Второй синдром Геракла (СИ) - Корольков
– Да они больше меня знают
– А применять свои знания умеют, пап? Что тебе семечки, им обьяснять нужно.
Сидим себе в тенёчке, беседуем, закладываю понемногу кирпичики будущего. Отец у меня голова, настойчивый, вот только скромный и самооценка маловата.
Женя катит. Лыба на два лица хватит. Сбыча мечт прёт. Радости на троих и ещё дома двое ждут, бабНастя и Валя. Обнимаемся и летит наш байкер домой, к экзаменам готовиться. Совсем скоро столичным жителем станет.
– Ну как, домой намылимся? Вкругаля по объездной или на транспорте?
– А что мы хуже троллейбуса? – уточняю я, где и спрямим.
И пошли мы огородами. Ну не совсем конечно, сначала через Московскую трассу перешли, потом пустырь. Дальше частный сектор. Скоро сюда пятиэтажки подберутся от центра. А пока дома, огороды, яблонь много. Хорошо, и ничего что оживленная дорога рядом. Много переговорили пока дошли. Как раз к обеду.
– А не надоело ли нам в общежитии проживать? – спрашивает отец за чаем.
– Нормально, работа рядом, детсад на соседней улице, тепло светло, квартиры еще не скоро будут, завод расширяется, – отвечает мама.
– А ребенку бабушек не хватает, свежего воздуха, свежих фруктов, на речку искупаться, рыбалка, мастерскую опять же. У меня опытного производства нет и вообще. – Вставляю я. – Терешкины вон где живут.
– У них бабушка на пенсии и Москвич, – корректирует мысль отец.
– А у нас две бабушки на пенсии и Запорожец купить на раз, – не сдаемся в ответ.
– Ну раз народу такая потребность надо обсудить. Сань, ты говорила, что улицу для молодых семей будут закладывать, как в Лакинке. Помозгуем, посчитаем. Так на семейном совете и порешили, дому быть.
С чувством выполненного долга завалился я спать, а то. Сколько прошли и какой поворот надумали.
1967 август
Мама отца конечно настраивает, подталкивает, но и ей уже тянуться приходится. Да и внешне за год они изменились, не говоря об одежде, окружение сильно подтягивает. Это на кирпичном можно в халате выскочить луку, укропу нащипать, тут не так. В общаге по коридору и то сколько глаз. А уж на службе оценят, взвесят и по полочкам разложат, то еще серпентарий.
Ну вот и ещё каникулы заканчиваются. Мне хоть и четыре, а живу по школьному распорядку. Валька в школу, меня родителям. Да и Женя упылил на картошку. Лихо он с мотоциклом провернул. Экзамен сдаст и домой. Все в общаге, а он у мамки. 150 км для него не крюк. Вот и про колхоз разведал заранее, прямо на место покатил.
Мама приехала меня забирать в пятницу 26 августа с вечера. Курсы бухгалтеров закончила и из цеха перевелась. С понедельника на новое место выходит. Про дресскод кто только не прошелся, вот как у них на западе всё правильно. Фигня, в СССР всё намного круче, хотя и не официально, но строго. Хотя возможностей маловато, готового не купить, тканей нет, пошить задача. Но желание побеждает всё. Вот и приехала с матерью и Томой перетереть фасоны и прочее. Ну и я тут, типа машинку покрутить. Так я шить и научился. Мужчина всё должен уметь, никакой работой не гнушаться. Геракла вон как прясть плющило, а и зря. Женя наш вязал когда сменами дежурил и ничего. И нервам тренировка и пальцам.
– Ма ну ты что? Не старушка, всего-то четвертак разменяла. Ну понимаю, работа серьезная, но ты ведь ещё совсем не тётенька. Тут подберём, тут посвободнее, длину сбавить, коленки показать. Воротничок по-другому скроить.
– Валь, тащи журналы свои и кукол бумажных.
– Зачем это? – тетка интересуется.
– Моделировать будем, бумагу всяко проще кроить чем тряпки. Вот фасончик годящий и по сезону.
Ну тут меня не надо, тихонько загасился и к Борзовым. У нас своих дел хватает. Я им тоже идей подкидываю. Особенно по музыке. Серега уже во всю на баяне шпарит. Вот только музыкалка в Собинке, ездить неудобно и мира у наших с тамошними нет. Ну кулаки у них с брательником уже побиты по правильному. Да и отцу скорняжить помогают, а там и взрослому не просто. Младшие школьники их уже не задирают, а восьмиклассник один нарвался и другим заказал. Родителей вот сговорим, а чего тянуть?
– Дядь Ген, здорово. У тебя обрезков светлой кожи нет?
– В баловство?
– Не, мамке ремешок пошить.
– Ага, погодь. Борька, ныряй на шкаф, зеленую скатку тягай. Кидай.
– Шо тут у нас. Это короток, этот не вычистить. Пойдет, смотри, закачик. Запас какой делать?
– А давай я сбегаю с бабами перетрем шоб два раза не вставать.
– Перетрем говоришь? У зонских нахватался?
– Не, куда им до нас молодых, шустрых. Ржем не скрываясь, ещё тренд в массы уйдет, браты помогут.
– Дядь Ген, а если к пояску кошелечек приторочить? На пару отделений с кнопкой?
– Нету кнопок, скажешь, как застежку сварганить, сделам.
– Люверсу впендюрим, разгребаю железки и шпилькой?
– Думать надо, Серьга тащи коробку с мелким железом с сарайки. А тебе вот образцы, двигай в бабье царство. И как ты с ними говорить то можешь, я со своей враз на мат схожу, а там и далее.
– Неправильно ты с ней. Баба она как телевизор, включится и слышать уже не может, тока говорит. Ты погодь, не слушай, а как у ей программа переключается и огорошь правильным вопросом. Тут её зашкалит, а ты и закидывай нужную фразу, во мать, правильно до чекушки добавишь и дело. Попробуй.
– С чего ты так?
– Так опыт, подымаю палец вверх. У тебя одна баба, ну теща заглянет изредка, а у меня? Мать, две тетки да две бабки. И не хочешь а наловчишься, тем более куда мне маненькому податься? – опять ржем, ухохатываемся.
Забираю лоскуты и до дому. Там уже накал спадает.
– Ух ты, здоровско.
Это они уже бумажками наигрались, Вальку обернули материей и вертят как манекен.
– Борзов вон чего дал, ремешок можно пошить и с кошелечком. Только говорит скажите, как сделать.
И завертелось по новой. А я опять по стеночке и ходу.
– Дядь Ген, наживку заглонули. Попозжа мамка придет сговариваться.
– Хорошо, а сам
