По грехам нашим. В лето 6731... (СИ) - Старый Денис

— А он мне и говорит, склад треба ставить в граде, товар негде хранить, а с мариянцами ентими торг можливо отсель вести. А где ж я артель та найду. Вон все артели по низу в Новограде, тут где я найду?.. — жаловался прилично одетый на вид мижик с почти седой бородой. Наверное, приказчик, какой жалуется на купчину своего.

Через минут двадцать сидения и неспешного пития пива принесли еду. Кусок приятно пахнущего мяса на глиняной миске. Брутально так получилось — оформлением блюд не заморачиваются, да мне этого и самому не нужно. Мясо было нормальным. Придраться ко вкусу можно, мало соли, приправ кроме чеснока и нет, но это с придирками. Съедобно, сытно и замечательно.

— А вино есть, хозяйка, — выкрикнул я, чем привлек внимание всех присутствующих.

— Демьян, ты живот свой на купчину Вышату положил и вино не берешь, а тут вон каки, — сказал весельчак из компании «приказчика» и засмеялся. Ох уж этот средневековый юмор.

— Дык серебро даш и найду, да у нас тут вина мало, — ответила хозяйка, выглядывая из-за угла, за которым, видимо была кухня, по крайней мере, именно оттуда шло основное тепло в помещение.

— Неси! — сказал я, но на реплики решил пока не обращать внимание. — Да мяса еще два раза по столько и хлеба.

Жор проснулся. Все на консервах, которых и так немного взял, за всю дорогу от хутора-заимки мясо ел только несколько раз. Подходить самому к костру и просить было, как говорят, невместно, а охотиться самому, свежевать, да на ночевках жарить тоже нельзя. Показывать, что все перечисленные процессы мне мало знакомы — взрастить больше подозрений, которых и так хватает.

Как несла кувшин с вином сама хозяйка, так подносят в 21 веке в мишленовских ресторанах блюдо от шеф-повара. Даже громила-баба смогла с грацией пронести вино и аккуратненько с исключительной деликатностью поставить возле меня. Сколько она с меня сдерет за это вино? Как-то не подумал, что здесь в северных широтах с вином не может быть просто.

Следом за хозяйкой серой испуганной мышкой прибежала с большой миской девочка. Поставила и сразу убежала. Да, запуганная девчушка и вряд ли в родстве. Родственников до такой анорексии не доводят.

— А што, отрок батька дает хмельного вина пити? — не угомонился весельчак. И снова хохот.

Но посмешищем не буду.

— Батька мой добрым хозяином и христианином был и за веру христианскую бился и на поле ратном полег, — говорил я привставая. — А последний, кто мне вино указывал не пить, помер от стыда.

— А как от стыда помереть то можно, — продолжал весельчак, но я уже знал, как ответить.

— Так вот мой стыд, — сказал я, резким движением вытаскивая саблю, и сделав вид, что собираюсь ударить средневекового стендапера. Тот от неожиданности так постарался уклониться от замаха, что упал и разлил на себя мутную жидкость из кувшина, который не выпустил из рук. Весь честной люд великосветского заведения разразился смехом.

— Вот Митька, как тебя малец-то, а ты отрок удалой эка його и треба, ха-ха, — заливался смехом собутыльник или сокувшинник весельчака.

Как ни странно, зла на меня никто не держал, а падение Митьки стало главной темой для последующего часа. Как же люди из одного эпизода столько разговоров могут выжать? Да, недостаток новостей сказывается — вам бы интернет на часок, разговоров было бы на всю жизнь.

Я неторопливо ел, когда в помещение зашел недавний знакомец, который вылез из сарая при моем приезде в это расчудесное место.

— Мила, хоть сюды, — прокричал он с порога, и баба-громила пошла к нему навстречу.

Едрит твою — Мила! Да это имя меньше всего к ней подходило. Мила, блин. Эта огроменная «Милочка» что-то пошепталась с бандитского вида мужиком, слегка косясь в мою сторону. Обсуждают меня. Может то, что я новенький? В городе по-любому чужой человек сразу на виду, может, что вино заказал? О другом думать не хотелось, но усилием воли и это предположение в своих мыслях я озвучил — меня хотят грабить! Нет, спать я буду точно в санях с саблей и пистолетом в обнимку.

