Андрей Захаров - Перекресток времен. Дилогия (СИ)
Как-то в одном из своих инспекторских обходов подконтрольных селений чиновник Атук приметил красавицу Айру. Он решил сделать ее своей наложницей. С этой целью Атук придумал трюк с "домом избранных женщин", намереваясь в дальнейшем держать девушку в отдаленном селении и "пользовать" ее по мере возникновения желания. Поскольку сам не мог провернуть такое дельце, то его подельником стал особо приближенный Чунка. Атук обворовывал беззащитных пуриков, недодавая им со складов продукты, одежду и орудия труда. Получая таким образом излишки, он с помощью Чунка, обменивал их на рынке, увеличивая свои богатства. Атук надеялся подкупить богатыми подарками вышестоящих чиновников и перебраться из глубинки в провинцию, а может быть и в сам Хусхо. Занимаясь такими делами, оба махинатора не обращали особого внимания на мелких исполнителей их затей, полагая, что те, получив свою небольшую долю дополнительных благ, будут молчать. Но своя шкурка дороже, чем чужая. Видя, как воины-уаминки бесцеремонно расправились с их товарищами, другие быстренько развязали языки. Получив информацию, Олег сообщил ее вождю.
Синчи Пума гневно сверкнул глазами и протянул руку в сторону. Зная суровый нрав своего вождя, ближайший к нему воин тут же передал макану — крепкую дубинку с длинной рукоятью из прочного дерева и массивной бронзовой шестиконечной звездочкой на конце. Один из лучей-шипов которой представлял небольшой топорик. Такие набалдашники были массово изготовлены для союзников в Мастерграде. Макана напоминала шестопер или булаву средневековой Европы и была более привычным оружием для уаминка, чем новые для них сабли новороссов. Другие воины схватили Чунка за руки и вывернули их так, то бедный толстяк, крича от боли, уткнулся головой в землю у ног вождя.
— Возьми макану, Таки. Эта паршивая крыса твоя. Убей его. Отомсти за сына. — Синчи Пума протянул оружие старосте селения.
— Мой господин! Нет! Я ничего не сделал против воли Единственного! — вдруг заверещал Чунка, поняв, что сейчас его будут убивать. — Это не по закону! Вы не имеете права без суда меня убивать!
— Я здесь закон и суд. Это земля моих предков и на ней будет так, как я сказал. — грозно произнес вождь. — Ты обманул меня. Нарушил правила установленные нашими Богами и Единственным. Бери макану, Таки. Он твой…
Старосту не пришлось долго уговаривать. Одним точным, давно поставленным ударом, вложив в него всю свою ненависть и боль, он расколол голову Чунка пополам.
— Таки, похорони своего сына, как настоящего воина. Он заслужил такую честь. — Синчи Пума поднялся и положил руку на плечо старосты. Затем вождь указал на трупы толстяка и его убитого воинами Юску подручного. — А эту падаль выбросьте подальше. Пусть их сожрут лесные твари. Они не достойны, чтобы их головы украшали твой дом, Таки!
"Да, нам бы, в нашем времени, так быстро решать вопросы с ворами и убийцами! — позавидовал местным Уваров. — Давно бы были порядок и спокойствие".
По предложению Олега других подручных Чунка решили взять с собой, предварительно связав и выставив надежную охрану. Правда, вождь хотел всех публично казнить, как и Чунка, но Олег его отговорил. Те могли пригодиться, выступив, как свидетели против Атука. Что в свою очередь оправдало бы Синчи Пума в глазах правителя провинции и Уаскара при возможном последующем разбирательстве.
За всем происходящим безропотно наблюдали замершие в ожидании своей дальнейшей участи местные жители. Они с удивлением восприняли поступок Будаева, а тем более его внешность. Но промолчали. Когда были повергнуты палачи детей общины, по рядам прошелся одобрительный шепот, но не более. Многие из мужчин-колла ранее не раз участвовали в битвах за интересы империи и были довольно опытными воинами, ведь каждый пурик на время войн призывался императором в армию. После войны армия распускалась и он снова становился крестьянином. Но видно до того забила их рабская крестьянская доля, что помышлять о каком-то сопротивлении, даже столь ничтожному числу обидчиков, они не могли. Не хватало духа. Только терпеть и смириться. Тем более, что сейчас они находились в окружении воинственных уаминка, каждый из которых в бою стоил десятерых.
Еще большее оживление у народа-колла вызвала картина, когда Будаев накрыл Айру шкурой пумы. Пума считалась одним из трех священных животных и если кто-то смог добыть ее шкуру, то становился героем, которого любят боги. И если такой герой накрывал шкурой девушку, то та обязана выйти за него замуж. Правда, о таком обычае у народа колла ни Будаев, ни Уваров не знали. Об этом им рассказал староста Таки, когда все немного успокоились и селение начало готовиться к похоронам его погибшего сына.
Ошарашенный новостью бурят не знал, что сказать и как поступать.
