Калгари 88. Том 3 - Arladaar
Соколовская закончила прокат и, торжествующая, остановилась в финальной позе, напоминавшей стартовую. В таком исполнении программа казалась связанной и цельной, как монолит. Естественно, будучи технически сложной для своего времени, поставленной на всеми знакомую музыку и обладающей понятным смыслом и некими зачатками идеологии, программа смотрелась великолепно. Однако… Был у неё и минус. Если фигуристка попадёт на зарубежные старты, программа может не произвести должного впечатления… Для зарубежного зрителя и судей постановка не обладала такой значимостью и ментальностью, как для советского человека. Да и произвольная программа Марины, чего уж греха таить, предназначена для сугубо внутреннего зрителя, который знает, что такое фильм «В бой идут одни старики» и ужасы войны знает не понаслышке. Попадание на юниорский чемпионат мира теоретически возможно, пусть для этого и предстояло очень многое сделать. Этот вариант казался маловероятным. Но всё-таки возможным… Две программы Соколовской, позволявшие побеждать здесь, могли оказаться провальными за границей.
— Марина! Ты большая молодец! — сказал Левковцев подъехавшей к нему ученице и похлопал её по спине. — Я уже не знаю, как хвалить тебя. Тренер должен находить недочёты, чтобы стараться их исправить, но здесь недочётов абсолютно нет. Исправлять нечего. Эта программа полностью готова к соревнованиям. Сейчас по разу в день накатывай её с таким содержанием. Завтра будем пробовать произвольную. Так же. С тройным сальховом. На следующей неделе начнём тренировать тройной тулуп. Сейчас отдохни, пока катается Люда, потом посмотрим, что нам продемонстрируют другие спортсменки. Хмельницкая! На старт!
Арина заняла стартовую позицию «Жар-птицы». Вчера на эмоциях она не сделала программу, пытаясь прыгнуть выше Соколовской. Сейчас такого желания не было. Марина поднялась высоко. Попытка обойти её сложностью могла привести к такому же итогу. Нужно просто откатать чисто. Сделать своё дело, как говорили фигуристы.
Впрочем, кое-что улучшить всё-таки можно без потери тайминга и сложности. Брать тем, что у неё хорошо получалось — артистизмом и зрелищностью. Поэтому, когда зазвучала музыка, Арина вышла из стартовой позиции не как прошлый раз, в циркуле обведя ногой окружность вокруг себя, а сделав пируэт этой же ногой, поднятой надо льдом на 90 градусов. При хорошей растяжке смотреться должно было прекрасно. Так и получилось, судя по хлопкам одногруппников.
На стартовый каскад стала заходить почти так же как на первенстве. Несколько твизлов с чередующимися балетными позами. Разбег, чоктау, моухок, тройка, заход на двойной флип. Прыгнула Арина каскад спокойно, без спешки, на контроле. Выехала с тулупа в полубильман. Одногруппники встретили каскад приветственными криками. Элемент этот был хорошо знаком многим, и фигуристам казалось — если я исполню его так же как Люська, то и до чемпионства рукой подать.
Несколько перепрыжек и комбинированное вращение со сменой ноги. Либела, качалка, волчок со сменой ноги. Закончив вращение, сделала несколько твиззлов и перепрыжек, тут же проехала наискосок через весь каток к правому борту. Отсюда начало захода на тройной лутц. Арина развернулась по борту моухоком, сделала два передних кросс-ролла для разгона. Разворот чоктау на левую ногу, постановка на ребро, удар правой, прыжок, крутка… Приземление! Есть! Удачно! Выезд в ласточку! И самое главное — сейчас она прошла не в считанных миллиметрах от борта, как это было на чемпионате, а в уверенных пяти метрах как минимум! Значит, и в произвольной программе есть задел для каскада!
Оставшуюся часть программы Арина откатала на эмоциях, почувствовала, что сейчас уже можно отпустить себя. Аксель получился идеальный — пролётный, с эффектным длинным выездом в ласточку. Потом два друг за другом идеально выполненных вращения, либела и заклон, и после них Арина поставила жирную точку. Прокат получился не рабочим, а соревновательным на все сто процентов. И то, как встретили его одногруппники, говорило за это. Впечатление она оставила.
— Люся, ты гений! Люська лучше всех! Чемпионка! — кричали те же самые девчонки, что несколько минут назад славили Соколовскую. Для одногруппниц, действительно, никакой разницы не было, за кого болеть — обе примы были свои, екатинские, левковцевские, уралмашевские.
— Люда! Всё прекрасно! Упрекнуть не в чем! — заявил довольный Левковцев. — Сейчас осталось только окончательно закрепить навык, и завтра начнём прокаты произвольных с тройными. А пока замнись, отдохни и посмотри прокаты одногруппниц.
Арина на лавочку рядом с Соколовской. Усталость чувствовалась, как и раньше, никуда она не ушла. В произвольной с двумя тройными будет тяжко…
— Хорошо у тебя получилось, — похвалила Марина, чуть улыбнувшись. — Как будто балет смотришь. Слушай… Ты почему раньше так не каталась?
Арина не нашлась, что сказать. Она просто не знала, как до неё каталась Люська, поэтому ответить было нечего. Очевидно, что Люська занималась фигурным катанием по остаточному принципу, исходя из желания мамы, но как на самом деле протекал этот процесс, она сказать точно не могла. Пришлось врать.
— Для меня фигурное катание немного значило, — начала завираться она. — А потом я как будто подумала, что сейчас наступает последний шанс доказать что-то себе. Потому что потом, после всего этого, настанет серая скучная жизнь, где будут лишь школа, институт, работа и семья. И потом будешь вспоминать с сожалением всю жизнь, смотря фигурное катание по телевизору, что когда-то был шанс, но не смогла, струсила, сдалась, пошла на поводу у всех, остановилась в шаге. А могла бы сейчас…
Арина помолчала. Получилось и в самом деле очень убедительно и даже слёзовышибательно. Она представила, как в её время сидит Люда Хмельницкая, которой сейчас уже 50 лет, смотрит по телевизору Олимпийские игры или чемпионат мира по фигурному катанию и вспоминает юность, что и она так же, наверное, смогла бы, как эти девчонки Стольникова и Зенитова в Сеул, приехать на Олимпиаду в Калгари и пободаться с Катариной Витт… Будь она чуточку посмелее, понастойчивее, целеустремлённее. Не прогуляй пару тренировок, не съешь две маминых котлеты. Ведь многие завязывают со спортом в шаге от высокой цели, потому что расстояние от перворазрядника до мастера спорта международного класса иногда всего лишь сотая часть балла. Но при этом один остаётся навечно в Иженске, а другой становится олимпийским чемпионом…
На Соколовскую слова Арины как ни странно, произвели большое впечатление. Глубоко под непробиваемой корой вреднюки скрывалась, как это часто бывает у интровертов, чувствительная и ранимая натура, которая может завестись с половины оборота в любую сторону.
Соколовская неожиданно обняла Арину и прижалась к
