Фармацевт - Александр Юрьевич Санфиров
Плюнув на книги, решил почитать прессу.
Газет мы не выписывали, потому, что мама приносила их с работы, притом в таком количестве, что нам не нужна была другая растопка для печек.
Забравшись в кладовку, вытащил небольшую стопку газет «Советская Россия» и начал знакомиться с последними новостями.
Увы, надолго меня не хватило. Казенный язык отбил желание читать моментально. Еще несколько минут занимался известной игрой, представляя в голове парочку, занимающуюся сексом, читал газетные заголовки. Иногда получалось смешно, но тоже быстро надоело, возраст видимо не тот для таких игр.
В это время из окна раздался голос Валерки Лебедева. Видимо, он явился с практики опять подшофе и давал концерт соседям.-На заливе тает лед весною,И деревья скоро расцветут,Только под конвоем нас с тобоюВ лагеря этапом повезут.Снова эти крытые вагоныИ колес унылый перебой,Снова опустевшие перроныИ собак конвойных злобный вой…
Пел он, нещадно терзая гитарные струны.
— Выйти, что ли, посидеть на улице, — подумал я и, надев сандалеты на босу ногу, вышел из квартиры.
На этот раз Валеркин концерт собрал большую аудиторию. Несколько девчонок и парней, рассевшись на куче не распиленных брёвен, внимали местному барду.
— Валера, — надув губы, недовольно заметила Карамышева, когда Лебедев закончил с очередной тюремной темой. — Ты все поёшь про зэков и тюрьму. Спой лучше что-нибудь о любви.
— Для тебя, Нина, все, что хочешь, спою, — заверил Валера и, улыбнувшись, сверкнул золотой фиксой. Еще вчера её не было. После чего тронул струны и негромко запел, не сводя глаз с Нины.
— Опять мне снится сон, один и тот же сон
Он вертится в моём сознанье словно колесо..
Я слушал давно не слышанную песню и думал.
-А ведь не хуже Осина получается у дворового певца. Жаль, конечно, но сопьётся парень, скорее всего. Хотя может этого и не случится, всяко в жизни бывает.
Пока я думал о будущем своего соседа, Нина Карамышева пересела ближе ко мне.
-Витя, ты говорил, что сможешь со мной в выходной сходить позагорать, — утвердительно спросила она.
Я улыбнулся.
-Нина, с завтрашнего дня я работаю в больнице, так, что, действительно свободным остаётся только воскресенье. Сегодня среда, так, что если через три дня погода не испортится, можно сходить.
-Хорошо, — сразу согласилась Нина, чем немало меня удивила, и потом продолжила. — Знаешь, моим родителям не понравилось твоё решение. Папа так вообще сказал, что если знал, что ты устраиваешься на работу, то взял бы тебя учеником моториста. По крайней мере, получал бы намного больше чем в больнице.
В это время Валера, покончив с портретом Пабло Пикассо, перешел к другой песне.
-В одном из дальних государств одной прекрасной королеве
придворный шут частенько пел свои чудесные напевы.
-Ой! — воскликнула Нина, — Давай потом договорим. Мне так эта песня нравится. Я, наверно, опять плакать буду.
Возможно, концерт продолжался бы и дольше, но тучи комаров, клубившиеся над присутствующими, не способствовали адекватному восприятию дворовой музыки. Поэтому все понемногу разбрелись по домам.
Ушел домой и я, замотивировав это необходимостью рано вставать.
Нина напоследок напомнила мне про обещание, на что я с готовностью подтвердил обещанное. Карамышева загадочно улыбнулась и машинально повернула голову, и я даже понял для чего.
По привычке она искала взглядом свою подругу, чтобы удостовериться, прониклась ли та её способностями. Вот только Светка Птичкина отсутствовала и теперь уже навсегда. Так, что Нине впору искать новую дурнушку в подруги, чтобы та восхищалась талантами местной королевы красоты.
Мама еще не пришла с работы, поэтому я не стал ложиться и ближе к её приходу разогрел ужин. Благо пустой газовый баллон нам вчера заменили.
Пришлось для этого сходить на почту и оплатить квитанцию на рубль шестьдесят две копейки.
— Вить, ты чего не спишь? — встревожено спросила мама, зайдя, домой.
-Не видишь, что ли, тебя жду,– буркнул я, отдирая прилипающие к сковороде макароны. Увы, о сковородках из будущего остаётся только мечтать.
Утром, в кои веки меня разбудил будильник. Давненько я не слышал эти звуки.
Но услышал его не только я. Мама непременно желала накормить меня завтраком, как будто мне с этим делом было не справиться.
— Ну, не ворчи, Витя, не ворчи, ты уйдешь, я снова лягу, — успокаивала она не на шутку разошедшегося сына.
Ничего сложней яичницы она все равно не придумала, так, что через десять минут я бодро шагал на работу.
В больнице, когда я зашел в приемный покой, всем было глубоко пофиг, кто я такой и зачем здесь появился.
Так без вопросов я добрался до автоклавной и сразу попал в цепкие лапки Жени Лукьяновой.
— Ну, наконец, явился, не запылился! — приветствовала она меня.
Часов у меня не имелось, но в приёмном покое я глянул на часы и знал, что сейчас всего лишь семь тридцать утра. Поэтому в ответ только произнес:
-И тебе доброе утро Женя.
— Я тебе не Женя, а Евгения Александровна, — сообщила медсестра.
-В таком случае, Евгения Александровна, можете ко мне обращаться Виктор Николаевич.
-Пф.., какой ты Виктор Николаевич, ты просто мальчишка, — констатировала Лукьянова. — В общем, я тебе вчера все показала и рассказала, так, что можешь приступать к работе, а я ушла на пятиминутку.
-Мда, без часов сложновато, — подумал я и направился к кладовке, где хранились ведра, тряпки и прочий инвентарь. Кроме того, стояли банки с осветленным раствором хлорной извести и лизолом. Кстати, вчера я немало удивил свою начальницу, когда без проблем рассказал, как готовить раствор хлорки.
Пока Женя отсутствовала, к дверям автоклавной начали подъезжать каталки с биксами.
Очередная санитарка или медсестра заглядывала в помещение и кричала:
-Женька! Ты где? Давай забирай биксы, некогда нам здесь торчать.
Увидев меня, они сразу сбавляли тон.
— Смотрите, девки, Женьке помощника дали, такого же доходягу, как она, — высказалась одна из санитарок.
Я же готовил свой инвентарь, не обращая внимания на подобные возгласы.
Через двадцать минут появилась Женька.
Я еще вчера заметил, что, несмотря на свою внешность, оказалась она весьма деятельной и активной особой.
Быстро навела порядок в очереди и начала загрузку автоклавов. Притом меня о помощи не попросила.
Я человек не гордый, поэтому взялся за биксы сам. Женя ревниво смотрела, как я это делаю, и с удовольствием отмечала все мои огрехи.
Однако, после того как основная часть работы была сделана и автоклавы включены моя командирша явно устала.
-Жень, посиди немного, отдохни, — посоветовал я ей, а чтобы она
