Димыч - Последний князь удела

  - Своими очами зрил, когда в Кабарду с послами ходил. Меня за умение на татарских наречиях толмачить послали-

  - Точно сам видел их? -

  - Як тебя сей час. Да и што тебе оне так в душу-то запали? Те же человече, что и мы, токмо величатся именитостью да воинскими делами зело-

  -Совсем такие как мы?-

  - Весь род людской из семени Адама и лона Евы вышел - как маленького стал поучать меня Афанасий - Иль ты мнил оне с рогами на лбу, или с хвостом и шерстию обрасли, яко звери лесные?-

  -А нигде не водятся в шерсти, например? -

  -Знамо, водятся - в бабкиных скасках, аль в преисподней - подытожил разговор о фантазийных существах старый воин.

  Поговорив с ним ещё о его путешествиях с посольствами, выяснил, что в это время, в этой реальности язык межнационального общения - татарский, по крайней мере, на юг и восток от границ Московского царства. Что заставило задуматься:

  -Афанасий, скажи трудно татарское наречие разучить?-

  --Ежели с прилежаньем постигать, то любое дело лёхким будет - опять перешел на менторский тон рязанец, но смягчившись, продолжил - А так этих языцей-то, почитай, поболее десятка имеется. Татаровя саме-то друг дружку с толмачом разумеют. Но общчие слова выучить не трудно. Вона, пойдём до нашего мальца полонянного.

  Мы подошли к Габсамиту скромно ждавшему свою порцию каши под телегой.

  -Малой, как по-вашему будет от-то зватся, - спросил Бакшеев, указывая на котел.

  -Казан, - ответил маленький толмач

  -Верно, а сё, - экзаменатор ткнул в телегу.

  -Арба.

  -Тож правда. А от он?- рязанский страж рубежа кивнул на задремавшего сторожа-литвина.

  -Каравул,- вздохнул паренек, подумал и добавил. - Акылсыз-

  -Истинно, глупец, в стороже-то дремать, - самоназначенный воевода продолжил. - А ещё подрыхнет и станет башксыз - безголовым -

  И мне уже заявил:

  -Давай ты, княже, поспрашай-

  В голову ничего не лезло, и я ткнул пальцем в почву.

  -Балчук, грязь по-русски, - прокомментировал мой жест малолетний учитель иностранных языков.

  В задумчивости я показал ему кусок сушеного снетка, что продолжал удерживать в руке.

  -Балык, рыбица по-вашему будет, - продолжал перевод Габсамит.

  Тут я, наконец, вспомнил интересовавшие меня слова:

  - Что значит шура?-

  -Раб, - ответил татарчонок.

  - А как понять - азюны сакарым ?

  - Я убью тебя, - засмущавшись, продолжал отвечать на вопросы отрок.

  - А вот это что - кюдлюк?-

  -Не ведаю, - прошептал паренёк и опустил голову.

  -Кто ж эдакое князю в очи-то скажет, - вмешался в наше погружение в лингвистику татарского языка Афанасий сын Петров.

  После постного ужина наступил отбой, однако спали все в полглаза, вслушиваясь в перекличку сменявшихся часовых.

  Весь следующий день поход по непролазной грязи продолжался, так что, добравшись до темноты к Троице, мы были совершенно измотаны. Афанасий остался с обозом на окраине села Климентьевского, а мы с Жданом отправились на ночлег в обитель. Встречал нас сам архимандрит Киприан с чинной братией: келарем, казначеем, ризничим и книгохранителем, да почтенными старцами. Уже наученный местному церемониалу, я поцеловал руку настоятелю и в свою очередь получил от него благословление.

   Киприан Балахонец поприветствовал нас:

  - Рады мы о приезде князя Угличского, Димитрия, к дому Живоначальной Троицы и Пречистой Богородицы и великим чудотворцом Сергию и Никону. Прошу тебя отвечерять с нами в гостинных палатах.

  Предложение было принято, и мы двинули к каменному двухэтажному зданию вдоль многочисленного почётного караула.

  -А зачем вам так много воинов? - выразил удивление малолетний высокородный паломник.

  -Воев? - изобразил недоумение келарь Евстафий - то сирые слуги монастырские, Троицей опекаемые, стрельцы да конные служки-

  Скромные прислужники обители были как на подбор крепкие парни, одетые в брони и разнообразно вооружённые.

  -А пушек вы на монастырский обиход не припасли?- попробовал я пошутить

  - Векую же оне нам? Ести токмо пищалей крепостных да затинных с полсотни, да наряд к ним для опаски от всякого лихого дела-

  Да уж, похоже, здесь русская церковь вполне исповедовала принцип 'Добро должно быть с кулаками'.

