Тринадцатый апостол. Том I - Алексей Викторович Вязовский
— Что это? — поинтересовался Фламий, подходя ближе и взвешивая в руке старый, круглый щит, у которого весь умбон был изъеден ржавчиной.
— Святыни евреев. Например то, что ты сейчас держишь — это скорее всего щит Давида. А вон его лук и стрелы…
Очень вовремя на помощь мне пришло Слово. Знания сами всплывали в моей голове.
— Откуда ты можешь это знать? — усомнился центурион.
— Видишь это? — я подкинул драгоценность вверх, поймал ее — Это знаменитое кольцо царя Соломона.
— На нем что-то написано — вгляделся в буквы на ободке Фламий — Но я только на латыни читаю.
— Однажды царь Соломон обратился к придворному мудрецу с просьбой: «Помоги мне — многое в этой жизни способно вывести меня из себя. Я сильно подвержен гневу, и это очень мне мешает!» На что мудрец ответил: «Я знаю как помочь тебе. Надень это кольцо — на нем высечена фраза: „Все проходит!“».
Я присел на краешек стола с сокровищами и показал центуриону буквы на внешней стороне кольца.
— Видишь? Вот тут написано: «…Когда тебя постигнет сильный гнев, посмотри на эту надпись, и она отрезвит тебя. В этом ты найдешь спасение!»
— Нашему легату бы не помешало такое колечко — хмыкнул негр.
— Шло время, Соломон последовал совету Мудреца и обрел спокойствие — продолжил я — Но однажды настал момент, когда, взглянув на кольцо, он не успокоился, как обычно, а наоборот — еще больше вышел из себя. Царь сорвал кольцо с пальца и хотел зашвырнуть его подальше в пруд, но вдруг заметил, что на внутренней стороне тоже имеется какая-то надпись. Он присмотрелся и прочел: «И это тоже пройдет…»
Я показал Фламию эту надпись внутри драгоценности в подтверждение своего рассказа.
— А раз это кольцо Соломона — я примерил его на безымянный палец правой руки — значит, и все остальные сокровища принадлежат еврейским царям.
— Откуда ты все это знаешь?! — отшатнулся от меня центуриона — Кто ты Марк?!
— Совсем недавно мне задавали этот вопрос. И я отвечу тебе на него также, как ответил ликтору фрументариев — Всяк кто от истины, слушает гласа моего!
* * *Кольцо Соломона явно обладало какими-то магическими свойствами. Мигом прошла вся усталость, я ощутил необычайный заряд бодрости. Похоже драгоценность как-то равномерно распределяла по телу всю ту энергию, что я накапливал в себе.
— Такие сокровища нам отсюда не вынести — тяжело вздохнул Фламий — Сорок талантов! Глазам поверить не могу.
— Вынесем — отмахнулся я — Эти деньги теперь — наш пропуск в Рим.
— В Рим?! — центурион снова выпучил на меня глаза.
— А ты разве не хочешь получить личный триумф, Фламий?
Эта ситуация все больше забавляла меня. И чем больше я смотрел на сундуки с золотом, тем больше понимал: сокровища тоже тлен.
— «И сказал Иешуа ученикам своим — вслух пробормотал я — истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное; и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие…»
— Какие еще игольные уши? — заинтересовался центурион, натягивая тетиву на луке Соломона. К моему удивлению она оказался вполне целой — Фламий не без усилий, но все-таки смог ее натянуть, и вложив стрелу, выстрелил в щит. Стрела громко ударила прямо в умбон, пробив его насквозь — Это не то ли отверстие в городской стене, что рядом с порогом Судных врат?
Выяснилось вдруг, что в Иерусалиме был, так сказать, «запасной» вход в город, через который запоздавший путник мог проникнуть внутрь. Назывался он «игольное ушко». Оказалось, что через это отверстие в стене мог с большим трудом иногда пройти и верблюд, специально обученный такому преодолению препятствий.
— Выходит не так уж безнадежны дела богачей — я почесал в затылке, надел шлем — Могут они попасть в Царство Божие, если сильно постараются…
— Кстати, Марк! — встрепенулся Фламий, откладывая лук и стрелы — Я тебя чего искал… У меня в центурии трое раненых. Двое тяжело. Лонгин говорил, что ты исцелил его глаз. Может, глянешь ребят? А то пара моих легионеров точно могут отправится в это самое еврейское Царство Божие.
Я покачал головой. Равнодушие римлян к богам поражало. Все равно им в кого и во что верить… Может, поэтому учение Христа с таким трудом завоевывало сердца италиков?
— Пойдем — вздохнул я — глянем твоих парней.
Мы прошли галереей назад, закрыли за собой тайный вход. Механизм покряхтел немного, пощелкал, но сработал. Через Святая святых, мы вышли в притвор, где расположились легионеры. Услышав шум, переглянулись — евреи чем-то долбили входную дверь Храма.
— Таран это — к нам подошел рослый, рыжий опцион — Выломали столб в чьем-то дворе, вот и долбят теперь.
Судя по тому, что обшитые медью ворота практически не дергались — сломать их будет не просто. Время у нас есть.
Я подошел к раненым, что лежали на плащах прямо на полу. У одного резаные раны на руках и ногах, двое других были совсем плохи. Копья пробили лорики и попали одному в грудь, другому в живот.
Первым делом я взялся за того, кому пробили грудь. С него под стоны стащили лорику, убрали засунутые под панцирь окровавленные тряпки. Рана была нехорошая, похоже копье пробило правое легкое. Легионер хрипел, в его груди булькало, а сам он был так бледен, что краше в гроб кладут.
Я положил на его грудь руки, закрыл глаза. Перед моим внутренним взором появилось яркое сияние — это светилось кольцо Соломона. Чуть ниже начиналась пульсирующая чернота, в которую я и направил тонким ручейком накопленную энергию. Легионер вскрикнул и дернулся, из-за чего фокус моей силы сместился.
— Держите его! — прикрикнул я на окружающих.
В раненого вцепились товарищи, он затих. Я поправил фокус, усилил поток энергии — чернота под руками начала медленно рассеиваться.
Вокруг раздались ахи и ругательства. Легионеры так напирали, что мне пришлось опять на них прикрикнуть.
Наконец, чернота совсем пропала, я открыл глаза и увидел
