Ведьмак: назад в СССР 4 - Игорь Подус
Дед недовольно покачал головой.
— Ничего Павел Лукич, поймаем мы того рыжего, подробно его расспросим и узнаем, кто таков и откуда такой умелый нарисовался в этих гиблых местах.
Мерин послушно топал вперёд, и за неспешной беседой не о чём, телега неспешно преодолела с десяток километров. А когда впереди забрезжил лесной просвет, с появившимся в нём силуэтом большого кирпичного здания, дед Щукарь натянул вожжи и остановил лошадь.
— Ну вот лейтенант мы и прибыли — сказал он.
— Значит это и есть обогатительный цех прииска? — сразу понял я.
— Он самый, но только ты туда сейчас идти даже не намыливайся. Я тебя туда не пущу. И не смотри так, во-первых, это опасно, а во-вторых, у нас всё равно с собой ни снаряжения нужного, ни боеприпаса правильного нет — разъяснил он. — Так что пока ограничимся осмотром объекта издалека.
Если честно, то в этот момент мне захотелось немного урезонить деда, сходить и самому всё посмотреть. Однако благоразумие заставила отбросить хотелки, и перестав нестись галопом по неприятностям, продолжить впитывать постепенно информацию, исходящую от опытного человека.
Свернув на заросшую грунтовку, мы проехали ещё метров пятьсот и остановились на небольшом участке леса, на котором стояли остовы нескольких давно сгоревших автомобилей. Судя по остаткам забора, оплетенного колючей проволокой, во времена работы прииска, тут размещалась стоянка. А чуть дальше виднелось несколько деревянных и давно развалившихся построек.
Вот рядом с одной из них, телега и остановилась. Тут Щукарь открыл вмурованный в землю, герметизированный люк и заставил меня замотать рот мокрой тряпкой.
— Ну что ж приступим — изрёк он и указал на ноги трупа, лежавшего на самом верху.
А дальше мы начали подтаскивать мертвяков к груде трухлявых брёвен и скидывать их в темное жерло люка, из которого нестерпимо несло мощной химозой. Судя по появившемуся во рту, сладковатому привкуса, основным химическим элементом, в той смеси, что оставалось в зарытой цистерне, была соляная кислота, так что насчёт надёжности способа уничтожения тел я не сомневался.
Конечно, за долгие годы, состав раствора выдохся и потерял прежние свойства, но химия все равно постепенно сделает свое дело. К тому же судя по зарослям сюда очень давно никто не лез, и вполне возможно кроме деда Щукаря, про наличие в природе этого места никто не в курсе.
— Даже не смотри туда и тень свою шуструю на разведку не отправляй — предупредил дед, когда мы снова выбрались на дорогу и мой взгляд опять начал гулять по кирпичному цеху. — Пусть лихо до поры спит. Придет пора сами наведаемся. А пока нам к охоте завтрашней нужно готовиться.
— Павел Лукич, а ты моих теневиков правда видишь? — спросил я, вспомнив как он походя развоплотил призрака, оказавшегося у него на пути.
— Вижу я оторванную от человека тень, а кому она принадлежит понять не сложно, стоит свой огонек запалить, и тень сама истинное лицо покажет.
— А ещё чего-нибудь необычного вокруг себя видишь? А если видишь, может расскажешь о том? А то ведь ты у нас человек опытный, не чета мне скороспелому Ведьмаку, которому если честно, то почти всё в новинку.
— С годами я много чего начал замечать, на что раньше внимание не обращал. Да ещё силу начал по запаху чуять, словно пёс охотничий. Из-за этого я и среди людей долго ходить не могу. А если в райцентр приходится заехать, так и вовсе душой болеть, да чахнуть начинаю.
— А потустороннее видишь часто? — спросил я, воспользовавшись моментом откровения.
Выслушав новый вопрос, дед Щукарь потрогал свою трёхлинейку, лежавшую на телеге, и усевшись рядом с ней на солому, достал кисет.
— Вижу всякое, но не часто. — Признался он и тяжко вздохнул. — Этот мир, он Гена очень непрост и является только мелкой частью чего-то большего. И грань, за которой это большее прячется, настолько тонка, что я вообще не знаю, как нас не сметает та сила, которая за ней клокочет, словно поток горной реки. Однако, она нас почти не касается и только через мелкие трещинки сюда проникает всякое разное непотребство. Когда ты только появился, ещё там на старом, мазутное болоте, я и тебя едва не принял за одного из тех, кто из серых пределов просачивается и в тела людские без спросу забирается.
