Андрей Посняков - Посол Господина Великого
Стальной молот с острым навершьем со свистом рассек воздух, с треском пробив палубу. Сам же его обладатель медленно повалился навзничь. Из горла его, рассеченного незаметно подобравшимся сзади доброхотом, фонтаном хлынула кровь. Отплевываясь, Олег Иваныч поднялся на ноги, поднял глаза…
Рыцарь в длинном плаще, блестящем панцире и глухом шлеме с надвинутым на глаза забралом держал в руках широкий кривой нож. С лезвия ножа упала на палубу яркая алая капля, еще дымящаяся…
– Слева!
Олег Иваныч едва успел предупредить неизвестного спасителя – зевать было некогда. Четверо вооруженных гвизармами пиратов подбирались со стороны надстройки на баке.
Гвизарма… Нечто вроде копья, с острым наконечником и кривым, уходящим в сторону лезвием. Таким лезвием удобно резать ноги лошадям. Людям – не менее удобно. И ноги, и горло! Подлое оружие…
Рраз!
Короткая арбалетная стрела – болт – со свистом пущенная откуда-то сверху, впилась одному из пиратов в глаз. Еще одна отскочила от шлема. Выпустив гвизарму, нападавший упал, истекая кровью. Его сотоварищи предпочли укрыться за задней мачтой.
Олег Иваныч поднял глаза. В «сорочьем гнезде» на передней мачте засели двое – юнга Михель и Гришаня. Михель с воплями метал вниз тяжелые камни («каменья метаху!»), Гришаня проворно орудовал воротом, натягивая тетиву арбалета.
Зря, в общем-то.
Когда на абордаж посыпались пираты со второго когга, исход битвы уже вряд ли мог вызвать сомнения. Да и раньше-то… Почему-то поначалу пираты никому не предложили сдаться. С ходу накинулись, словно стая волков…
Олег Иваныч попытался оценить ситуацию.
Способных биться матросов оставалось человек восемь, плюс сам капитан Штюрмер, вон он, цел и невредим, по-прежнему машет секирой… а нападающие действуют как-то вяло, не торопятся попасть под удар, сволочи, ждут все чего-то, выжидают. Кроме капитана, еще боцман… впрочем, нет… вон боцман, с пробитой башкой валяется. Вот еще какой-то длинный парень в кольчуге и с саблей… Олексаха! Живой пока, черт! Так… Ну, Гришаня с Михелем на смотровой площадке… Он сам, Олег Иваныч… И, пожалуй, все… Нет, не все! Еще тот рыцарь в длинном плаще. Вон он, у мачты, подобрал гвизарму, ума хватило… Что хоть за парень-то? Видно, кто-то из команды… Ишь, щеголь, штаны надел разноцветные – черно-синие… Стоп! Какой же это рыцарь? Это ж Софья, мать ее за ногу! Тоже блин, Жанна д’Арк выискалась, Орлеанская, блин, девственница!
А врагов много! Десятка три – это только на первый взгляд, да вон еще, снизу на борта карабкаются, из моря, что ли… нет, с мелких «шакалов» лезут, сволочи, добычу делить торопятся… Ай, кому-то из вас не до добычи будет, к бабке не ходите!
Осмотревшись, Олег удивился – активных действий пираты почему-то уже не вели. Ну, окружили капитана, с двух сторон подобрались к матросам и Олексахе – человек двадцать, это против девяти-то… Смелые… Вон тут еще, за мачтой, прячутся, уроды. Опять одноглазый выглядывает. Жив, выходит, еще, сволочуга! Шугануть их оттуда, что ли? Что-то притихли.
С правого борта когга вдруг разнесся пронзительный звук рога. Все невольно обернулись, вздрогнув. Ну, все – это кроме Олега Иваныча, Олексахи и Штюрмера – те тертые калачи, ни на миг ближайших вражин из поля зрения не выпускали, мало ли…
Протрубили еще раз. Еще одной волной посыпались на палубу пираты – да сколько же их там – расступились почтительно, но по сторонам секли с арбалетами. Пропустили вперед высокого воина в богато украшенных латах. Доспех был почти полный, кроме, естественно, поножей и железных сапог – не сподручно по скользкой палубе прыгать, а так – полный гарнитур: панцирь с позолоченными желобками – уводить в сторону вражеские копья – шарнирные наплечники с гребнями, налокотники, поручи, круглый составной шлем-армэ с опущенным блестящим забралом. В специальной, прикрепленной к шлему трубке колыхались черные перья.
Повертев головой в шлеме, воин осмотрелся и, что-то сказав окружению, решительно направился прямиком к капитану Штюрмеру. Удивительно – но все молча ждали. Олег Иваныч с Олексахой – наверное потому, что понимали – надеяться больше не на что, а два-три, даже десяток убитых врагов ситуацию не изменят, матросы – по той же причине, что толку биться-то, надоело, а тут вроде затеялось что-то, посмотрим, хуже-то не будет. Ребята в «сорочьем гнезде», скорее всего, вряд ли чего думали, скорее всего – у них стрелы да каменья кончились… Нет, не кончились!
