Владимир Голубев - 1894. Часть 1 (СИ)
-Здорово, дядя! Здорово!- выскочил ему навстречу казак в слезах от радости.
- Оружие, оружие разбирайте. Татары словно саранча, со всех сторон лезут.
Дюжина казаков, вооружившись чем попало, ринулись через дорогу к большим воротам.
- Бревно тащи, - закричал Рябой.
- Ты присел, уперся сюда руками! Крепче! - Гусев поставил молодого казака на колени, и потянул рослого приказного к себе за руку, - Рябой, прислони берданку к забору. Встань здесь, голову нагни, упрись крепче! Я тебе сейчас на плечи встану!
Гусев сменил обоймы в обоих пистолетах, и залез приказному на спину.
Ворота задрожали от удара бревна, и Володя заглянул во двор. Справа от него, испуганные татары сбились за двумя арбами, наставив на ворота три огромных ружья, больше похожие на маленькие пушки. От второго удара засов затрещал и Гусев начал стрелять, отвлекая внимание на себя.
"Пока они прицелятся и выстрелят, я десять раз спрячу голову", - успокаивал он себя.
Ружья выстрелили одно за другим. Татары промазали, но одна пуля пробила глиняный забор насквозь. Теперь горцы знали, что им не уйти, и, чтобы забыть страх, закричали, как сумасшедшие. Вдруг старик запел, за ним все запели предсмертную песню.
* * *
Аул представлял собой ужасную картину горя и смерти. Неправильная оценка татарами боеспособности казачьего отряда вселила в них надежды на победу, и в результате жертвы ужасали Гусева. Вокруг стоял женский вой, живых и раненых мужчин казаки сбросили в огромную яму, где татары держали основную массу пленных. Если горец казался казакам опасным, они били ему палкой по ногтям больших пальцев ног. Рябой успокоил Гусева, мол, никаких переломов, но бегать по горам татары не смогут неделю.
- Что ты такой хмурый? Победа ужасает? Три десятка стариков и мальчишек насмерть, не считая тех, кто не выживет, - бледно-зеленый Бузов присел рядом с Володей.
- Нет. Как бы это страшно не звучало, привык я за два года. Тут другое. Ты посмотри на гору. Дым от сигнального костра видишь?
- Оторвемся. У нас пара часов форы по самому плохому сценарию.
- В отряде пятеро раненых и двое убитых. Тела нужно забрать, иного казаки не поймут.
- На том берегу у нас два десятка лошадей. Раненые верхом, остальные пехом. Десять верст казаки налегке пробегут, и даже не вспотеют.
- Среди пленных казаков оказалось больше десятка больных. Собственно, их мы тоже смогли бы забрать..., но в ауле обнаружилось восемь чужих пленных. Татары недавно захватили грузинскую княжну с эскортом. Два русских офицера тяжело ранены, четверо грузин избиты, две женщины не способны ходить по горам. В итоге, нам не хватает шесть лошадей. Я хотел оставить грузин в ауле. Выживут дворяне или их зарежут разгневанные татары - мне не столь важно, ты это сам понимаешь. Казаки, думаю, меня бы не выдали, но корнет...
- Что корнет?
- Стоит нам появиться в крепости, и суд чести мне обеспечен. Что там суд! Мне грозит десяток вызовов на дуэль в первый же день!
- Смешная ситуёвина! Мы будем спасать дворян, рискуя жизнью! Три раза ха-ха! - мрачно засмеялся Бузов.
- Ты сам подбил меня выручать казаков. Чем они лучше дворян?
- У нас в группе учились казак и два грузина. Оба грузина - князья, крестьяне у них, видимо, все вымерли. Казак - свой парень, грузины - снобы, - смачно сплюнул Бузов.
- Отряд нагонят и перебьют целиком, - покачал головой Гусев.
- Я видел в ауле десяток лошадей.
- Мы не сможем поднять их веревками на крутой берег.
- Ослы?
- Попробуем. Но скорость...
- На полпути до границы мост. Если успеем добраться, сделаем засаду. Там, думаю, можно продержаться пару часов. Тот, кто останется, правда, обречен.
- Я, корнет, Рябой, пара казаков; возьмем десяток берданок.
- Меня не забудь.
* * *
- Где же эти татары? - Бузов от нетерпения зачесался и заерзал.
- Угомонись. Казак с подзорной трубой лежит на утесе. Как только горцы появятся из-за поворота, он подаст знак Рябому.
- Бочонок с маслом и порохом на дереве слишком заметен. А веревку на наш берег не заметит только слепой! - продолжал ворчать Бузов.
