Геннадий Ищенко - Коррекция
— Я могу или говорить правду, или упереться и молчать, — ответил Алексей. — Любую мою ложь очень быстро раскусят. Не поверят мне, отправлю к Серегину. Только мой интерес к развалу Союза и вашей технике я бы от них скрыл. А то как бы у кого-нибудь тоже не возникли мысли, что я могу вернуться. В таком случае я за свою жизнь и рубля не дам. Не все настроены так, как вы или Валентин, для многих их теперешняя жизнь является единственной и неповторимой, а мое возвращение поставит на ней крест.
— Я скажу Валентину и предупрежу своих людей, — кивнул Владимир. — И не вздумайте ему что-нибудь говорить по коммуникатору. Вообще старайтесь ничего лишнего не говорить. Вряд ли мою семью осмелятся прослушивать, но лучше это не проверять. А я еще подстрахуюсь. В свое время государство было вынуждено все взять в свои руки, в том числе финансы и промышленность. Но право собственности за владельцами осталось. Лет восемь назад нам начали все постепенно возвращать, и сейчас всем заправляет очень небольшая группа людей, в которую вхожу и я. Есть даже что-то вроде совета. С нами приходится считаться и президенту, и правительству, а это ГБ всего лишь их инструмент. Я сегодня же кое с кем поговорю. Не думаю, что из-за одного-единственного человека, какие бы к нему ни были претензии, пойдут на конфликт. А меня поддержат однозначно – это дело принципа.
Владимир не стал задерживаться и после разговора уехал, а Лида сразу же позвонила Светлане.
— Привет, Света! Как после вчерашнего, голова не болит? Вот и прекрасно. Слушай, твоему мужу нужно было встретиться с моим. У нас сейчас есть свободное время, поэтому мы вас обоих приглашаем. Мужчины будут обсуждать свои дела, ну и мы с тобой кого-нибудь обсудим. На работе? Это ничего, их встреча как-то касается его работы. Ты позвони, а он уж пусть сам решает. Конечно, и я тебя.
Через десять минут прозвучал вызов от Светланы, которая сообщила, что вместе с Игорем приедет в течение часа.
— Не вздумай устроить застолье, — предупредила она подругу. — Мы совсем недавно завтракали. Муж почему-то не хотел меня брать, но я настояла. Сказала, что если не возьмет, поеду сама. Целую, скоро будем.
— Что-то мне тревожно, — передернула плечами Лида. — Отец уверен в силе денег, а у меня такой уверенности нет. Как им все отдали, так могут и забрать. Настоящая сила у тех, за кем армия и то же ГБ. Иной раз они действуют и без оглядки на правительство. Фактически, как была диктатура, так она и осталась. Президент только называется президентом, избирали его больше двадцати лет назад. Просто наша верхушка сбросила с себя часть забот об экономике и отменила некоторые ограничения, а в остальном ничего не изменилось. Так что ты не сильно надейся на отца и будь осторожней.
Через полчаса прибыли гости.
— Быстро приехали, — удивилась Лида, целуя подругу в щеку.
— У мужа служебная машина, — пояснила Светлана. — Люблю с ним на ней ездить, особенно по трассе. Все ограничения по скорости отключены: не едешь, а летишь!
— Лишь бы при этом никуда не улететь, — проворчал Алексей. — Ездил я уже так минут десять и больше что-то не тянет. Случись что, просто не успеешь ни на что отреагировать.
— Иди сюда, герой! — сказала ему Светлана. — Игорь, отвернись!
— Танька пробовала, а я чем хуже? — сказала она, отрываясь от смущенного парня. — Не смущайся, тебя не убудет, а мне приятно. Пойдем, подруга, а они пусть здесь болтают.
— Садись, где удобно, — предложил Алексей. — Хочу предупредить, что тесть очень резко отреагировал на наш разговор. Жиглов будет уволен с волчьим билетом. Выражение понятно?
— Первый раз слышу.
— Суть в том, что его потом не возьмут ни на одну нормальную работу. И смысла что-то править в чипе нет, его имя будет внесено в черные списки по всем базам данных. Логика бизнеса в том, что есть обязательства по договору перед нанимателем и все остальное. Так вот, договор – это основополагающее, а верность конторе и патриотизм – второстепенное.
— А как полагаешь ты? — с любопытством спросил Игорь.
— Я полагаю так же. Если подписал договор, изволь выполнять. Если наниматель нарушает закон или в твоем понимании вредит государству, разрывай договор и уходи, а уже потом можешь даже принимать меры. Но есть с руки и ее же кусать, причем исподтишка…
— Понятно, — сказал Игорь. — Ты позвал, чтобы это сказать или созрел для объяснения?
