Балтийские комбинаторы - Константин Николаевич Буланов

суда и грузы принесли августейшим махинаторам чистую прибыль в 376 миллионов 53 тысячи 678 рублей. Точнее, августейшим махинаторам и их подельникам. Прекрасно понимая, чем он обязан барону Иванову, контр-адмиралу Протопопову и почившему капитану 1-го ранга Иенишу, Николай Александрович заранее соизволил согласиться на «честный дележ», где каждой из сторон отходила половина итоговой суммы. Как уж там российский самодержец разделил свою часть «кубышки» со своими датскими родственниками и Витте, история умалчивала, но вот он сам, как и все, кто прошел тернистый путь современного кондотьера, очень скоро стали держателями акций того самого «Русско-Китайского банка», по сути, сделавшись его новыми владельцами. В самые сжатые сроки подготовленная Витте и поддержанная императором дополнительная эмиссия акций увеличила капитализацию данного банка в 20 раз, с 15 миллионов рублей до немыслимых 300, мгновенно отодвинув его прежних французских, голландских и немецких совладельцев даже не на второе, а на десятое место с их сократившимися до полутора процентов долями. Отныне их голоса не могли повлиять ровным счетом ни на что, тогда как новые хозяева и новый управляющий, каковым стал Алексей Иванович Путилов, ринулись создавать из него настоящего монстра, способного подвинуть в сторону даже такого матерого игрока, как «Лионский кредит». Более того, после того как совладельцы банка продали ему же акции своих же собственных заводов, пароходств и угольных шахт, вложив вырученные средства обратно в свой же банк, его капитализация достигла 378 миллионов золотых рублей. От такого пассажа даже начало лихорадить биржи, в том числе в Берлине, Лондоне и Париже. Тут и там из ниоткуда возникали всевозможные слухи о причинах создания столь великого капитала, что приводило, то к росту, то к падениям, акций крупнейших акционерных предприятия Российской империи. И, естественно, на этом зарабатывали те, кто распространял слухи, а также мог обеспечить их подтверждение тем или иным способом. В общем, зарабатывал «Русско-Китайский банк», играясь исключительно с акциями чужих предприятий. Вот только истина была несколько иной.

Все это делалось императором и министром финансов не просто так и далеко не в качестве выражения благодарности тем, кто столь значительно изменил судьбу Российской империи, о чем тот же Витте вообще не был в курсе. Основным предназначением этого грандиознейшего банка являлось вытягивание России на новый промышленный уровень, частью чего должно было стать осуществление той самой кораблестроительной программы, которая никак не вмещалась в государственный бюджет. Причем, не только военной, но и гражданской. Все же, как ни крути, а каждый будущий линкор требовал для своей постройки столько стали, сколько выдавал за год работы каждый из трех крупнейших сталелитейных предприятий юга России. Гигантские объемы, гигантские деньги, гигантская возможность манипулирования ценой и, соответственно, гигантская возможность для личного обогащения владельцев тех самых заводов, которые почти на 90 % принадлежали бельгийскому, французскому, немецкому и американскому капиталу. Они и сейчас держали более чем высокие цены на чугун со сталью, заключив самый настоящий картельный сговор меж собой, после того как император отклонил все запросы на создание акционерного общества «Продамет», которое должно было объединить в руках одной группы лиц аж 14 металлургических предприятий страны. И это тормозило развитие империи, поскольку внутренние высокие цены на сырье открывали российский рынок для подобной продукции иностранного происхождения, одновременно удорожая любую технически сложную продукцию. За примером не надо было далеко ходить.

Не смотря на давно введенные заградительные пошлины, постройка уж слишком большого числа судов для российских купцов и пароходств до сих пор велась на иностранных верфях, тогда как относительно крупные отечественные, включая частные, выживали исключительно за счет казенных заказов. Исключение составляли разве что совсем уж небольшие судоремонтные мастерские, специализирующиеся на изготовлении единичных экземпляров речных пароходов или вообще парусников до сих пор преобладающих по количественному составу в отечественном торговом флоте. Особенно поразительным это казалось, учитывая наличие немалого числа верфей на побережье Черного моря, имевших прямо под боком огромное количество сталелитейных заводов. Потому, во время одной из бесед монарха с бароном Ивановым, пришельцу из будущего была поставлена очередная задача, при решении которой легко можно было свернуть себе шею. И ведь развитие отечественного синематографа с думскими делами никто с него при этом не снимал! А ведь народ попросту жаждал хлеба и зрелищ! Вот только принятие столь необходимой стране аграрной реформы буксовало всеми имеющимися колесами, так что проблемы с увеличением урожая виделись преогромные. Причем, не только из-за технической отсталости, но и по причине неготовности подавляющей части крестьян жить по новому укладу. Там действительно требовалось ломать через колено десятки миллионов мужиков, чтобы вывести сельское хозяйство страны на новый уровень развития. Создание же столь ожидаемого народом киношедевра о героических моряках, одолевших коварного японского супостата, обещало затянуться, как минимум, на год. Сюжетов-то набралось, хоть отбавляй. Благо даже придумывать ничего не требовалось — все подкинула сама жизнь. Но поручать подобное дело местным «светилам», значило бы загубить проект. Ну не научились еще хроноаборигены создавать блокбастеры. Не знали они еще, что и как следует показывать своему зрителю. А ведь пропагандистский эффект от добротной художественной ленты на столь животрепещущую тему обещал стать очень немалым. Потому и приходилось взваливать на себя еще и данную заботу, притом, что сам Иван Иванович едва находил время на сон, будучи заваленным до самой макушки всевозможными, требующими его внимания, документами. Одно лишь было хорошо. Он наконец-то смог себе позволить вообще перестать считать деньги в своем кармане. Хотя бы те, что уходили на жизнь.

Являясь не самым крупным держателем акций столь крупного и успешного банка, отделения которого мгновенно появились в Корее и Абиссинии с правом чеканки местных серебряных и золотых монет, он мог рассчитывать не менее чем на полтора миллиона рублей ежегодного дохода одними лишь дивидендами. Умопомрачительные деньги для любого жителя Российской империи, будь тот даже великим князем или купцом-миллионщиком. Вот только то, что другим казалось чем-то недосягаемым, стало для Ивана Ивановича сущими крохами, стоило ему только узнать о чаяниях императора решить одним махом разом несколько внутренних проблем. Ох, не просто так Николай II некогда пытал гостя из будущего обо всех крупнейших стройках Советского Союза, кои позволили всего за десятилетие создать из аграрной страны настоящего промышленного гиганта. Проблемы-то, что у империи сейчас, что у союза тогда, были одни и те же: катастрофический переизбыток и постоянный прирост сельского населения в центральных губерниях, дороговизна технически сложных товаров на внутреннем рынке, отсутствие огромного количества столь необходимых стране производств, земельный вопрос, поиск способа повышения благосостояния крестьянских хозяйств и много чего еще. Страна, независимо от формы правления, нуждалась