   Накрытая в гостевом доме трапеза роскошью не поражала, на столе были гречневая и гороховая каши, куски варёной рыбы, хлеб, да разные хлебные квасы и фруктовые взвары, прозываемые тут щербет. Представления об обжорстве монахов оказались явно преувеличенными. За ужином шёл степенный разговор об управлении монастырскими владениями, старцы поучали меня разными советами о рачительном ведении хозяйства. В ходе беседы выяснилось, что кроме обширного подворья в угличском кремле, за Троицей есть несколько дворов и лавок в моём городе и множество сёл и деревень в уезде. Тут нечистый дёрнул меня поинтересоваться, каков будет с этих владений налоговый взнос в казну удела.

  Казначей Игнатий аж подпрыгнул:

  - Ести у нас тарханы от пресветлых московских царей, што податей с наших вотчинок не имать, окромя указных, а те что насчитаны, мы сами в приказы возим. Чтоб на Углич серебро сбирать, об том указа не было.

  Отче Евстафий прибавил:

  - Тако же заповедано грамотой великого князя и царя всея Русии Фёдора Иоанновича вступаться в наши сельца и деревеньки городским прикащикам и прочим денежным зборщикам-

  Было ясно, что у прижимистых монахов зимой снега не допросишься. Перед отходом ко сну самый благообразный из старцев, Варсонофий, поинтересовался у меня чудом явившейся Божьей матери. Вдаваться в подробности совершенно не хотелось, и я старался молчать, как партизан.

  -Егда - то явление было, княжич?- интересовался монах.

  -Да в день битвы с татарами у Москвы-

  - А пред сонием молился ли ты, отрок?-

  -Конечно, вознёс молитву-

  -Юдуже соние тебя сморило?-

  Пришлось напрячь память, вспоминая, где я ночевал перед битвой:

  - Да здесь же, за стенами обители и легли мы спать в лагере воинском-

  -От где знать знамение-то бысти - задумался старец, осенил меня крестом и удалился.

  Поутру мы посетили молебен в Троицком соборе, по совету Ждана я пожертвовал на поминовения родителя пятьдесят рублей денег и, провожаемые благими напутствиями святых отцов, мы присоединились к давно изготовленному в путь углицкому обозу.

  Глава 18

  Путешествие в сопровождении пары десятков повозок оказалось серьёзным испытанием для нервной системы, с возами постоянно что-то приключалось, они то увязали в рытвинах, то ломались, отряду приходилось делать остановки почти каждые полчаса. От Троице-Сергиева монастыря до Переяславля мы добирались два дня. В город Бакшеев решил наш гужевой караван не заводить, причину он обрисовал чётко:

  - Бо в стане-то за добром углядим, а во граде як начнём на гостином дворе тюки да торбы с возов носить, тако и растущут всё тати-

  Ночевать остановились на берегу Плещеева озера, за рекой Трубеж, в паре вёрст от Переяславля-Залесского и невдалеке от небольшого села. Лагерь был развёрнут споро, и, стрельцы, раздевшись до исподнего, полезли в воду ловить бреднями рыбу.

  Увидев это дело, я взмолился Афанасию:

  -Надоела мне уже постная пища, сегодня ж суббота, давай хоть чего мясного раздобудем-

  - Рыбица тут отменная, селётка, царь к столу не брезгует, ох и сладка она - рязанец мои кулинарные пожелания игнорировал.

  -Селёдка ж рыба морская - меня не покидала надежда переубедить Бакшеева.

  -То немецкая в море-окияне водится, наша - же переяславска - в озере-

  Смирившись с очередным диетическим ужином, побрёл к берегу посмотреть на улов стрелецкой охраны. Добыча их действительно была похожа на некрупную сельдь, ранее такого вида рыб мне видеть не приходилось. Но спокойно повечерять нам была не судьба, к лагерю приближалась куча разгневанных мужиков из ближнего сельского поселения. Насколько было понятно, возмущались местные жители фактом рыбалки в их озере, а особый гнев вызывало использование в этом деле похищенных у них же сетей.

  - Неводов наши люди не схищали - отмёл обвинения Афанасий - на чуток порыбалить взяли, апосля развесили б их на прежнем месте-

  Рыбу добывать тут мимо нас государями московскими заповедано - пробасил один из мужиков - исстари то право за нашей слободой, мы за то к царёву дворцу рыбицей кланяемся -

  -Нешто вы для молодшего брата государя нашего мельчайших водных тварей пожалели? - начал заводится старый воин - за пустое дело людишек князя рода Рюрикова бранно облаиваете?-

  Не желаю усугублять конфликт я дал распоряжение Ждану заплатить местным рыбакам немного денег, как плату за нарушение их монополии. Дядька моего решения не одобрил, но пару копеек заводиле крикунов кинул. Тот тут же приумолк, запихнул деньги за щеку, и, поклонившись, пошел прочь, уводя с собой свою ватажку.