Алексей Щербаков - Солнце за нас!
Журналисты с представителем принимающей стороны сгрузились на насыпь. Невдалеке виделось что-то типа сарая, а невдалеке — некоторое количество непрезентабельных домишек. Возле сарая паслось человек десять оборванных детей, глазеющих на поезд. А чуть в стороне стояло транспортное средство типа тачанка, возле которой курил товарищ в таком же хаки, как и Сигизмунд. Из-за плеча у данного человека виднелось дуло винтовки.
— Арон на месте. Порядок.
Когда трое приехавших приблизились к повозке, то оказалось, что это и в самом деле тачанка. На заднике виднелся толстый ствол, знакомый каждому жителю России по фильму "Белое солнце пустыни".
Эмилю он был знаком ещё больше.
Подойдя к бричке, он хлопнул оружие как старого друга.
— О! "Льюис"!
— Ты с ним знаком? — Спросил Сигизмунд.
— А ты думал! В штурмовых частях эти командиры машинки доставали всеми правдами и неправдами. Потому что наш французский Шош — просто образец, как не надо делать пулемет. Знал бы ты, сколько наших ребят мечтали встретить конструктора и набить ему морду. А вот англичанин — отличная штука.
— А что, без пулемета тут жить нельзя? — Поинтересовался Максим.
— Можно, но сложно. Лучше с пулеметом.
Погрузились — и двинулись по дороге класса "проселок", петляющей среди зеленых холмов. В этой части Палестины была совсем не пустыня. Евреи-то не дураки — они явно обосновались на самых козырных местах.
Таким образом тряслись часа два, а потом мирная поездка прервалась. На гребне одного из холмов начали появляться всадники. Человек двадцать. Они на галопе понеслись к дороге, паля на ходу их винтовок. Арон тут же хлестнул лошадей, а Максим схватился за пулемет. Стрелять он, впрочем, не спешил.
Между тем преследователи лихо неслись наискосок с холма, постепенно сокращая расстояние. Они продолжали палить, но на полном скаку куда-то попадают только в кино. Когда местные джигиты приблизились метров на двести, "Льюис", наконец заговорил. Эмиль бил короткими очередями — и результат был сильным. Нападавшие двигались плотной группой, так что начли падать лошади и вылетать из седла всадники. Уцелевшие стали поворачивать лошадей, но на галопе это не так-то просто. Журналист дал ещё две очереди, снов несколько сократив компанию. Зато остальные, набирая ход, понеслись прочь. Вдогонку им Эмиль не стрелял. То ли не счел нужным, то ли патроны в диске закончились.
Некоторое время стороны с большой скоростью передвигались в разные стороны. Наконец, вылетев за гребень какого-то холмика, Арон стал снижать темп.
— Ребята, есть ещё диски? — Спросил Эмиль.
— Вон, в сумке возле сиденья, — ответил Арон. — А почему ты так долго не стрелял?
— Чтобы с гарантией. А то ведь могли спешиться, да попытаться достать наших лошадей. Если у этих типов имелись хорошие стрелки — шанс был. А так они теперь долго будут драпать.
— У нас-то не так делают. Как увидят нападающих — сразу дают очередь. Бандиты если понимают, что против них пулемет, не связываются, сразу обращаются в бегство. Арабы — те ещё герои...
— Так я не с бандитами воевал, а с немецкими гренадерами! Так что такие уж привычки. Да и то сказать... Всегда мечтал пострелять из пулемета по коннице. Да вот на войне не пришлось.
— Они нас грабить собирались? — Спросил Максим.
— Не только грабить. Могли захватить, потом выкуп потребовать. С нашими такого не случалось, а в других поседениях — были случаи.
— А много ты их положил? — Подал голос Сигизмунд.
— Десяток точно, может, и больше. А что?
— Да ничего. Это явно не местные, а какие-то залетные бандиты. Никто разбираться не станет. А ты хорошо стреляешь. У наших мало кто так может... Поучишь?
— Это всегда можно.
Мать порядка по-палестински
С недалекого холма поселение в которому они ехали, напомнило Максиму виденные в кино концлагеря. Оно было по периметру окружено колючей проволокой. Только разница — что не было вышек по углам, а имелась одна — в центре разных строений, сложенных, видимо, их камня или каких-то сопутствующих материалов.
Впрочем, в строительном деле Максим не шибко разбирался. Но, что касается колючки — то он уже понял кое-что из рассказов ребят. Тут шла война, так что этой дряни имелось хоть завались. И её даже не требовалось откручивать от столбов. Немцы после всех долгих и нудных боев отошли очень быстро. Так что на складах много чего осталось. Не только колючая проволока, но также оружие и боеприпасы и прочее снаряжение. Таки вы думаете, что евреи не прибрали к рукам брошенное имущество? Это даже не смешно.
