Простой советский спасатель 2 - Дмитрий Буров
Вряд ли тому, что Леха втихаря торгует алкоголем с подачи тети Дуси. Значит, было или есть что-то еще. И кто такой этот дядька, о котором шла речь? Родственник Бородатова? Или главарь шайки мошенников, которые связаны с чудо-доктором? А может сам лекарь?
Судя по всему, Борода уже и сам не рад, что связался с жуликом. Надо попробовать узнать, что он вообще за человек, Сергей Бородатов. Может, и правда вляпался по глупости, теперь не знает, как вырваться? Если так, попробую помочь, не в первой.
— Чё сразу дурак-то? — обиженно буркнул Игорь. — Ну. Не на одну. Но ты-то поди больше получаешь. С одного массажа-то, да и дядька работенку подкидывает. А я все на побегушках у вас. Надоело! Вот чё! — зло продолжил Шкура.
Шкура, надо же, по фамилии что ли, кликуху получил? А что, ему подходит. Шкура и есть, кто еще заманивает и линяет, чтоб не заподозрили. Да и жадный, судя по всему.
— Кружки бери и пошли, — холодно распорядился Борода. — Языком меньше трепи, глядишь, и тебя… привлекут… Главное, Шкура, чтобы привлекли не органы правопорядка. Тебя ж пальцем ткни, и ты всех сдашь. А от Лесакова держись подальше. Приказа не было. Значит, ша, медуза, море рядом. Усёк?. Узнаю за инициативу, бОшку отверчу лично, ясно? Мне проблемы с дядькой не нужны. С милицией тоже. Пошли уже.
— Чёт вы начинаешь? Я кремень! — засуетился Игорек. — Ты это… Слышь, Серега, ты дядьке-то не говори ничего, лады? А я что, я — могила!
— Пошли уже… могила, — мне показалось, или в голосе Сергея звучало едва скрытое презрение.
— Иду, иду. Ща, подожди, обстановочку гляну, — голос Игоря отдалился и тут же раздалось негромкое. — Фарватер чист, погнали!
— Тьфу ты, придурок, — тихо выругался Бородатов, и на кухне всё стихло.
Через несколько минут я перестал слышать шаги в коридоре и, подождав еще пару минут, вернулся на кухню. В помещение оказалось теплее, чем на балконе. Вес-таки наши южные ночи порой обманчивы. Под утро можно и подмерзнуть, если, конечно, градусник не показывает сорок плюс, как в моем времени.
Начинало светать. Я окинул кухню взглядом и решил, что горячий кофе мне не помешает. Набрал в другой чайник воды, поставил на плиту и задумался.
Не нравилась мне вся эта кутерьма вокруг студента Лесакова. Понять бы — я уже что-то натворил или молодого Лехи грехи? Ни с того, ни с сего резко захотелось курить. Вот ведь… Походу, дух или душу, или остатки памяти бывшего жильца покинули тело окончательно. И теперь, дорогой товарищ Лесовой, крутись, как хочешь, выбирай слова и выражения, чтобы не спалить свое нездешнее происхождение.
Чайник зашумел. Я погасил конфорку, подхватил посудину в одну руку, в другую взял первую попавшуюся кружку и отправился в свою комнату.
Женька по-прежнему дрых без задних ног. Я поморщился, судя по перегару, погулял сосед хорошо. М-да, давно ли, Леха, ты стал таким снобом? Сам-то что творил в прошлой жизни?
Я налил себе кофе, поморщился. Эх, мне сюда бы кофемашину и «Лаваццу»! а не вот эту баночку с индианочками! Но за неимением лучшего будем пользовать то что есть.
Пару ложек в кружку, кипятка, сахар в прикуску. Привычка макать сладкие кубики в чай или кофе у меня осталась с детства. Бабушки в тумбочке всегда стояла плошка с кусковым сахаром. Это было лучшее лакомство для меня, хотя шоколадные конфеты я тоже уважал. Но пить с бабулей за столом, покрытым цветастой скатертью, густой чай вприкуску с сахаром — лучше не придумаешь!
Вот и сейчас я подхватил несколько кусочков, взял кружку с кофе и уселся на подоконник встречать рассвет, заодно и мысли в порядок привести. Под бодрящий напиток мыслительный процесс у меня всегда шел хорошо.
На горизонте серело. Ночь отступала, постепенно возвращая небесам краски жизни. Негромко начали перекликиваться первые птицы. Где-то дурниной заорал петух. На него со смаком огрызнулись дворовые псы и снова все стихло. Последние мгновения тишины перед очередным бурным днем. Эх, хорошо-то как! Еще бы понять, что происходит и при чем тут я?
Глава 7
Утро стремительно ворвалось в южный город. Только что предрассветные сумерки голубовато-розовым пятном разливались по небу, и вот уже солнце высоко над линией горизонта поливает горячими лучами улочки провинциального городка, едва успевшие остыть от жары.
Наш городок в эту эпоху утопает в зелени. Теннистые аллеи, клены, ясени, тополя, море роз и самшитовые живые изгороди на клумбах. В мое время бездарные гороские хозяева практически превратили Энск в пустыню. Шикарные деревья по Ростовской и Гоголя, которые создавали не просто арочную аллею по обе стороны от дороги, но и давали густую тень, в одночасье вырубили под надуманным поводом: «Старые, вот-вот упадут».
Чистые спилы плакали смолой вместе с горожанами. Парад дровосеков длился несколько лет. От равнодушных чужаков, заседающих на административных постах, жители получали пустые бумажки-отписки. Вскоре лесорубы пришли в парк, и началась вырубка паркового массива под новые кафешки, павильоны, лотки… Хиленькие саженцы, посаженные взамен добротных деревьев, гибли в течение года. В нашей жаре за ними нуден хороший полив, которого городские власти не могли (читай, не хотели) организовать…
Одним глотком я допил кофе и спрыгнул с подоконника. Женька по-прежнему дрых без задних ног, время от времени вскрикивая и что-то бормоча себе под нос. Я накинул на него простыню, сползшую во время сна, налил в кружку воды и поставил на тумбочку. Хорошо бы холодного квасу, но чего нет, того нет!
До начала рабочего дня оставалось несколько часов, и я решил прогуляться по военному городку, освежить в памяти те места, где в детстве с пацанами находили входы в подземелье.
Быстренько закинув чайник на кухню, сполоснул кружку, привел себя в порядок, и покинул общагу под бдительным взглядом бабы Гриппы. Увидев меня в такую рань, она удивилась, но спрашивать ничего не стала, чем, в свою очередь очень озадачила меня. Как так-то? Или потом разведка донесет, где, когда, зачем и почему? С подробностями.
Город потихоньку оживал. Дворники шкрябали метлами. Одинокие граждане возвращались с ночных
