Чебурашка (СИ) - Дмитрий Ромов
— Ладно, — резюмирует физрук. — Звёзд ты с неба явно не хватаешь и Геракла из тебя не сделать, а вот что-то вроде снеговика слепить можно. Вставай в пару к Арефьеву. Хотя нет, давай, будешь сегодня жертвой работать.
— Это как? — удивляюсь я.
— Это так, что я на тебе буду приёмы показывать. Иди сюда, изображай алкаша и дебошира.
— Жертва аборта, — бросает кто-то, но физрук эти дела тут же пресекает.
Ну, и начинает меня валтузить направо и налево.
— Так, Костров, соберись, нападай! Не будь сосиской, тебя даже швырять не интересно! Я ещё ничего не сделал, а ты чебурахаешься уже.
В общем, через час я чувствую, что кости из меня можно вытряхивать, как из мешка. Новый способ обвалки мяса найден.
— Ну, что, Костров, понравилось? — спрашивает физрук, когда всё заканчивается.
— Очень. Хочу пожертвовать собой ради развития самбо.
— Отлично, значит, в следующий раз снова будешь жертвой.
— Нет! — восклицаю я. — Это была шутка!
— Я тебе не девица, чтоб со мной шутки шутить. Слушайте все. Информация. Заниматься летом будем два раза в неделю. В следующий раз тоже в семь вечера, а потом, возможно, время изменится. Послезавтра занятие будет вместо пятницы, а там поедем стабильно вторник и пятница. Костров, принесёшь кимоно для самбо и борцовки. Всё продаётся в «Буревестнике», общая стоимость примерно двадцать один рубль. Вопросы?
— Нет вопросов.
— Ну, и хорошо. Тогда шуруйте. Всем до свидания.
Если бы меня в мои пятьдесят семь так побросали, я бы уже никогда ходить не смог, а тут ничего, нормально получается. Даже бодренько, более-менее. Мы идём в раздевалку и я знакомлюсь со своими новыми товарищами.
— Ты домой? — спрашивает Женька.
— Ага.
— Пошли тогда.
Мы выходим на школьный двор и идём по моему маршруту, через дырку в заборе и аллее. Заворачиваем за угол и слышим смех и выкрики. За столом под тополями посередине двора сидит ватага парней. Играют в «шубу».
Играют четверо, но помимо игроков тут ещё куча народу. Болтают, балагурят, смеются. Всё, как в детстве.
— Шуба с клином шесть вперёд! — кричит Юрик и, вскочив, на лавку, делает движения, имитирующие работу лыжными палками. — Вот так, вот так, вот так!!!
— Дай сюда!
— Мне-мне!
— У тебя рука в чём попало!
Вокруг стола царит оживление. Мы с Женьком подходим к этому казино и шапито. Юрик ещё совсем не пузатый, хотя уже и сейчас плотный, кучерявый. Довольный до изнеможения.
— Здорово, пацаны, — улыбаюсь я, рассматривая приятеля.
Надо же, вчера он был совсем другим, а теперь нате вам, с кисточкой…
— Кидайте кости!
— Не, мне домой надо, — мотаю я головой. — Потом, может, выйду. Не ужинал ещё.
Родители дома.
— Мам, пап, привет! — кричу я с порога.
— Иди на кухню! — кричит мама.
Я мою руки и захожу.
Они смотрят внимательно, серьёзно и строго, рассматривая мой фингал под глазом. А у меня рот до ушей, улыбка расползается, хоть ситуация вроде и неподходящая. Мне хочется броситься и обнять их. Каждого отдельно и обоих сразу. Если б был старым, уже бы разрыдался, стоял бы и выл, как девчонка, а так сосуды молодые, без бляшек, мозги свежие… В общем, улыбаюсь, как дурачок.
— Ты чего лыбишься? — спрашивает мать. — Это что такое?
— Да я в секцию записался, — отвечаю я, с улыбкой.
— Ты? — удивляется отец. — В секцию? И в какую же?
— Ну, там элементы разных единоборств. Каратэ, самбо, джиу-джитсу. Наш физрук в школе ведёт.
— В лесу что-то сдохнет, — усмехается папа.
— Миш, — говорит ему мама, — ему там по голове, наверное двинули, и он теперь навсегда с этой улыбкой останется. Надо пожаловаться на этого физрука.
— Я просто рад вас видеть!
— Ну, хоть какие-то позитивные последствия удара. Это всё хорошо, конечно, но фингал-то откуда?
— Так с тренировки же!
— Не ври, бабушка тебя уже днём запеленговала.
— Эх, что б придумать, — говорю я. — А! Так я же утром ходил и вечером.
— Две тренировки в день что ли? — удивляется папа.
— Ох, смотри мне Артём, — качает мама головой.
— Это один раз так совпало, переход на летнее расписание. Дальше будет дважды в неделю. Я вот хотел попросить у вас двадцать один рубль.
— Сколько-сколько? — мама всплёскивает руками.
— Надо кимоно и борцовки купить.
— Ты походи сначала, позанимайся, втянись, а то форму купим, а ты и ходить не будешь.
— Ладно, Нин, дадим, я же премию получил, — говорит отец. — Пусть занимается. Сколько его уговаривали, хоть на какой-нибудь спорт записаться.
Мы начинаем ужинать. Сегодня бефстроганов с пюрешечкой! Бли-и-и-н! Такой только мама готовила! Вот это я попал, так попал!
За ужином выясняется, что папа на следующей неделе собирается в командировку в Москву. Он работает в отделе снабжения на Химкомбинате, поэтому часто мотается по союзу.
— Па-а-п, а можно мне с тобой?
— Это как? — удивляется он. — В Главснаб со мной ходить будешь? Может выбьешь мне бумагу диаграммную?
— Нет, я буду ходить в Пушкинский музей, Третьяковку и Кремль, а также в магазин «Мелодия». Надо пластиночки подкупать уже.
— Миш, а что, — неожиданно поддерживает меня мама. — Билет ему, как школьнику на тридцать процентов дешевле будет, а ночевать он у дяди Пети может, в Крылатском, если с гостиницей не получится. По вечерам по театрам походите, дядя Петя поможет с билетами.
— Так я на три дня всего, — говорит папа.
— Ничего, я с тобой в следующий раз снова полечу, — успокаиваю его я. — А там глядишь, и у мамы экзамены кончатся, её тоже возьмём.
— Полетишь, полетишь, миллионер…
После ужина я выхожу во двор. Игра за столом уже завершилась, но пацаны ещё сидят, обсуждают итоги и подсчитывают жёлтенькие монетки — выигрыш. Сажусь на лавку