Впрочем, арабы в деле того, чего бы прихватить, евреям мало уступали. Так что первые серьезные национальные конфликты возникли возле брошенных немцами складов.
Но более всего Максима занимало иное. Он имел ничтожные познания в сельском хозяйстве, но всё-таки у бабушки в деревне бывал. И даже с его точки зрения...
Вокруг кибуца имелись кое-какие возделанные земли, на которых был виден некий трудовой процесс — какие-то люди там копались. Но... Как-то маловато. Это он видал и в своём времени в родной Рязянской области. После победы демократии земля в глухих селах стала, в общем-то, ничья. Колхозы и совхозы разогнали, а больше никто туда особо и не лез. Так что люди хватали под огороды ровно столько, сколько могли обработать. Соток по 15-20. А больше просто не получалось.
Так вот, объем окрестных земель не превышал огородов рязанской деревни. Но — в России людям ещё и пенсию платили. Да и честно, говоря, в российских деревнях остались, в основном старики, они просто доживали на своей земле. А тут приперлись молодые люди — у которых уж точно хватало энергии. Если даже предположить, что земля тут ну суперплодородна — то всё одно начинались непонятки. Явно ребята занимались чем-то кроме земледелия.
Между тем на главном здании налетевший ветер вдруг развернул флаг, который ранее висел непонятно тряпкой. Вашу мать! Это было черное знамя с алой звездой Давида.
А вот Эмиль очень оживился.
— Так у вас тут Черный Сеня заправляет?
— Самуил Шеперович. Но его зовут и так как ты сказал, — ответил Сигизмунд.
— Вот это да! Тогда понятно, почему вызвали именно меня.
— Так ты его знаешь? Что за человек? — Наехал Максим на коллегу.
— А... Так это веселая история. Польские дворяне после революции загорелись старой мечтой — вернуть Польшу от "моря до моря". Но только у них не вышло — им хорошо врезала по зубам Первая конная армия товарища Буденного. А заодно на территорию Австро-Венгрии в окрестности Львова, вошли махновцы. Анархистам предложили строить общество, как они хотят[23].
— И что?
— Да получилось. Только анархии у махновцев совсем не осталось. Правда, они пока что государством себя не называют по идеологическим причинам. Так и остается — "Свободная федерация Западной Украины". Хотя, по сути, это нормальное советское государство, дружественное СССР. Но. Это стало позже. А так, анархисты ходили в рейды в Польшу. Громили националистов, ну, себе кое-что прихватывали. Паны в ответ стали почему-то громить евреев. При том, что махновцы евреев подчеркнуто не трогали. Ну, разве что, богачей реквизировали. Так их и сами евреи ненавидели. В ответ репрессии поляков усилились. А вот тут и собрал свой отряд Самуил Шеперович, он же Сеня Черный. Лихой парень. Его сам Махно очень ценил. А Батька — он, знаешь, ли гений партизанской войны. А вот он теперь тут проявился...
Когда приблизились к поселению, то обнаружилось, что ворота сторожит в дзоте пулемет. Пропустили их без проблем — видимо, увидели знакомых коней и знакомые рожи. Как позже узнал Максим, на вышке, кроме пулемета-"тезки", имелся и флотский двадцатикратный бинокль — так что подъезжающих могли срисовать издалека.
Внутри периметра дало обстояло более-менее мирно. Фанфарами въезжающих не приветствовали. Первыми выбежали дети в возрасте примерно от семи до пяти. Ну, дети и есть дети. Что только можно было отметить — все были хорошо одеты и главное — обуты. Максим уже достаточно поглядел Палестину, чтобы понять — обувь тут является признаком если не роскоши, то состоятельности. Многие рассекали по Яффе босиком.
Потом появились несколько молодых парней, точнее, подростков, с винтовками на плече.
— А ничего ребята, кое-чему явно обучены, — прокомментировал Эмиль.
Но самое интересное началось дальше. Возле каменного здания, вроде как штаба, над которым развевалось знамя, околачивались около очень красивых коней пятеро мужиков во френчах цвета хаки, увешанных с ног до головы оружием. И это бы ладно, но на головах у них виднелись куфии!
Максим уже полностью перестал понимать логику происходящего. Ладно, флаг, отдававший "приколом". Но он в своём мире помнил, что евреи и арабы — непримиримые враги. Да и тут что-то такое слышал. А тут выходило — вроде как люди в форме СС мирно тусуются возле штаба РККА. И все воспринимают это как должное.
