Гипнотизер в МВД: игры разума - Алим Тыналин
Птичка в ветвях дуба громко защебетала. Эй, очнитесь, двуногие! Опасность, опасность! На вас объявили охоту. Осторож…
Ба-бах! Ба-бах! Бах! Бах! Грянул выстрел. Не один и не два. Целых пять подряд. Убийца подкрался близко к жертвам, стрелял наверняка. В голову и туловище.
Сначала в спину мужчине, он шел позади. Потом в голову ему. Мужчина упал вперед, выронил пакеты.
Женщина пронзительно закричала. Бросила пакеты, хотела сбежать. Но куда там. Убийца продолжал стрельбу.
Каждый раз во время выстрелов он испытывал наслаждение. Сродни сексуальному. И теперь, застрелив мужа, принялся за жену.
Женщина бросилась бежать. Один раз преступник промахнулся. Но уже следующим выстрелом зацепил женщину в плечо. Женщина упала, продолжая истошно вопить. Преступник подошел ближе, прицелился в затылок и выстрелил. Женщина замолчала.
Птичка наблюдала с дерева. Ну вот, я же предупреждала, но вы не послушали, глупые двуногие.
Убийца забрал все пакеты и корзинки. Снял даже обувь с мужа и дешевые украшения с жены. Забрал кошельки и увидел, что там осталось девяносто рублей. Потом довольный, веселый и улыбающийся, скрылся в чаще леса.
Глава 7. Ядовитые грибы
Свидетельница Долева Дарья Евгеньевна лежала в больничной палате и уже чувствовала себя гораздо лучше. Очнулась она еще позавчера, но врачи только сегодня разрешили произвести ее допрос и перевели из реанимационной в другую палату. Общую, где лежали другие женщины с травмами.
Я заранее попросил перевезти Долеву в отдельную палату, чтобы нам никто не мешал. Окна больницы выходили на внутренний двор, там стояла тишина и щебетали пташки. Я задернул шторы, чтобы в комнате стало чуть темнее.
— Ну что, готово? — нетерпеливо спросила Белокрылова. — Долго вы еще будете тянуть резину?
Пока не привезли Долеву, мы пока остались втроем в палате. Я, начальница отдела и Терехов. До этого я пытался протестовать, сказав, что слишком большое количество человек может отвлечь свидетельницу от сеанса гипноза и она не расслабиться до нужной степени.
Впрочем, я уже предвидел реакцию Белокрыловой, потому что там, в будущем, в прошлой жизни, я уже проводил такие процедуры и знал, что участие представителей следствия является обязательным условием. Без этого сведения, полученные под гипнозом, вообще не могут быть использованы в качестве доказательства. Эта информация и так-то вряд ли будет допущена к суду, но для помощи в розыске преступника на этапе дознания вполне подходила.
Но я на всякий случай решил заранее проверить, как поступит Белокрылова. Как я и ожидал, девушка упрямо заявила:
— По-другому никак. Или сеанс гипноза будет проведен в нашем присутствии или вообще не состоится.
Я еще немного посопротивлялся, напирая на то, что присутствие сыщиков с тяжелыми давящими взглядами будет плохо влиять на введение Долевой в транс, но Белокрылова осталась непреклонной. Я тяжело вздохнул и сделал вид, что сдался. Пусть считает, что я пошел им на уступки.
— Но только помните, вас не должно быть слышно и видно, — предупредил я девушку. — Иначе вы все погубите. Понятно это вам?
— Мы будем молчать и не вмешиваться, — согласилась начальница отдела.
Молодец, умничка. Кажется, мы сработаемся. Точно также я и сработался с начальником убойного отдела в Питере в своей прошлой жизни в двадцать первом веке.
Вообще, использование гипноза даже и там, полвека спустя, до сих не было еще окончательно одобрено в правовой системе России. На судей любой ловкий адвокат мог, используя авторитетов в области медицины, доказать, что информация под гипнозом получена под давлением гипнотизера. Максимум, на что могли претендовать оперативники и следователи - это использование полученных сведений в розыскных мероприятиях и опознании людей.
Но даже и тогда требовалось соблюсти ряд условий погружения в транс: письменное согласие испытуемого на погружение в транс, квалификация в области медицины и юриспруденции у гипнотизера, фиксация допроса на видеокамеру, применение только в отношении психически здорового человека, обязательное присутствие следователя или дознавателя, использование только для раскрытия тяжких преступлений.
Сейчас, в середине семидесятых, в условиях СССР, можно было проводить сеанс гипноза без соблюдения всех этих требований, но все равно с оглядкой на санкцию руководства. А оно потребовало, чтобы Белокрылова присутствовала на допросе.
После осмотра трупов в Ржевском лесу Аксаков поехал к криминалистам, а мы отправились на допрос. И сейчас находились в палате, в ожидании, когда привезут свидетельницу.
Едва мы закончили спорить, как дверь открылась и санитар вкатил кушетку с Долевой. Она оказалась женщиной лет сорока, длинной, с землистым цветом лица. Длинные каштановые волосы разметались по подушке.
Чтобы сразу показать, кто здесь главный, я шагнул к кушетке и оказался ближе всех.
— Здравствуйте, Дарья Евгеньевна, меня зовут Климов, я буду проводить сеанс гипноза с вами, — я старался говорить мягко и в то же время звучно, чтобы уже сразу воздействовать на пациентку.
Но Долеву мой голос не успокоил.
— Какой молодой для гипнотизера, — пробормотала Дарья, тревожно оглядев мое лицо.
Мда, она явно волновалась перед предстоящим сеансом. Надо ей прочистить мозги, а то будет подсознательно сопротивляться погружению в транс.
Не успела дверь закрыться, как в палату вошел мужчина в белом халате, пожилой и в очках. Он подошел ближе, скептически оглядел меня и протянул руку:
— Здравствуйте, молодой человек. Прошу любить и жаловать. Меня зовут Иннокентий Борисович, я лечащий врач Дарьи Евгеньевны. Сеанс будет проводиться в моем присутствии.
Я снова вздохнул, только уже незаметно. Нельзя показывать пациенту свое раздражение или слабость. Если это не прекратится, скоро здесь соберется вся больница. И еще мне надо угомонить этого бойкого старичка, иначе он будет вмешиваться и мешать мне.
Да и вообще, он уже сильно помешал мне. Пытается доминировать и тем самым сразу роняет мой авторитет перед пациенткой. Опять-таки, это плохо. Она не будет мне верить, если будет думать, что меня так легко можно подчинить чужому влиянию.
Но, с другой стороны, без врача тоже никак нельзя. Это успокоительный фактор для пациентки. Поэтому я пожал сухую ладошку врача и указал подбородком на стенку, возле которой тихонько сидели сыщики.
— Хорошо, я разрешаю вам остаться. Только попрошу не вмешиваться в процесс и не комментировать происходящее.
Врач вырвал руку и возмущенно поправил очки.
— Вы что себе позволяете, молодой человек? Что значит, «разрешаю»? Это мы разрешили вам провести сеанс гипноза, причем доверили это неспециалисту, а какому-то эстрадному шарлатану.
Спорить с ним я не собирался. Тем более, что, по большому счету, он прав. Но ничего, совсем не помешает сбить с