Ночной разбой

Интермедия 5

Василий Шварнович, боярин дальней сторожи, в миру Войсил, сидел на широкой лавке в просторной горнице. Напротив его сидел широкоплечий человек, одетый как купец в шитый серебром кафтан, под которым была длинная рубаха с красочной вышивкой. Широкий пояс, так же расписанный разноцветными узорами отягощался четырьмя увесистыми калитами и небольшим украшенным серебряными пластинами и самоцветом кинжалом. По одежде можно было сказать, что муж был купцом, но времена варягов, когда те были и воинами и купцами прошли и повадки выдавали в притворном купце сильного ратника. А гордый и орлиный взгляд, который, казалось обозревает все вокруг, выдавал начальственные задатки командира большого воинского подразделения.

— Так, что Василий Шварнович, кажаш Кутияр воду то боломутит? — спросил «купец».

— Так, не отступится Глеб Всеславович. Наш человек не урезонил степного татя. Так вон паче на полон зарится, усех половецких ханов под свою руку узять апосля рати, — сказал Войсил и потянулся до кувшина с квасом.

— О как! Ханом великим пожелал стать, а рати русские ему допомогу чинить будуть. Лис степной, — Глеб Всеславович сплюнул.

— Я так мыслю, что не наше то все! Паче киевские, да черниговцы с волынцами полягут, так и владимирский стол окрепнет, — «сотник» погладил аккуратную, вычесанную бороду. — Нам с того прибыток.

— Так то так, да што за зверь такой те татары? Ослабнет Русь, и можа все под них ляжем? — «купец» налил себе квасу в небольшой кувшин, выполнявший роль кружки.

— Можа и так, можа и так, — задумчиво произнес Войсил, поднося свой кувшин ко рту.

— А што марийцы, да мордва? — поинтересовался Глеб Всеславович.

Василий Шварнович не спешил говорить. Этот разговор оказался раньше, чем ожидал сотник. Приезд старинного друга Глеба, который отыгрывал роль купца ожидался через две седмицы. Вся информация не успела уложиться в голове, а тут нужны уже выводы. Мордва и марийцы не будут помощниками и союзниками — сильны противоречия. Недовольны они и активностью в районе строительства Новгорода. Против татар они не станут под одно начало, но и поостерегутся от набегов, да и удобное время для торговли с ними, о чем они и просили. Только главным товаром оружие и брони хотят, но готовы хорошую цену платить. Тут и пушнина, и снедь, и скотину готовы отдать. Марийцы только вот еще могут воинов дать, только намекнули, что христиане будут, но бродники. А какие из бродников войны? Голытьба да тати. Беглецов и извергов в той стороне хватает, много христиан. Да что за войско, если они от порядка бежали. И за всем этим стоит проблема татар. Есть ли возможность, что обойдет Русь? Есть. Войсил был почти уверен, что возможности направить татар по-южному порубежью можно, нужно только постараться.

— Ведаю, што торг с ними добрый будет. Можливо и калиты набить, а на те гривны воев готовать. Вои потребны будуть и на татар и на половцев и на мордву. Тут отрок один гутарил, што татары не супокоятся и пойдуть на Русь и дале на ляхов, угров и франков, што воев у них болей ста тыщ и ешо будуть, — взгляд Войсила уставился на собеседника. — Глеб, воны ведуть три войны и сто тыщ выставять. Хорезм узяли, а там люду боле усих княжеств Руси. А мы не объяднаемся. Полоцк не прийде, Новгород з лицарами ратится. Усе залежа аки татар по весне повоюют. Бобьют — могут и уйти. Отрок казал, что не уйдут, а я думаю, что битый завсегда уходит.

— Что за отрок, что мужа научает? — спросил Глеб Всеславович

— Чудной вон, токмо можа и польза буде, — сотник задумался. — Повинна быти польза. Я за его Божану отдам.

— Ты, друже, глум почал свой? У Божаны приданное великое, а какож Вышемир? Вон ужо земли Божаны своими личит, — спросил «купец».

— Ты тут скольки? И все ведаешь. Мне потребно охаланить Луку. На Унже уже татей поболе честного люда. А отрока послухать потребно, паче он зятем моим стане, — сказал сотник встал и приоткрыл дверь в горницу. — У отрока того скарб чудной — зеркала, семена разные, а узор булатны, а можа и лепей. Да и коробь его с цифирью, открыть не вышло, а калиты його полны злата и сребра — чудной отрок. Эй, Наська меду дай нам, да снеди не гоже мужам добрым без хмели сиживать. А поутру погутарим ешо.