— А если это и вправду так? — сказал я, невольно вспомнив как после собственной смерти в ином мире, проник в этот и занял точную копию своего тела.
А ведь по идее я тоже чужой приживалец. И судя по тому стирающему воспоминания урагану, что во время перехода меня кружил непонятное количество времени, я и в серых пределах тогда побывал, но ничего не запомнил из того что там творилось.
Правда в этой теории имелся немалый прокол, призрачные зеркальные порталы, которые не пропускали истинную суть иных, меня почему-то хоть и с пролагом, но пропускали.
Короче что-то тут не так.
Невольно вспомнив о прошлой жизни, я захотел увидеть, что там сейчас происходит. Как там поживают друзья предатели и парни из моего подразделения.
— Не Гена. Это точно твое тело — неожиданно изрёк дед Щукарь и выпустил вверх струйку самосадного дыма. И в этот момент я понял, что пока размышлял, он меня внимательно сканировал, неким неизвестным мне способом. — Хотя если честно, то я бы тебе лейтенант накинул бы лет двадцать-тридцать, да и погоны на совсем другие поменял.
Выслушав прогноз деда Щукаря, я невольно ухмыльнулся, ещё раз оценив его природную прозорливость.
— Павел Лукич, а ежели я захочу к примеру, за пределы этой реальности заглянуть, может знаешь какой доступный способ такое провернуть?
— Человек если захочет, может всё что угодно увидеть. Так что и такое возможно — сказал дед Щукарь, и продолжая смолоть самокрутку, начал мне рассказывать про бабку Матрёну, которая будучи почти слепой, часто видит всякое за пределами этого мира.
Когда мы добрались до деревни, Щукарь снова накормил меня, и пообещав, что этой ночью будет на страже, отправил отдыхать. Сам же он занялся подготовкой к завтрашней охоте на непонятного зверя, про которого пока отказывался говорить. А заодно он пообещал разобрать взятый в бою арсенал старателей, почистить и оценить стволы на предмет износа и качества.
Всё кроме пулемета «МГ-42», так и оставшегося на чердачке бани, мы ещё утром перевезли к нему. Правда перед этим я забрал из трофеев все патроны от двух карабинов «СКС», ибо сильно поиздержался во время боя, а выдачи боеприпасов со склада ликвидаторов, в тайге явно не предвиделась.
Предварительно почистив свое личное оружие и пулемёт, я покормил Шпалу, так и сидевшего в погребе. Затем растопил баню, в которой временно поселился, и выставив теневика охранника, устроил себе долгожданны расслабон.
Вдоволь напарившись, напился кваса и окунулся в крохотном озерце, с необычайно холодной водой, из-за бьющих на дне ключей. К этому времени солнце коснулось горизонта, дав понять, что и мне пора дать голове отдохнуть.
И едва я улёгся на матрас, реквизированный из изрешечённого пулями дома тетушки Авдотьи, то практически сразу отрубился, провалившись в весьма необычный сон.
Глава 10
Прыжок в прошлую реальность
И как только я провалился в необычайно глубокий сон, часть моего сознание оторвало от основной массы и закрутило в яростном вихре. Отделившись словно обычный теневик, частичка рванула в немыслимые дали, словно мотылек на привлекающий его свет. По пути проткнув некую оболочку, она наконец замерла и внезапно вошла в соприкосновение со знакомой аурой человека.
Очнувшись, в покрытом коврами помещении, одну из стен которого заменяло огромное панорамное окно, я увидел только что встретившихся мужчин. И как оказалось, одного из них я отлично знал.
Это был мой бывший друг Дипломат, а точнее та самая его возрастная ипостаси из прошлой жизни, которая отправила меня на смерть. В этой ипостаси, Ржевский Сергей Валерьевич, был крупным чиновником, имеющим состояние олигарха и непререкаемый авторитет в Московской элите.
И самое интересное, хотя я и смотрел на происходящее как бы со стороны, но прямо сейчас я слышал его мысли и по какой-то причине знал, что именно происходит в этом месте.
— Здравствуйте Сергей Валерьевич, рад что вы навсегда уехали из своего Мордора. И безусловно поздравляю с получением статуса лица, находящегося под особой защитой политических и силовых структур западной коалиции — сказал импозантный мужчина на русском, с легким