Небольшой, брошенный с мачты камешек – так, всего-то с полкило – с грохотом ударил рыцаря в золоченый сустав, смяв гребень. Все вздрогнули, рыцарь пошатнулся, выронил меч… его тут же подняли, почтительно подали, смахнув пыль. Кое-кто направил на верхушку мачты арбалеты.
Рыцарь махнул рукой – опустить, – подняв забрало, повернулся к Штюрмеру:
– Ну, здравствуй, Иоганн! Вот и встретились.
– Ван Зельде! – вздрогнув, произнес капитан. – Хорн ван Зельде!
– Вижу, узнал, – нехорошо усмехнулся рыцарь. – Ты, наверное, думал, мне отрубили голову в Брюгге? Нет, удалось спастись. Тебе на погибель!
– Так вот почему ты не стрелял…
– Да, не хотел лишать себя удовольствия… самолично воткнуть меч в твое толстое брюхо! Как, Иоганн, сразишься со мной?
– С таким же удовольствием, как и ты, ван Зельде! Доделаю работу палача из Брюгге.
– Так ты готов, старая сволочь?
– От сволочи слышу. От сволочи и предателя! – капитан Штюрмер смачно сплюнул на палубу. – Сразиться с тобой давно мечтал я, думаю, как и ты. Только выставлю прежде условие: независимо от исхода поединка ты отпустишь всех моих людей, кто еще жив, разумеется.
– Согласен! Начнем!
Отбросив секиру, капитан Штюрмер выхватил из ножен меч и с неожиданной прытью бросился на соперника.
Скрестились мечи – с искрами! Воины закружили друг перед другом, время от времени нанося удары… Длинный полуторный меч-бастард Хорна ван Зельде со свистом рассекал воздух.
Он оказался силен и подвижен, этот предводитель пиратов с голландским именем, дрался как лев. Впрочем, если капитан «Благословенной Марты» и уступал ему в этом, то совсем ненамного… Правда, этого «совсем» становилось все больше – герр Штюрмер был утомлен схваткой, силы были уже не те, а ярость… что ярость… далеко не всегда заменит она быстроту и силу…
Хэк!
Толпа ахнула, когда неожиданно ловким ударом капитан поразил соперника в ногу. Тот захромал, из бедра, над коленом, выступила кровь… В ярости ван Зельде заработал мечом, словно мельница, так что даже Олег Иваныч залюбовался, настолько все это походило на приемы борьбы у-шу с шестом. Лезвия почти вообще не было видно – один сплошной круг диаметром в полтора метра – зато было хорошо слышно!
Один удар… За ним сразу – второй… Третий…
Со звоном покатился по палубе сбитый с головы Штюрмера шлем.
Четвертого удара не услышал никто.
Только капитан «Благословенной Марты», выронив меч, схватился за шею и медленно осел на палубу, прислонившись спиной к украшенному щитами фальшборту…
– Ты все-таки достал меня, предатель ван Зельде, – умирая, прохрипел Штюрмер. – Все-таки достал… пре…
Он не успел договорить, да и умереть красиво ему не дали. Сильным ударом меча Хорн ван Зельде отрубил Иоганну Штюрмеру голову. Судно качнуло волной, и голова капитана, оставляя за собой кровавый след, покатилась по палубе к правому борту. Одноглазый пират подхватил ее по пути и, насадив на копье, с воплем поднял вверх…
Предводитель пиратов обернулся к матросам:
– Слышали договор? Вам нечего опасаться.
Довольные, те побросали оружие.
– Вам тоже, сир, – ван Зельде подошел к Олегу Иванычу. – И вам… фройляйн!
Олег вздрогнул. Опытный пират с первого взгляда определил в одетой в мужское платье Софье женщину.
Разоруженные пленники были выстроены на корме у разъездной лодки. С мачты слезли юнга Михель и Гришаня.
– Берег не так уж далек, доберетесь, – гнусавил какой-то пожилой бородатый пират. – Ну, а если и перевернетесь на волне – то уж не наша забота.
Довольные, что относительно легко отделались, матросы Штюрмера столпились у шлюпки.
Хорн ван Зельде подозвал к себе Олега Иваныча:
– Вы новгородец?
– Новгородец… да… – Олег Иваныч не очень-то понимал по-немецки, подозвал Гришаню. – Это переводчик… толмач…
– Кто еще есть здесь новгородец?
– Мы… И вот… Эй, Олексаха!
Предводитель пиратов окинул их холодным взглядом и, обернувшись, кивнул своим людям.
Словно давно дожидаясь приказа, те внезапно набросились на ничего не подозревающих пленников, вмиг спеленали их и бросили у борта.
– Хорошо, – удовлетворенно кивнул головой ван Зельде. – Теперь – этих.
Острием меча он указал на матросов, радостно спускающих на воду лодку.
– Всех, кроме юнги.
Их убили разом. Просто перекололи копьями, словно кур, – никто ведь не ждал нападения. Особенно старался одноглазый. Ух, с каким остервенением он выпускал несчастным кишки, какая зловещая ухмылка играла на его губах. А ведь где-то Олег его уже видел… Давно… Нет, не может быть… Скорее всего, просто похож…