- Не нуди! Нудист! Если татары его заметят, то потеряют время, пока будут его снимать. Не факт, что сообразят отойти в сторону.
- Слышал? Это кукушка?
- Замолчал и притаился. Рябой! Дозор пропускаем через мост. Открываем огонь по моей команде.
- Полдюжины абреков? Много! Хоть один уцелеет... - проворчал приказный.
- Пока татары не доедут до дерева с миной, дозор не трогаем! Это приказ.
Авангард уже проехал засаду, но основной отряд горцев держался вдали от моста и от дерева с миной.
- Ждать больше нельзя, - толкнул Гусева в бок Бузов.
Дозор остановился, и абреки начали осматриваться. Затем старший что-то крикнул.
- Не заметили, - довольно прошептал Рябой.
- Подай знак корнету. Пора поджигать мину, - приказал Гусев.
Как только Столповский заскользил по веревке через пропасть, Гусев отдал приказ стрелять. Громко и раскатисто бабахнули берданки. Каждый из шестерых успел выстрелить дважды, казаки оставили для засады запасные ружья. Лишь двое татар из дозора уцелели, но они смело бросились на русских в атаку. Бузов вскочил, и открыл огонь из пистолетов с двух рук, но не попал ни разу. Горцы в растерянности остановили коней, и Гусев легко снял обоих с пяти метров. Мина на дереве расцвела яркой вспышкой взрыва, разбрасывая горящее масло.
От ужасного хлопка заложило уши даже у Рябого. Он замотал головой, а Гусев ехидно бросил Бузову:
- Говорил ему: открой рот, заткни уши.
Потерь среди татар не наблюдалось, но испуганные лошади понесли. Кроме того, капельки масла обожгли шкуру животных. Горцев спасла, как ни странно, скученность, лишь дюжина лошадей успела рвануть вперед, через мост. Его ширина не позволила им всем уместиться, и шесть всадников свалились в пропасть. Те татары, что перебрались через реку, были заняты больше лошадьми, чем атакой на казаков.
- Рябой! Стреляй по основному отряду, - закричал Гусев в самое ухо приказного, дополнительно показывая ему рукой на ту сторону пропасти.
Казаки открыли огонь из берданок по основному отряду татар, а Гусев с Бузовым начали хладнокровно отстреливать шестерку горцев, миновавших мост. И тот, и другой на этот раз стреляли только из одного "макарова", держа пистолет двумя руками, оружие оказалось слишком тяжелым и ходило в руках из-за движения массивного затвора. Не прошло и минуты, как новый авангард татар был перебит.
Гусев положил пустой пистолет на куртку, расстеленную на камнях, взял свежий "макаров", и открыл огонь через ущелье по горцам. В этом месте дорога делала зигзаг, проходя по краю пропасти, в результате татарский отряд оказался буквально рядом. Лошади, испуганные взрывом, не давали горцам открыть ответный огонь. Спустя несколько минут вражеский отряд развернулся и отступил.
- Рябой, все живы-здоровы?
- Так точно, вашбродь!
- Оправь казаков ловить лошадей, пригодятся. Сам поищи корнета, я не заметил, куда он делся.
- Его подстрелили абреки. Я спущусь на дно? Пошукаю?
- Нет. Лучше выбери самого легкого казака, Бузов его на веревке спустит, а сам займись лошадьми!
- Володя, ты прикрой меня, а то выскочит горец и пристрелит, - попросил Бузов Гусева.
- Само-собой!!! Пошли, ты снимешь веревку с дерева, я тебя прикрою. Думаю, минут двадцать мы выиграли. Удачно рвануло!
Друзья мелкими перебежками добрались до обгоревшего дерева. Тлеющая веревка висела совсем рядом.
- Нет. Говорил же я тебе, нужно было подрывать вон ту скалу, камнепад снес бы десяток татар в пропасть.
- Светошумовая мина, конечно, никого не убила, если не считать шестерки татар в пропасти, но мы получили полчаса отсрочки. Когда поднимем корнета, сразу надо бежать. Горцы поедут осторожно, будут перед каждым подозрительным местом тормозить, так что у нас все шансы спастись.
Гусев подсадил Бузова, помогая ему уцепиться за нижнюю ветку.
- Жить - это хорошо!!! - обрадовался Бузов, сбросил веревку с дерева, спрыгнул и затоптал тлеющий конец.
- Эй, Корней! Тащи к себе, - крикнул Гусев казаку, стоящему на той стороне, у второго конца веревки, привязанного к корням кустарника. Казак, назначенный Рябым, выбрал себе место для спуска, и ловко заскользил по веревке вниз, быстро перебирая по стене обрыва ногами.
