Олигарх 4 - Михаил Шерр
Но после инцидента с экспедицией Головнина Кунашир и Итуруп стали по факту японскими.
Барон Врангель попросил меня быть осторожнее в тех водах, помимо японцев там хулиганят и другие. В Петропавловск с крестным он передал распоряжение временно разрешить мне использовать шестнадцать корабельных корранад, из имеющихся в Петропавловске.
К моему прибытию наши пароходы были готовы к походу на Уруп. Туда идут «Дежнев», «Ласточка» и «Херсонес». На первых двух размещено по восемь карронад, а на «Херсонесе» дополнительные две носовых пушки.
Идут пятьдесят староверов и два десятка казаков.
Предприятие слишком опасное и на этот раз и Елена Ивановна и Софья Андреевна остаются на берегу.
К Урупу мы подошли на рассвете двадцать восьмого февраля и пошли осторожно вдоль его восточного берега. Компанейский пост на южной оконечности острова, на мой взгляд очень неудачное расположение, но что есть, то есть.
До цели похода оставалось не больше десяти миль, когда мы услышали орудийные раскаты. Крестный сразу же приказал заглушить машины и поднять паруса.
— Алексей Андреевич, частые это залпы карронад, а редкие хлопки — это длинные корабельные пушки, — дал мне разъяснение крестный. — Полагаю, что там идет бой нашего поста с как минимум двумя кораблями, вооруженными корранадами. Судя по звукам залпов на кораблях десять и шесть корранад с каждого борта.
Подойдя к острову, мы через два часа увидели пренеприятнейшую картину.
Два корабля, бриг под английским флагом и японская джонка, добивали наш пост на Урупе. Они подошли совсем близко к берегу и похоже готовились к высадке десанта.
Пост был фактически разгромлен, одна пушка еще отвечала, но уже очень редко и совершенно не прицельно. Казарма и юрты горели, вернее еще горела казарма, а вот юрты уже догорали. А вот амбар стоял целёхонький и было видно, что по нему даже ни разу не выстрелили.
Орудийные позиции защитников были просто перепаханы, видны были тела погибших пушкарей, но над последней пушкой еще развивался русский триколор, криво воткнутое в бруствер древко, уже разорванный и обгоревший стяг. У меня закололо в груди и набежали слезы.
Джонке от русского огня похоже не досталось, а вот бриг наши хорошо угостили, одной мачты не было совсем, а вторая стояла, но немного накренившись. Но это не мешало ему вести бой и было понятно чем всё должно закончится в ближайшие минуты.
Для маскировки мы с месту боя подошли под парусами, благо ветер позволял, да и небольшой туман с низкими облаками были нам в помощь.
На подходе к острову когда мы уже видели в подзорные трубы, что происходит, крестный приказал убрать паруса и идти вновь на паровом ходу.
Англичанин и японец совсем не ожидали прихода каких либо кораблей, тем более русских пароходов и заметили нас несколько поздновато.
— Для японцев это не удивительно, они моряки и вояки еще те, а вот для владычицы морей это непростительно,— саркастически прокомментировал происшедшее крестный, опуская подзорную трубу. — Что прикажите, ваша светлость?
— Вперед и огонь. Корабли, атаковавшие русский пост, должны быть уничтожены или пленены.
Джонка увидела нас первой, сразу же вышла из боя и начала ставить паруса, чтобы уходить. Но недаром у нас капитанами были боевые офицеры прошедшие войну с турками, которые хорошо помнили свое боевое прошлое и постоянно тренировали свои экипажи.
Первыми же залпами носовых орудий мы разнесли грот-мачту джонки, она сразу потеряла ход, но решила похоже еще немного посопротивляться. Кое-как развернувшись, японцы дали залп по приближающимся нашим кораблям. И надо сказать, что «Херсонесу» пришлось не сладко. Он получил пробоину в носовой части, я ясно видел в подзорную трубу как полетели в воду огромные деревянные щепки, и резко замедлил ход.
Но для японца это уже ничего не решало. «Ласточка» успела сблизиться с джонкой и развернуться для залпа четырех корранад правого борта.
Даже на расстоянии были слышны вопли и причитания японцев. Да им собственно и было от чего расстраиваться. Они остались без мачт и вдобавок получили похоже пробоину ниже ватерлинии.
Что дальше происходило с японцем я уже не видел, мы сблизились с английским бригом и он открыл огонь по нам.
Шансов уйти у англичан не было, да они и не пытались. Одним бортом бриг продолжал бой с одинокой пушкой русского поста, а другим открыл огонь по нам.
Но карронады обладают меньшей дальностью стрельбы чем наши длинные корабельные пушки и поэтому английские ядра, не долетев до «Дежнева», зарылись в волнах.
А вот наши канониры оказались молодцами. Одно ядро ушло в молоко, а другое удачно попало в корму. Вторым залпом оба наших канонира попали по бригу. Они, не сговариваясь, ударили в поврежденную корму и просверлили хорошую дыру в в английской обшивке.
В этот момент раздался залп четырех носовых орудий «Херсонеса», а обернулся и увидел, что подойдя почти в упор к джонке, наш пароход начал хладнокровно расстреливает японца… В ту же минуту на её борту кто-то замахал белой тряпкой и раздались какие-то крики. Судя по всему японцы решили сдаться.
«Ласточка» в это время стала разворачиваться, чтобы подойти к бригу и тоже вступить в бой. Наши носовые орудия дали третий залп и на корме англичанина начался пожар.
Но капитан брига был человек похоже упертый и несмотря на своё безнадежное на мой взгляд положение, сдаваться не собирался. Как он правда собирался продолжать с нами бой было не понятно, возможности маневрировать он был лишен совершенно, его бортовые карронады нас не доставали, а мы на предельной дальности потихоньку добьем его — это вопрос времени, тем более подходит «Ласточка». А вот по остаткам русского поста он лупит от души.
Одинокая пушка на нашем посту замолчала, а наши канониры угостили бриг еще двумя залпами и очень удачно. Он стал крениться на борт и теперь нам можно спокойно подойти ближе и развернувшись, угостить его из четырех карронад.
Но англичанин не стал дожидаться этого «приятного» момента и выбросил белый флаг и очень во-время. Если нам еще требовалось время, чтобы развернуться, то панинская «Ласточка» уже вышла на огневую позицию и вот-вот должна была ударить своими корранадами.
Англичане и японцы оказались везунчиками и не утонули. Правда они понесли приличные потери, не меньше десятка убитыми на каждом корабле и наверное столько же раненых. Но оставшиеся в
