Дмитрий Тараторин - Волкодлаки Сталина. Операция «Вервольф»

— Чего, в натуре, так прямо и сказал? — опешил Палач.

— Да, брат. Видел Аленку? Ну дверь она тебе открыла. Дочка она мэра местного. Шаман велел мне на сопку ее отвести и сердце ей вырвать. Только так я свою жизнь выкупить могу, — обреченно и чуть слышно прошептал Ванька.

— Ну и ты? — изумился Глебов.

— На хуй его послал, конечно, — выныривая из наркоугара, пробормотал негр.

Палач, с напором качая из обдолбанного негра инфу, уже третий раз огибал гостиницу, когда двери ее распахнулись и на пороге возник волк — матерая зверюга размером с английского дога, не меньше.

Через хребет его была перекинута не подававшая признаков жизни Аленка. Волк взглянул в глаза Палачу и оскалился. Помедлив долю секунды, словно бы преодолевая сильнейшее желание вцепиться ему в глотку, зверь соскочил с крыльца и мощными прыжками помчался туда, где окраина городка сливалась с тундрой.

Последнее, что увидел в своей жизни Мартиросов, — оскаленная пасть какого-то чудовища. Челюсти мутанта сомкнулись на горле недоолигарха, и в ту же секунду монстра парализовал мощный разряд тока. Из кучи мусора выбрался бритый наголо парень. «Карась — на крючке!» — радостно заорал он в рацию. «Добре», — ответил майор Казаков.

Для того чтобы набрать «червей» (так майор обозвал кандидатов в наживки), а потом вовремя «подсечь» попавшуюся тварь, ему требовались, разумеется, помощники. Рекрутировал их Казаков как раз-таки из скинхедов.

Определив благодаря диггерам десяток наиболее перспективных в смысле устройства засады точек, он назначил встречу десяти же самым лютым согласно картотеке Центра «Э» бритоголовым. Мотивировал ее необходимость максимально убедительно…

Нелегко было добиться доверия людей, вполне обоснованно считавших все его телеги откровенной провокацией. Помог ему Дзержинский. Появившись, как всегда внезапно, он, призрачно подрагивая в воздухе и потрескивая для большей убедительности электрическими разрядами, произнес краткую, но зажигательную речь, в финале которой появился Розенберг в эсэсовском мундире и с петлей на шее. Его явление окончательно спаяло молодых бойцов в единый коллектив, готовый решать самые нелегкие задачи.

«Червяков» тоже, разумеется, требовалось десять. Порывшись в своей обширной картотеке, майор выбрал персонажей, которых можно было извлечь из норки с наименьшими затратами сил и времени. Среди тех, кому «повезло», были популярный тележурналист, пара известных бандюганов, несколько накрепко сросшихся с властью бизнесменов, а на закуску — полковник Хренов (давний его недоброжелатель и завзятый коррупционер).

Майор знал, конечно, что монстра ищет не только он и даже не только его бывшие коллеги по отделу («расторопность» питомцев полковника Хренова была ему известна и беспокойства не вызывала). Подлинную опасность представляла тайная, скрытая сила, организовавшая захват «марсианами» Волка. И все же он чуял, что время есть, хотя и очень немного.

Надо сказать прямо, майору просто повезло. Лаврентию Палычу пришлось до поры заморозить все программы с участием мутантов и киборгов. До выяснения причин аномального поведения Волка использовать их было крайне рискованно. Группа же ликвидаций, его гвардия, была занята иным, не терпящим отлагательства делом.

Операция продолжалась ровно двое суток. Первый день ушел на заготовку наживки. Только четкая пошаговая расписанность плана и предельная оперативность его реализации позволили добиться успеха. Ну и конечно, Железный Феликс не подвел, его незримое присутствие ощущалось на каждом этапе. Взять хоть захват Мартиросова. Оба охранника, вместо того чтобы открыть огонь по нападавшим, дружно упали на колени и начали слезно молить дать им возможность искупить вину перед пролетариатом кровью. Получив согласие, они чуть было тут же не замочили своего клиента.

Второй день прошел в ожидании монстра. Не обошлось без срывов. Двое экстремистов все же не оправдали доверия и не успели вовремя применить мощные электрошоковые устройства, которыми их снабдил майор. В результате тварь полакомилась Хреновым и тележурналистом совершенно безнаказанно. Казаков стал уже опасаться, что операция затянется, а это сулило провал, но монстра сгубила прожорливость. Организм его настойчиво требовал высококалорийного питания, потому что рос буквально не по дням, а по часам — процесс мутации продолжался…

В чуме, где-то на полпути от Муравьенко до башни сатаны, заседал военный совет. Председательствовал Палач, просто явочным порядком, как самый матерый. Участвовали в разработке плана освобождения Аленки и некоторые бойцы из мартиросовской службы безопасности, и, разумеется, перепуганные местные менты, и старейшины распропагандированных Ванькой туземных родов.

