Стилист - Геннадий Борисович Марченко
— Бестужев? Садитесь. У вас пятнадцать минут, чтобы ввести меня в курс дела. Приступайте.
Я положил перед ним обтянутую зелёным дерматином папку.
— Это написанный мною сценарий сериала…
— Сериал? Слово какое-то не наше.
— Можно сказать и многосерийный фильм, но так короче и удобнее в разговоре.
— Это другое дело. Я так понимаю, что-то вроде польского «Четыре танкиста и собака» или венгерского «Капитан Тенкеш»?
— Ну-у, — тяну я, — что-то вроде. В общем, суть сериала в том, чтобы показать гнилую сущность капиталистического общества, где всё замешано исключительно на деньгах. Предлагаю вам ознакомиться с рукописью и выразить своё мнение.
Лапин развязывает тесёмки, начинает проглядывать машинописный текст. Да, перепечатка рукописи обошлась мне в бутылку хорошего коньяка и коробку финских конфет. Машинистка, согласившаяся мне помочь, рассказала, что, пока перепечатывала, словно проживала жизнь с героями сериала, и с нетерпением хочет знать, что будет дальше. Очень хочется верить, что и Лапин не окажется равнодушен к моему сценарию.
— А если вкратце, о чём тут речь? — спрашивает Сергей Георгиевич, добравшись до третьей страницы и вроде бы как с неохотой оторвавшись от чтения.
— Если вкратце, то есть главный герой, я назвал его Уолтер Уайт. Талантливый в прошлом учёный-химик, он вынужден работать учителем химии в обычной школе города Альбукерке в штате Нью-Мексико. Однажды Уолтер узнаёт о том, что у него рак лёгких в четвёртой стадии. Зная, что ему недолго осталось, он мучительно размышляет над тем, как без него будут выживать его близкие — беременная жена и 15-летний сын-инвалид. К тому же близкие убеждают его приступить к лечению, а медицинская страховка не покрывает и десятой части дорогостоящих процедур. Загнивающий Запад, что ж вы хотите, о бесплатной медицине американцы могут только мечтать, — как бы между делом констатирую я.
Далее рассказываю, как мистер Уайт с подачи свояка оказывается привлечён к полицейской операции по захвату местных наркодельцов, которые варят метамфетамин.
— Первитин, — демонстрирует свои неожиданные познания в этой области Лапин, а на мой немой вопрос поясняет. — Его в Германии разработали перед Второй Мировой, а на фронте вкалывали солдатам Вермахта, повышая их моральный дух.
Ну да бог с ним, можно как угодно обозвать. Далее по сюжету Уолтер видит, как во время облавы из дома через окно убегает его бывший ученик Джесси Пинкман, и вскоре Уайт находит парня, уговаривая начать варить метамфетамин вместе. Достав немного сырья, они варят первую партию в старом фургоне. Продукт благодаря инновационным разработкам Уолтера оказывается высочайшего качества. На Джесси ложится обязанность распространения наркотика. Однако помощник то и дело влипает в разные истории, и мистеру Уайту постоянно приходится его выручать. Для начала Уолтеру и Джесси приходится избавиться от мелкого наркоторговца Крейзи-Эйта, который собирался их убить. Затем возникают проблемы с добычей необходимого количества сырья, и Уолтер решает изменить первоначальный процесс производства метамфетамина. Для этого они с Джесси крадут бочку метиламина со склада химикатов. Для сбыта новых порций наркотика напарники достигают соглашения с местным «дистрибьютором» Туко Саламанкой. Своими действиями начинающие преступники привлекают внимание отдела УБН во главе с Хэнком Шрейдером, который, как уже упоминалось, является свояком Уолтера Уайта. Мой рассказ затягивается явно дольше 15 минут. И, похоже, что и сам Лапин уже не следит за временем, думает о чём-то своём. Наконец я заканчиваю фразой:
— Для начала в качестве пилотного предлагаю снять первый сезон, здесь в папочке как раз сценарий одного сезона, но идея остальных у меня уже есть. Вообще история рассчитана на пять сезонов. Если рейтинги будут хорошие, то можно приступать и ко второму.
— А как вы планируете составлять эти самые рейтинги?
Понимая, что пиплметры[1] изобретут ещё неизвестно когда, рассказываю про фокус-группы, которые по итогам каждого дня должны отчитываться, какие передачи накануне вызвали у них наибольший интерес. Фокус-группы должны состоять из обычных, среднестатичных людей, в них можно включить как горожан, так и жителей сёл.
— Угу, — кивает Лапин, что-то прокручивая в уме, — неплохая идея. Но всё же такое количество пусть даже 45-минутных серий… Будут ли люди это смотреть?
— Ещё как будут, — уверенно заявляю я.
А сам думаю, что, учитывая наличие всего трёх телепрограмм, народ смотрит то, что показывают, не имея особого выбора. Это вам как раз не «загнивающий Запад» с его десятками телеканалов и кабельным вещанием.
С волнением жду вердикта главного «телевизионщика» страны, прикидывая, придётся ли применять внушение и насколько хватит его силы? Вряд ли мой гипноз имеет настолько долговременный эффект, чтобы его хватило на всё время, пока будет сниматься первый сезон сериала. Хотя, с другой стороны, посол Великобритании вроде бы не поднял шум, вспомнив, кто на самом деле находился в его кабинете. А может, и поднял, а меня просто не считают нужным информировать.
— Тут у вас дело происходит в какой-то пустыне, — наконец говорит Лапин. — Где, по вашему мнению, сериал желательно снимать?
— Думаю, подошёл бы какой-нибудь среднеазиатский город. Хотя пришлось бы постараться, населив его «американцами» и «мексиканцами». Соответственно, убрать местный колорит, навешать вывесок на английском и испанском языках, нагнать американских машин. Кактусов в пустыне навтыкать картонных…
— Угу, кактусов картонных, — буркнул председатель Гостелерадио, глядя на меня сквозь линзы очков. — А если Прибалтика или Калининградская область?
— Думал об этом, там как раз есть такие вполне европейские городки, которые можно выдать за американские, да и пески должны иметься. Главное, чтобы сосны и море в кадр не попадали, и солнца нужно много, как в Нью-Мексико. Не знаю, как много в Прибалтике бывает солнечных дней.
— Это мы ещё обсудим, если до съёмок дойдёт… Сюжет интересный, и идеология в нём просматривается, но, скажу прямо, наркотики на советском телевидении… Однако, Алексей Михайлович, наркомания, — он сделал ударение на букве «и», — в нашей стране отсутствует как таковая. Стоит ли заострять внимание в первую очередь молодёжи на наркотиках? Может, заставить главного героя заниматься чем-то другим?
Подозревал я, что не получится всё гладко, где-нибудь да споткнусь. Но для меня этот метамфетамин — вещь принципиальная, и я пытаюсь доказать Лапину, что учитель химии может вляпаться в криминальную историю только благодаря наркотикам. Мы должны как раз показать, что наркотики — это очень плохо, смотрите, к чему это может привести. В общем, продемонстрируем обдолбанных нариков во всей их красе.
Сергей Георгиевич слушает меня и хмурится. Затем решительно опускает ладонь на полированную поверхность стола.
— Знаете что, молодой человек — а вы действительно молодой с высоты моих лет и жизненного опыта… Так вот, научитесь прислушиваться к мнению старших товарищей. Если я говорю, что наркотики в нашем фильме
