СССР - Дмитрий Николаевич Дашко
— Допустим, хочу, племянничек!
Я показал на качалку.
— Помоги родственника вывезти.
— А что такое?
— Да сказали, что в больнице местов для него нет. Пусть дома лечится.
— Сколько дашь?
Я назвал сумму. Мужичок покачал головой.
— Не пойдёт.
— Овёс нынче дорог? — усмехнулся я.
— Нынче всё дорого, только жисть — копейка, — философски заметил мужик.
Торговаться мне было не с руки, поэтому я согласился с озвученной ценой. Извозчик помог погрузить Губана на телегу, урка назвал адрес, и мы потихоньку выехали на улицу.
На противоположной стороне дороги мелькнул знакомый тулупчик Лёни Бахматова. Мой друг и коллега запрыгнул в стоявшую на обочине пролётку, которая медленно затрусила за нами.
Отлично, парни сели нам на хвост и проследят, куда едем.
От Губана можно ждать любого сюрприза — с него станется хлопнуть меня на адресе, как ненужного свидетеля. И тогда ребята потеряли бы наш след.
Где-то через час, когда я успел порядком продрогнуть, телега остановилась перед неказистым двухэтажным строением, похожим на барак. Пролётку с Бахматовым я больше не видел, но, думаю, нас не потеряли. Ребята спрятались где-то поблизости и оттуда присматривают за мной.
Расплатившись с извозчиком, я подхватил Губана, положив его правую руку себе на плечи, и потащил бандита к дверям барака.
Сразу за ними начиналась высокая деревянная лестница, ведущая на второй этаж.
— Поднимайся, — измученным голосом велел Губан.
Весил он прилично, вдобавок еле передвигал ногами, так что пришлось порядком попыхтеть.
Внезапно Губан простонал.
— Ты чего? — испуганно спросил я.
Не хватало, чтобы урка тут кончился.
— Кажется, швы разошлись, — прохрипел Губан.
— Я ведь не хирург. Что — назад в больничку?
— Н-не надо. Сейчас зайдём к нужному человечку, он доктора приведёт, — скрипя зубами, сказал раненый.
— А этот нужный человек, точно дома? Не ушёл никуда?
— Пусть только попробует уйти!
Мы оказались в длинном и тёмном коридоре, продуваемом всеми ветрами. Тут было холодней, чем на улице.
— Сюда, — Губан показал на одну из дверей.
Электрического звонка на ней не было, я стал стучать. Сначала за дверями было тихо, потом послышался какой-то скрип, а за ним последовало шарканье.
Наконец, чей-то дребезжащий старческий голос спросил:
— Кто?
— Дед, открывай! Это я, Губан!
Щёлкнул замок, дверь распахнулась. Худой, похожий на скелет обтянутый кожей, старик с длинной седой бородой и такими же седыми всклоченными волосами окинул меня подслеповатым взглядом.
— Кто с тобой, Губан?
— Потом расскажу, впусти.
Старик посторонился.
Мы ввалились в его жилище, пропахшее чем-то затхлым и кислым.
Дед оценил состояние Губана, махнул рукой:
— На кровать его отнеси.
Я подтащил бандита к металлической кровати с высокими спинками и аккуратно положил поверх грубого солдатского одеяла.
— В доме есть кто-то ещё? — спросил я.
— Некому тут быть, — вздохнул старик. — Бабка померла, сыновья сгинули. Один кукую.
К счастью, в комнате было тепло, натопленная печка излучала жар как кочегарка. Я сразу вспотел и скинул с себя верхнюю одежду.
Вдвоём со стариком мы быстро раздели Губана. При виде расплывшегося на боку кровавого пятна, дед покачал головой:
— Это кто тебя так расписал, Губанчик?
— Фрол.
— Эвона как! Не поделили чего?
— Не поделили, — сказал как отрезал бандит.
Старик распрямился.
— Я в ваши распри с Фролом, встревать не стану. Помочь — помогу, крышу на несколько дней дам, за фельшером сбегаю. Но большего от меня, Губан, не жди.
— И на том спасибо, дед! — заплетающимся языком произнёс Губан.
Чувствовалось, что он резко слабеет.
— Дед, что ты там насчёт фельдшера говорил? — повернулся я у старику.
— Сейчас схожу, — кивнул тот и стал собираться.
Когда за ним захлопнулась дверь, Губан попросил:
— Открой шкап.
— Зачем?
— Открой говорю.
— Ладно, — пожал плечами я и подошёл к колченогому платяному шкафу, затем распахнул дверцу.
— Поройся на полках, среди барахла. У старика там шпалер припрятан. Если найдёшь, дай мне.
— Зачем тебе револьвер? Меня что ль пристрелить собрался?
— Дурак ты, Жора!
— Может и дурак. Но револьвер я тебе не дам. Ты же в любую секунду сознание потеряешь! А ну как ненароком в себя пульнёшь!
— Хорошо, — сдался Губан. — Револьвер себе оставь, но будь на стрёме.
— Ты что — деду не доверяешь? А зачем тогда к нему велел ехать? — удивился я.
— После того как меня пером ткнули, я многим доверять перестал. А почему адрес деда назвал — так мне пока с Фролом не разберусь, больше ехать некуда, — горестно протянул Губан.
— Фрол — это и есть твой начальник? — разыгрывая из себя тупого увальня, поинтересовался я.
— Он самый.
О Фроле мне прежде не доводилось слышать. Логично предположить, что как и Губан он входил в ту же шайку Кузнеца, и по каким-то причинам между бандитами были разборки.
Ничто не ново под луной, короче…
Пока я искал револьвер, Губан не выдержал и отрубился. Такими темпами, если дед не поспешит с фельдшером, есть вероятность потерять «клиента».
Найдя револьвер, я сразу прибрал его себе. Какая никакая, но страховочка.
Вооружившись, вернулся к бандиту. Потрогал его лоб, тот был горячим. Да уж… плохи дела. Антибиотики ещё не изобретены, «антонов огонь» — настоящий бич для медицины. И хотя кругом сплошная плесень — хоть известным местом ешь, боюсь, пенициллин в ближайшие двадцать четыре часа мне не открыть.
Я услышал хлопанье дверей и скрип половиц в коридоре. Кто-то, причём не один, направился к нашей квартире. Надеюсь, подоспела помощь.
Нас заперли снаружи. Заскрежетал замок, на пороге появились двое: дед, а с ним мужчина лет тридцати с лицом, про которые говорят, что они не обезображены интеллектом. Руки у гостя были пустые, не наблюдалось ничего, а особенно докторского чемоданчика с инструментами и лекарством.
Если это фельдшер, то я балерина!
Глава 9
Глава 9
Первой мыслью было: валить обоих к такой-то матери. И сразу же в голове возникли все потенциальные расклады. А что если дед притащил с собой не фельдшера, а какого-то приятеля Губана? Например, чтобы вместе с ним отвезти раненного бандоса к врачу. Подпольных хирургов в Москве хватает, многие принимают только на дому.
Вот будет смеху, если уложу типа, а потом выяснится, что онс Губаном дружки
