Граф - Роман Валерьевич Злотников
— Каким танкистам?- озадаченно уточнил император, но бывший майор только раздражённо махнул рукой. Ну вот как ему объяснить-то? Короче, поорали они друг на друга в тот вечер изрядно. То есть, конечно, больше Николай на Даниила, чем наоборот, но и Данька не всё время в одиночку плюхи получал. Императору тоже в ответ прилетало время от времени. А то смотри какую моду взял — во всём его винить…
Прооравшись, Николай буркнул:
— Сиди здесь,- после чего открыл двери и проорал:- Эй, кто там — немедленно ко мне Бенкендорфа, Закревского[1], Дибича, Голицина и…- а Данька воспользовался моментом и, отойдя к буфету, торопливо налил себе бокал кларета. После получаса их взаимной ругани пить хотелось сильно.
Приглашённые начали заходить почти сразу же как Николай отошёл от двери. Видимо ждали где-то поблизости. Ну да если вспомнить в каком состоянии духа император убыл с бала — предугадать его дальнейшие действия было несложно. Так что они явно подстраховались и заранее собрались, мать его…
К Даньке сразу же подошёл Бенкендорф.
— Не волнуйтесь, Даниил Николаевич, я лично доставил вашу супругу до ваших апартаментов.
— Благодарю вас, Александр Христофорович,- бывший майор благодарно кивнул. Мысль о Еве Авроре у него давно уже в голове свербела, но ведь орущему императору не скажешь: «Обожди твоё Величество, мне жену до дому проводить надо»?
— Как государь? Сильно гневен?- ещё больше понизив голос уточнил Главноуправляющий третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Данька в ответ лишь молча кивнул.
— Ну ещё бы,- снова вздохнул Бенкендорф,- Его Величество — богопомазанный Царь Польский[2], первый за столько лет, и такое предательство…
Совещание продлилось почти до самого утра, хотя на хрена ему надо было на нём присутствовать Данька так и не понял. Но задать этот вопрос Николаю, так и не рискнул. Так что просто просидел всю ночь в углу…
Судили-рядили долго. Войска-то в очень большой части были стянуты на Кавказ, где дела, похоже, шли куда лучше нежели в изначальной реальности. Особенно много про то, как нынче идут дела на Кавказе, Даниил не знал — ему своих проблем хватало выше крыши… но то, что никакого Шамиля там до сих пор не появилось, ему было известно. Самым главным мусульманским кади на Кавказе и символом местной «борьбы за свободу», то есть сохранения существующих порядков со всеми этими кровной местью, регулярными набегами, грабежами и торговлей рабами там считался не Шамиль, а некий Гази-Мухаммед, о котором бывший майор не знал ничего. Но к настоящему моменту его уже успешно «унасекомили». То ли в прошлом, то ли, даже, ещё в позапрошлом году… а новых «слётов» местных имамов, на которых, по традиции, и утверждали главу всех мусульман Кавказа и, так сказать, «символ сопротивления оккупантам», с той поры провести, вроде как, не удалось. То есть они, конечно, пытались, но-о-о… как-то не получилось. Постоянно что-то мешало. По большей части артиллеристские обстрелы или штыковые атаки.
Ну да войск на Кавказе по сравнению с той историей, сведения о которой остались только в памяти бывшего майора, здесь явно было больше. Причём, судя по всему — в разы. Да и действовали они, похоже, куда более активно. Недаром тот же Михаил частенько туда наведывался. Пострелять из своих любимых пушек. А попробуй-ка поведи ту скучную, тягомотную и унылую светскую жизнь, с конными прогулками вместе с дамами, фланированием по улицам с регулярными визитами и приёмами и всем таким прочим, что описал Лермонтов в «Герое нашего времени», коли у тебя под боком регулярно торчит брат Государя-императора, прибывший на Кавказ именно повоевать! Перечитайте что там за «война» велась — удивитесь. Вот потому-то она и тянулась почти пятьдесят лет… Да и сам Николай постоянно держал под контролем всё, что там творилось и регулярно «подбадривал» Ермолова, командующего Кавказской армией[3], усиленно побуждая его действовать активнее. Уж больно государь не хотел, чтобы эта рана на теле империи продолжала кровоточить до самой Крымской.
Как бы там ни было — из-за этого в настоящий момент войск вокруг столицы и в западной части империи оказалось как-то не слишком. И собравшие генералы всю ночь пытались найти решение — откуда их взять и как их оттуда перебрасывать в Польшу. Потому что даже если решиться в достаточно широкой степени задействовать иррегуляров типа калмыков и башкир, к чему, вроде как, все начали склонятся под утро, от Уфы и Элисты до Варшавы порядка двух с половиной тысяч вёрст. А железной дороги на обоих маршрутах пока нет и не предвидится…
И только когда набившиеся в залу генералы покинули помещение, выяснилось зачем Николай велел ему торчать в зале всё это время. Едва только за выходящим последним Бенкендорфом закрылась дверь, император развернулся к Даниилу и боднув его сумрачным взглядом, угрюмо спросил:
— Ну а ты что скажешь?
— В смысле?
— Ну как там у вас с подобными бунтами справляются?
— Ковровыми бомбардировками,- сердито бросил Даниил.- Ну чего ты у меня всякую чушь спрашиваешь? Я же тебе не один раз уже рассказывал, что я — интендант. Да ещё и лесовик. Всю службу в лесных складах просидел так что в ваших стратегиях ничего не разумею и ничего толкового и знать не могу…
— Не ври,- вскинулся император.- Ты и в эти ваши… как их… командировки ездил. Причём, как-то даже когда ваши эти там целую армию разворачивать собирались… И книжки умные читал. Исторические. В которых все войны и бунты давно по полочкам разобраны. И по стране в отпусках покатался. Сам же рассказывал, как с внуками в этот ваш Волгоград ездил на Мамаевый курган, где у вас в сражении столько солдат сошлось, сколько во всех нынешних европейских армиях вместе взятых не факт что имеется… Так что много где был и много чего видел. И ещё у вас этот… как его… а-а-а, вспомнил — телевизиор был, который про всё в мире рассказывал.- Николай погрозил ему пальцем.- Я всё помню, все твои рассказы… Так что давай — поведай мне, что ещё можно с этим бунтом сделать?