Важную информацию сообщил дедушка Ваули. Сам в прошлом понемногу шаманивший, он, потрясенный Ванькиной растафарианской проповедью, совсем забросил это ремесло и велел многочисленным внучкам заплести свои длинные нечесаные космы в дреды. Даже оленью кровь он пить забросил, а ведь ненцы таким способом издревле недостаток витаминов восполняли. По словам дедушки, для того чтобы Нга в своем доме поселился, надо принести ему в жертву белую светловолосую девственницу. Видимо, по мнению коллегии шаманов — хранителей сопки, кандидатура Аленки всем этим критериям вполне соответствовала.

«Ну по третьей позиции у них, похоже, облом случится, — подумал цинично-прозорливый Палач. — Не только же беседами о растаманстве она с негроидом этим бойким занималась».

Жертвоприношение, как водится, должно было состояться в ночь полнолуния, то есть уже завтра. Эффективность его теперь, конечно, вызывала серьезные сомнения, однако по поводу того, что Аленку по-любому это зверье выпотрошит, двух мнений быть не могло. Дело было, конечно, не в том, что солдат удачи озаботился судьбой какой-то мажорки сопливой. Нет, просто он не мог не принять вызов, брошенный ему судьбой под личиной волка…

План атаки разрабатывался тщательно и мудро. Все участники совета в копилку общей победы готовы были внести самое дорогое. Ненцы обещали в качестве транспорта предоставить оленей, резвее которых в Гыданской тундре не сыскать. Мартиросовцы давали пару «калашей», десяток помповых ружей и столько же «Макаровых». Немногочисленные менты клялись, что регулярно упражняются с табельным оружием и не подведут.

Какими огневыми ресурсами обладает противоположная сторона, было не совсем ясно. Дедушка Ваули утверждал, что еще со времен последней Мандалады в сопке устроен склад шмайсеров. Это, конечно, беспокоило.

Как раз когда началось детальное обсуждение боевых характеристик оружия вермахта, полог чума распахнулся, и возник весьма странного вида персонаж. Облаченный в некое подобие монашеской рясы, лицом он тем не менее скорее напоминал престарелого пирата. Виной тому, возможно, была черная повязка, скрывавшая опустелую, судя по всему, глазницу.

— А я за тобой, Федя, — прямо с порога обратился он к Палачу.

— Здорово, годзилла, — приветливо поздоровался с монстром майор. — Ну че, пообщаемся или ты в скотинку бессловесную поиграть хочешь? — спросил Казаков и дружески потрепал мутанта по ороговевшему загривку. Смертоносные челюсти чудища стягивала особо прочная и неимоверно колючая проволока. Она же опутывала конечности, потому майор и мог позволить себе подобные вольности.

Предварительно шарахнув мутанта током, Казаков кусачками сорвал проволоку с морды Петрова.

— Откуда ж ты взялся, дружок? — ласково осведомился майор, когда глаза рептилии приобрели мало-мальски осмысленное выражение.

У монстра-академика не было никаких причин скрывать свое происхождение, и он, стараясь выражать свои мысли максимально членораздельно (что было уже не просто, поскольку мутация, разумеется, оказала воздействие и на речевой аппарат), ответил на все интересовавшие Казакова вопросы.

Услышанное произвело на него, а особенно на пару его юных соратников, присутствовавших при допросе, конечно, сильное, но отнюдь не обескураживающее впечатление. Ни ребята, ни майор (с некоторых пор) не были склонны к обывательским «не может быть», «невероятно» и им подобным конструкциям банального сознания. А соответственно вопрос перед ними один вставал: как добраться до этого самого полигона и взорвать его к едрене фене. Что взорвать надо непременно, чего бы это ни стоило, они, кстати, тоже поняли все разом, явственно и безальтернативно.

Можно было, конечно, ведя академика на поводке и подгоняя ударами тока, попытаться пройти его маршрутом в обратном направлении, однако майор недаром при встрече назвал мутанта годзиллой. По сравнению со своей первоначальной величиной тварь уже выросла раза в два, и процесс этот продолжался.