— Олег Васильевич. Мне жениться надо?! Девушка красивая, однако, но у нее жениха убили. Я не могу так! Что делать?! Я не могу здесь жить!
— Извини, Галдан, но ты сам в этом виноват. — улыбнулся Уваров. — Молодец, что спас девушку. Но мы ведь не знали о местном обычае. Теперь ничего не попишешь. Придется жениться. А девушка как хороша! Зря отказываешься!
Будаев смутился и даже немного покраснел.
— Я не знаю. Но как она, примет ли меня после всего пережитого? Мы даже не знакомы, однако.
— Ее надо в Новоросск отправить. — посоветовал подошедший Синица. — Наши женщины ее быстро в чувство приведут. Отмоют и к нашей культуре приучат, пока мы с тобой воевать будем. Так что, Галдан, я бы на твоем месте не отказывался.
— А за знакомство ты не переживай, — утешил бурята Олег. — Если Таки даст добро, то никто из колла возражать не посмеет. Тем более, что после такого чудесного спасения, ее родители в тебе души не чают! А на счет отправки в Новоросск, это ты, Назар, верно подметил. Пойду-ка я с вождем переговорю!
На предложение Уварова отправить девушку, а также несколько десятков молоденьких парней и девушек в Новоросск, Синчи Пума возражать не стал. Он знал о грядущих планах и был знаком с системой подготовки новороссов, чему служили его молодые воины. Когда старосте Таки объяснили, что с этого момента его селение полностью переходит под защиту уаминка и его народом больше не будут править инки, тот без колебаний согласился отправить молодежь на учебу.
Надолго задерживаться в селении они не могли. По приказу вождя, Таки выделил сотню пуриков, которые тут же были зачислены в отряд. После решения основных вопросов Синчи Пума повел своих людей дальше. Надо было наказать Атука и набрать других воинов-общинников. В знак того, что Будаев принял Айру как невесту, он повесил ей на шею свое ожерелье-талисман, состоящее из нескольких крупных клыков медведя и пумы. Девушка еще не отошла от полученного стресса и все воспринимала как в тумане. Вождь оставлял в селении двоих воинов, которые должны были проводить в Уаман-канча молодежь колла и доставить в Новоросск Айру. Вместе с ними Уваров передавал письмо Антоненко, описав в нем произошедшее и приложив наскоро набросанную карту местности.
* * *
— Ну что, Иллайюк, давай показывай!
— Не торопись, Ника Тима. Посмотреть сначала надо. Давно я там не был. Последний раз больше тридцати лет назад… Когда уходили из Урак-канча…
— А что это за Урак-канча? И где он находится? — поинтересовался Николай Антоненко.
— Это древняя крепость моего народа в Долине Великих Вождей. В переводе на ваш язык означает Гнездо Белых или Белая крепость. Инки не могли взять ее несколько месяцев, Только голод и болезни, начавшиеся среди защитников, позволили им захватить нашу твердыню. — с памятной грустью в глазах ответил верховный жрец уаминка.
— Не расскажите, любезный Иллайюк, вашу историю поподробнее? Уж больно интересно. Это, так сказать, для общего развития. Да и с военной точки зрения немаловажно узнать, как инками ведутся боевые действия. — попросил стоявший рядом Новицкий. — Пока наши люди отдыхают после перехода, есть время послушать.
— Хорошо. — согласился Иллайюк, присев на большой придорожный камень, на который один из молодых жрецов заботливо постелил толстое шерстяное одеяло. — Слушайте. Больше тридцати пяти лет назад, когда инками правил десятый Великий Инка Тупак Юпанки, отец Уайна Капака и дед Уаскара, он пришел в эти горы и захотел присоединить нас к своей империи. Сначала предложил добровольно встать под его руку, но вожди местных племен отказались. Началась кровопролитная война, длившаяся несколько лет. Инков оказалось больше чем нас. На одного нашего воина было по десять воинов-инка. Враг был лучше организован и вооружен. В главном сражении, в долине перед Урак-канча, нас разбили. Тогда погибли многие вожди. Поэтому долину и назвали Долиной Великих Вождей. Часть воинов отступила сюда, а часть, в том числе и мы с Синча Пумой, тогда еще молодые, стали оборонять Белую крепость. Как ни старались, но инки не смогли взять ее штурмом. Все нападения были отбиты с большими потерями для них. Тогда враг пошел на хитрость. Инки окружили крепость и отвели от нее горную речку, дающую нам воду. Хотя у нас и был небольшой родник внутри крепости, но воды было мало. Кроме того, тогда случилась большая жара. Видно Бог Солнца Инти встал на сторону инков. В тот год с неба не было ни одной капли воды! Из-за окружения в крепости начался голод. Запасов на всех не хватало. Тупак Юпанки приказал бросать к нам тушки больных животных. Пошли болезни. Люди стали умирать сотнями. Но мы не сдавались. Лучше свободным умереть в бою, чем погибнуть от руки палача. И вот, когда мы хотели пойти в последнюю битву, старый верховный жрец открыл великую тайну предков. Он показал тайный ход из крепости в горы.
