Комбриг - Андрей Готлибович Шопперт
Время вечер и пора прекращать дозволенные речи, предложил Иван Яковлевич в пивнушку сходить, отметить, так сказать, первый рабочий день. Микола идею поддержал. В принципе, вот ради этого Миколы, Иван Яковлевич и затеял с этим ремонтом, нет, снимок тоже жизненно необходим, но его уж точно можно добыть в Варшаве, а здесь ещё есть ли люди с такими переломами, или самому помочь какому индивиду подходящего возраста и роста проявиться. Каких только специалистов можно найти в НКВД, есть же и такие, которые по снимку рост и возраст определят.
Так про Миколу. Брехту нужен был выход на ОУН. А кто это может обеспечить, естественно украинец. И лучше, чтобы он при этом был под серьёзным градусом.
— Ну, Микола, за знакомство! — встретились керамические кружки полулитровые. Нет, со стеклянными лучше, нет того звона, создающего настроение.
— Воблы? — к столу подошёл парень со связкой приличных рыбин на шее.
— Естественно. Нормально Микола? Отлично Константин!
— А откуда вы знаете, как меня зовут? — захлопал глазами рыбак.
— Третьим будешь? — подозвал паренька, что кружки с пивом разносит, Брехт. — Не суетись, Константин, всю твою рыбу я покупаю. Присоединяйся. Малой, господину Константину, пару кружек, как и нам. Тёмного.
Эх, давно так культурно не отдыхал Иван Яковлевич. Холодное пиво! Карп горячего и холодного копчения! Душевный разговор о попираемой клятыми ляхами Ридной неньки Украины.
— Ну, за свободу.
Оковы тяжкие падут,
Темницы рухнут — и свобода
Вас примет радостно у входа,
И братья меч вам отдадут.
— Гарно сказано. Сам придумал? — Огромным глотком запил Пушкина Кравчук.
— Почти.
Глава 7
Событие девятнадцатое
Семья едет в машине. Маленький сын спрашивает у мамы:
— Мам, а ты мне машинку купишь?
— Конечно! И машинку тебе купим, и гараж к ней купим, и друзей алкашей купим, чтобы все, как у отца было!
Брехт в номере отеля смотрел на себя в большое зеркало в позолоченной раме. Опять мешки под глазами и взгляд мутный. Опять похмелье. Заканчивать нужно вояж. Так и спиться можно. То бывало годами не пил, а тут за последние два месяца третий раз. Точно заканчивать надо. Но ведь по делу всё пил, не ради удовольствия, а самому себе порученное задание выполняя. В жизнь претворяя. На гора выдавая. Это в кино только умный наш разведчик сидит, бухает с осведомителем каким и спаивает его, а сам только делает вид, что пьёт. Не сидел режиссёр, что такую муть снимал, в компании. Там с этим делом строго. Все же помнят про: «ты меня уважаешь?». Вот. Блюдут сотоварищи. А ты чего Ванька не допиваешь? Брезгуешь с народом выпить? Ты вообще нас уважаешь? Народ? Попробуй с народом не выпить. Ещё придумывают бездарные писатели и режиссёры, что в цветок выливает виски вместо собственного горла шпион нашенский. Окститесь, товарищи! В компании так только в книжках и может получиться. Там, все друг за другом приглядывают, хоть и искоса. Там, все за равноправие и справедливость, не дай бог, вон, Вовану, больше налили. Смотрят и контролируют процесс. А тут шпиён этот дорогущее и лимитированное пойло в кактус льёт. Всё, тут и конец бы пришёл его конспирации.
Пришлось Брехту с украинскими патриотами на равных бороться с … Чего уж душой кривить, очень даже не дурным тёмным пивом. Втянулся в роль. Даже не помнил, как вытянулся на кровати в Хотеле «Атлас Делюкс». Запах разбудил и мочевой пузырь. Нет, пахло не мочой. И не блевотины. Пахло офигительно. Пахло карпами холодного и горячего копчения. Прямо на ноги запах поднимал. Пузырь всё же сильнее поднимал.
Сделал все утренние дела, принял ванну и даже, как по сценарию и положено, выпил чашечку дорогущего, но вкусного и горячего кофе, коий тут «кавой» называют. Интересно, а как они тогда какао называют?
После кофе-кавы не удержался Иван Яковлевич и попробовал карпа горячего копчения. Лепота. И вспомнился сразу вчерашний вечер. Начинали пить вдвоём, потом этот рыбак присоединился. Потом Брехт им «Во глубине сибирских руд» прочитал. Народ стал подгребать. А вот между пятой и шестой кружкой познакомил его товарищ Кравчук с личностью одной. Щетинка, шрам на лице и глаза хоть и карие, но въедливые. Трезвые и изучающие глаза, про такие «буркалы» говорят. Пили себе пили, а потом буркалистый индивид поманил полковника в нужник уличный, обозначенный буквами… Да никакими буквами не был он обозначен. Сердечком вырезанным на двери обозначен.
— Кто ты мил человек? — спросил кареглазый, когда вышли на воздух.
Как там.
— Человек прохожий, на других не похожий.
— Ясно. Немец?
— Есть немного, вообщ…
— Ты немец не юли, — и ведь на чистом немецком, — Абвер?
Что вот тут скажешь? Война же, вдруг, какой агент полиции. Но рисковать надо, потом, если чего, и отбрехаться можно. Ну, можно попробовать будет отбрехаться — Брехт же.
— А с какой целью интересуешься?
— Спросить давно хочу у знающих людей, что это слово означает? — оскалился любопытина эдакая.
— Абвер (Abwehr) это — оборона, отражение, от Abwehramt. - странный вопрос. А, это они прощупывают друг друга.
— Понятно. Оборона, значит. Ну, допустим, нашёл ты нас, дальше что? — вопрос не в бровь, а в глаз.
— Нда. Рискну. Мне поручено связаться с подпольем, и навести справки о некоторых ваших лидерах. В первую очередь интересует Степан Бандера.
— Степан. Степан далеко. Так он в тюрьме к тому же. — Буркалистый, руки из ручного умывальника ополоснул, — И больше ни до кого нет интереса.
— Неправильный вопрос господин …
— Тарас.
— Так и думал. Как Бульбу. Ну, Тарас Бульба, что сына порешил, который ляхам продался. Вроде, как: «чем тебя породил, тем тебя и убью». — Брехт посмотрел на гарного хлопца, как отреагирует на шутку. Ни как не отреагировал, то ли не понял, то ли нельзя про святое шутить. Ещё заедет в зубы, если засмеёшься. Да, нет, не боялся буркалистого Брехт. У него «Вальтер» в кармане и он всё же десяток лет самбо занимался и пять лет У-шу. Ушутает, если что. Тьфу. Ушатает. Только сейчас нужно подружиться с бандеровцами. Медленно, чуть не по слогам произнёс полковник, — Германия завоюет Польшу, и нужно будет зачищать территорию от оккупантов вашей страны. Вашей Родины. На Украине должны жить только украинцы. Вы согласны, господин Тарас.
Тарас не Бульба так по-детски улыбнулся, что Брехту его даже убивать расхотелось. Пацан. Задурили голову Бандеры всякие.
— Это мнение фюрера! — нет, всё же придётся шлёпнуть.
— Это мнение руководящего состава НСДАП(Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei
