Живи и ошибайся 2 - Дмитрий Соловей
Он хоть и уверял, что ни в жизнь больше никого лечить не будет, но в очередной раз пришлось доставать обратно хирургические инструменты. А позвали его к очередному дуэлянту. Казалось бы, какое нам до него дело? Никакого, но этим раненым оказался Пётр Петрович Галкин — наш Петя.
— Может, пусть помрёт, и дело с концом? — вяло предложил Лёшка.
— Не уверен, что наследовать будет Лиза. Там стервятников из родни хватает, а выкупать поместье у нас денег не хватит.
В общем, к Пете отправились мы вместе. Посыльный на извозчике специально ждал, уверенный, что господа последуют к болезному незамедлительно.
— Что у них за дурацкая привычка под вечер стреляться?! — возмущался друг. — Не видно же ничего.
— Так они с расстояния пятнадцати-двадцати шагов стреляются. Трудно промазать. Не зря в Европе называют русские дуэли убийствами.
— Я бы и стрельбу с тридцати метров назвал убийством. Кроме той, когда дуэлянты спиной друг к другу поворачиваются и стреляют вслепую.
— Прикольно, — согласился я.
На эту тему и вообще по дуэльному кодексу я уже просветился. Единых правил в это время не существовало, но какие-то общие положения действовали. Стрельба вслепую через плечо забавно должна смотреться. Главное, секундантам под шальную пулю не попасть.
На самом деле я совершенно не понимал всех этих дуэлянтов. К примеру, у них считалось, что если человек опоздал прибыть минут на десять, то противоположная сторона считала того, кто пришёл не вовремя, уклонившимся от боя и, соответственно, опозоренным. Во идиоты! Как жить-то с таким позором, как жить?!
И это ещё официальная власть активно борется и притесняет дуэлянтов. Кого-то лишают чинов, кого-то ссылают на Кавказ или в Сибирь.
Я задался вопросом, почему всё равно так много дуэлянтов? Оказывается, по той причине, что если кто-то и знает, то не бежит докладывать. Особенно если в глубинке парочка юнцов постреляла друг в друга без ранений. Власти спускали такие инциденты на тормозах.
Видов дуэлей сейчас великое множество. Только на пистолетах около десятка. Как это дело можно разнообразить? Поверьте мне, фантазия дураков безгранична. Тот вид дуэли, который использовал Пушкин, называется «На благородном расстоянии». Секунданты Пушкина и Дантеса договорились, что противники должны подойти к барьерам, отмеченным лежащими на снегу шинелями, и только после этого выстрелить. Смысла таких манёвров я не понял. Это чтобы заранее нервы пощекотать? Двигаться с поднятой рукой, держа пистолет, не самое лучшее дело для прицельной стрельбы. Хотя, возможно, на это и рассчитывают.
Имеется похожий поединок. Называется «Дуэль на параллельных линиях». Это когда противники встают напротив друг друга и идут навстречу, сокращая расстояние. Стрелять можно в любое время. Понятно, что чем ближе противник, тем больше вероятность попасть в цель.
Из экстремальных дуэлей можно выделить ту, когда из двух пистолетов заряжается один. Затем его нужно приставить к своему лбу или ко лбу противника. Удобно. Не промахнёшься, один из соперников точно труп.
По этому поводу Лёшка одну байку вспомнил. Якобы Александр Дюма один раз участвовал в дуэли, где участники тянули жребий и проигравший должен был застрелиться. Жребий достался Дюма, который удалился в соседнюю комнату. Раздался выстрел, а потом Дюма вернулся к участникам со словами: «Я стрелял, но промахнулся».
Есть ещё одна «красивая» стрельба идиотов, называемая «Дуэль в могиле». Я когда в первый раз услышал, то подумал, что соперники заранее яму копают, чтобы далеко не ходить. А что? Удобно. Пострелялись, секунданты закопали, и дело с концом.
На самом деле «Дуэль в могиле» предполагает маленькое расстояние между противникам — не более десяти шагов. Поскольку трудно промахнуться, то, как правило, ранения точно обеспечены.
Секунданты обязательно договариваются, как будут стреляться: «до результата», «до ранения» или просто на выстрел. Обычно после выстрела, даже если никто не попал, дуэль завершается. Но бывают случаи, когда один из дуэлянтов точно решил смыть оскорбление кровью, и тогда пистолеты заряжают повторно.
— Приехали, — прервал мои воспоминания Лёшка.
Действительно, мы уже были возле дома, где проживал Петя. Послушаем из первых уст, как его угораздило получить ранение.
Глава 6
Петя был плох. Пуля чиркнула по лобной части головы, кость не пробила, но крови вылилось много. Опять же проблема этого времени, когда после дуэли не оказывается первая помощь пострадавшему. Конечно, я в какой-то степени понимаю местных докторов, которым не хочется через день мотаться с дуэлянтами, коих в столице множество, к тому же это незаконно. И почему-то секунданты не оказывают даже элементарной помощи.
Пете замотали голову тряпицей сомнительной чистоты, и кровью залило всё лицо. Слуга уверял, что, когда принесли господина, он еще отдавал распоряжения, велел потуже голову ему замотать. Вообще-то идея позвать кого-то на помощь шла от слуги. Он отправил посыльного вовсе не за Алексеем, а за мной, припомнив, что мы родственники. Мы же, услышав, что господин стрелялся, дружно поспешили на выручку.
— Крови много потерял, потому без сознания, — прокомментировал Лёшка и тут же пошутил: — Мозг не задет, было бы что тут задевать.
— Точно выживет? — волновался я.
— В большей степени это рассечение и ушиб. Слуга сказал, что, когда помощники приволокли Петю, его тошнило. Сотрясение присутствует.
— Бровь сильно задело, — разглядывал я то, что открылось, когда Лёшка убрал тряпицу. — Странно так.
— Дёрнул головой скорее всего. Резко вверх подбородок. Предположу, что после своего выстрела так вскинулся.
— Это его и спасло.
— Где там слуга с водой? — обернулся Алексей.
— Пойду потороплю. Тебе же ещё кипячёная вода для физраствора понадобится.
Пользуясь тем, что пациент без сознания, Алексей быстро прочистил рану и начал зашивать, ворча под нос, что не рассчитывал оказывать кому-то помощь в ближайшее время. Стерильность инструмента и ниток сомнительная.
— Польём антибиотиком, уколы поставишь, — убеждал я, что инфекции не стоит опасаться.
— Повезло, глаз уцелел, — рассматривал друг рану. — Видишь, небольшой скол.
Не знаю, как это правильно называется, но верхняя часть надглазничной части действительно имела выщербинку. Пуля чиркнула и улетела дальше, не попав внутрь черепа.
— Шрам большой останется, — заметил я.
— Да и по хрену, — отозвался Лёшка. — Лучше зафиксируй Петю простынёй, кажется, он приходит в себя. И парочку свечей поставить не помешает. Плохо видно, что там.
Петя действительно что-то замычал, заворочался.
— Не хотел новокаин тратить, а придётся, — тяжело вздохнул друг, доставая препарат.
— Лежи, не шевелись, — шикнул я на Петю и поспешил сделать фиксацию простынёй поперёк тела.
— Лицо бы от крови чуть отмыть, — озадаченно разглядывал Алексей «фронт работы». — Попробую это сделать, пока укол ещё не подействовал.
— За шиворот натечёт, — озадачился я выполнением