— Я-то созрел, вопрос в том, созрели ли вы? Из всех людей, кому я о себе говорил, мне сразу же поверила только Лидия. Но для любящей женщины это понятно. А у вас для любви ко мне пока нет мотивов. Ладно, слушай. Месяца полтора назад я жил совсем в другом мире и был, в общем, счастлив. Слышал о Советском Союзе? Вот в нем я и жил, пока меня что-то не выдернуло из родного семьдесят восьмого года двадцатого столетия и не зашвырнуло в вагон одного из ваших экспрессов. Что кривишь физиономию? Плохо верится? Тебя бы на мое место! Мало того, что все совершенно чужое, еще и всю память начисто отшибло. Тесть отправил в какой-то центр, так они мне ее там восстановили.
— И твой тесть в это поверил?
— Ну не настолько он доверчив. Сначала медики подтвердили факт блокировки памяти, а потом мне устроил экзамен один историк.
— Это Серегин, что ли?
— Он самый. Я понимаю, что для вас этих доказательств маловато, но ему нужно было выбирать между недоверием и своей дочерью. Он и выбрал. А сейчас, похоже, мне верит.
— И кем ты там был?
— Капитаном спецназа ГРУ. Знакома такая аббревиатура?
— Изучали в курсе истории специальных операций. Что-то еще можешь добавить?
— Нечего мне вам больше сказать. Добавить могу свою куртку из натуральной кожи. Только это ведь тоже не доказательство. Если кто-то меня сюда забросил, ему было не так уж сложно изготовить какую-то куртку. Ну пожертвовал бы коровой. Там еще, правда, есть мех…
— Давай свою куртку, может в ней что-нибудь и найдут. Больше ничего не было?
— Всю остальную одежду и обувь жена уничтожила. А карманы были пустыми. Разговор записывал?
— Конечно. Еще не хватало мне этот бред пересказывать начальству.
— Приземленные вы здесь все! — сказал Алексей, поднимаясь с дивана. — Сиди, схожу за курткой. Я смотрел новинки ваших книг и не нашел ни одной фантастической. Сплошные боевики и любовные романы. В кино точно то же самое. Я сам был не любитель читать фантастику, а сейчас жалею.
— Фантастика есть в библиотеках, — сказал Игорь, когда Алексей вернулся с курткой. — А в Сеть не выставляют потому, что нет желающих читать небылицы.
— А ваши боевики – это шедевры реализма! — с сарказмом сказал Алексей, отдавая ему куртку. — Я, когда готовился вступить в вашу жизнь, столько просмотрел этой муры… И книги немногим лучше, хотя жена подбирала те, которые ей нравились.
— А это что? — с недоумением спросил Игорь, показывая рукой на молнию. — Это должно соединяться?
— Темнота! — сказал Алексей. — Это такой замок, а закрывается вот так.
— Ты зачем носишь метатель? Из-за меня?
— А как определил? — спросил Алексей. — В них маячки или как-то по-другому?
— Неважно. Ты мне не ответил.
— Хочешь верь, хочешь нет, но ты совершенно ни при чем. Я о нем тестя не просил, сам принес и приказал носить. А ваш метатель раза в три легче моего штатного ствола, так что это нетрудно. Есть у тебя еще ко мне вопросы?
— Как насчет того, чтобы потренировать наших людей?
— Особых возражений нет, но сотрудничество предполагает определенное доверие. И потом, я ведь смогу подтянуть ваших людей лишь самую малость. Для того, чтобы добиться чего-то большего, я их должен так гонять, как в свое время гоняли меня. Будет у вас кто-нибудь рвать жилы? Ладно, я вижу, что ты мне совершенно не поверил. Вряд ли твое начальство будет более легковерным, поэтому разговор о сотрудничестве считаю зряшным. Вы останетесь на обед или уезжаете?
— В другое время, наверное, остались бы, — сказал Игорь, вставая с кресла. — Но сейчас я на службе, а начальство ждет запись, поэтому мы уедем.
— Пойдем к женщинам, — вздохнул Алексей. — Надеюсь, они наговорились. И не забудь куртку.
Надеялся он зря. Светлана была огорчена тем, что нужно уезжать, но от предложения остаться и уехать потом на одной из машин Лидии отказалась.
— И чем все закончилось? — спросила жена, когда гости уехали.
— Ожидаемо закончилось, — мрачно сказал Алексей. — Для него мой рассказ – это бред. Его начальство проявит еще больше недоверия, а из-за тебя меня в покое не оставят.
— Почему из-за меня? — не поняла Лидия.
— Потому что ты теперь моя жена. Не понимаешь? Твой отец один из капитанов здешней промышленности, а ты его единственная наследница, причем совсем не рвешься вникать в его дела и что-то там решать. Что из этого следует? Если с твоим отцом случится что-нибудь нехорошее, ты с радостью переложишь управление его империей на мои широкие плечи. А это большая сила и огромная власть. Можно ли это доверить такому подозрительному типу, как я? Я бы на месте господ из ГБ не доверил. Поэтому они или наплюют на возможное недовольство твоего отца и расправятся со мной открыто, или устроят несчастный случай. Второе сделают не прямо сейчас, а через какое-то время, чтобы не связали с ними.
