Юрий Гулин - Кодекс звезды
Во как! Про то я не знала.
— А что так? — спрашиваю.
— Застала я его с одной… прямо на нашей постели!
— Дела… — вроде сочувствую. — Только, думается мне, это вашей свободной любви вроде как не противоречит? — а тут вроде подколола.
Сашка не ответила, только рукой махнула. Сидим, молчим. Потом Сашка как-то грустно так говорит:
— Хоть и чужой он мне теперь, а всё одно жалко: такой мужик пропадает!
Вот и пойми нас, баб: что для нас на этом свете важнее?
МИХАИЛЯ про трость Войновского уже и забывать стал. А как дело к выписке сдвинулось, так и вспомнил. Мне первая пуля ведь только жилы отворила, много я по её вине крови потерял, зато иного вреда, считай, не принесла. А вот вторая что-то со спинным мозгом наделала. Я в медицине не силён, точнее не скажу. Только я первые две недели после ранения ничего ниже пояса не чувствовал. Потом стало понемногу отходить. Теперь вот только нога левая не полностью меня слушается. Врачи говорят, что и это, даст бог, пройдёт. А пока нужно с тросточкой походить. Вот я и вспомнил о своём трофее, попросил Ерша привезти, он и привёз. Меня, если честно, выписывать пока не хотели. Но я как узнал про то, что Ёрш переезд Ленина в Питер организовывает, да по железной дороге, страсть как захотелось на экспрессе прокатиться. Врачей я уломал быстро. Им с таким больным спорить — себе дороже. Перед отъездом попросил Ерша выкроить время, свозить меня к Маше на могилку. Посидел рядышком, пошептался с ней немного. Скоро часто видеться будем, сказал. Я для себя решил в Москву перебираться, только это пока секрет. Так что строго между нами, хорошо?
С Ильичем пересеклись уже в вагоне. Лечение пошло ему на пользу, хорошо выглядит. Куда бодрее меня. Так что если моему здоровью мятеж боком вышел, то его — как раз наоборот. Мне Ёрш рассказал под большим секретом, как было на самом деле. Не было никакого удара. Просто глубокий обморок ввиду сильного нервного переутомления. Как раз после очередной ссоры с Троцким, тот ещё из Горок не успел уехать. Ну, и дал команду — Надежда его в этом поддержала (думаю, она тогда и вправду исключительно о здоровье мужа пеклась) — уложить вождя в постель недельки этак на две. Сам Ленин против этого возразить ничего не мог, поскольку поначалу действительно был плох, а потом его таким количеством успокоительно напичкали, что он на время впал в абсолютный пофигизм, больше спал. А Троцкий, вернувшись в Москву, дал отмашку к началу «стихийных» выступлений рабочих и «революционно настроенных» солдат и матросов. Лацис и Блюмкин для усиления эффекта организовали покушения на Машу, Дзержинского и меня, к сожалению, небезуспешные. Этим, впрочем, их успехи и ограничились.
Ленин, как меня в вагоне увидел, страшно обрадовался. Затащил к себе в купе, и проговорили мы с ним часов пять с небольшими перерывами. Но поезда в нашем 20-ом году между двумя столицами передвигаются не так скоро, так что время на сон тоже осталось.
Питер угостил нас мелким дождичком. Ленина встречают, как и положено, с помпой. На перроне оркестр играет, почётный караул выстроился. Ну и официальные лица во главе со Сталиным. Усатый меня в окошке увидел, поприветствовал. Ленин, перед тем как проследовать на выход, ко мне подошёл, руку сжал, заглянул в глаза. «С вами, Михаил Макарович, разговор ещё не закончен, — говорит. — Как здоровье позволит, милости прошу ко мне, договорим!» Ёрш, обнимая, шепнул: «Извини, Шеф, сам понимаешь, служба…» — «Да иди ты, — говорю, — со своими извинениями. А то я не понимаю». Дождался, пока перрон опустел, и, опираясь на трость, пошёл к выходу. Только нормально мне выйти не дали. Подхватили в дверях с двух сторон какие-то дюжие молодцы, перенесли и поставили пред светлые очи аж двух генералов сразу. Когда они все на перроне нарисовались? Ведь только пустой был. А генералы те: мой старинный друг Глеб Абрамов и… Батюшки святы! Ольга в генеральском прикиде! Сюрприз удался. Ёрш, собака, удержался, не сдал. Обнимают меня в три руки. Глеб, если не забыли, одну руку под Ригой оставил.
Когда садились в машину, Глеб спросил: «Может, к нам?» — «Нет, — говорю, — только домой!» — «Ну, мы другого и не ожидали, — кивнул Глеб. — Наташа с утра у плиты хлопочет» — «Как она там, — спрашиваю, — справляется?» — «Справляется, — кивает Ольга, — Наташка, она молодец. Пятеро по лавкам, а она цветёт, не устаёт» — «Как, — спрашиваю, — пятеро? Ваш что, тоже там?» — «Что значит «тоже»? — возмущается Ольга. — Коли мы оба здесь, ему-то где быть?» Ну да, логично. «Наташке, конечно, непросто, — продолжает Ольга. — Но так она и не одна с ребятнёй возится. Ты же помнишь?» Киваю. Конечно, помню. Только память эта как бы из другой жизни… Ловлю себя на мысли, что и ТУТ у меня уже образовалась другая жизнь…
* * *Жехорский положил телефонную трубку и кликнул жену:
— Маша, пора, машина у подъезда!
Маша выскользнула из детской.
— Не шуми, Анюта и богатыри только что заснули.
— Все разом? — удивился Михаил.
— Представь себе, — присоединилась к ним вышедшая вслед за Машей Наташа. — Как Анечка заснула, парни поглядели, поглядели, да тоже глазки и сомкнули.
— Дамы, пора, — напомнил Михаил.
— Успеем. — Маша повернулась к Наташе. — Давай тут, осваивайся. Чтобы к нашему возвращению чувствовала себя полноценной хозяйкой!
Улыбка у Наташи получилась чуть виноватой.
— Я вам так благодарна, ребята, но всё одно мне перед вами неудобно.
— Так удобно или неудобно? — нахмурилась Маша.
— Тут удобно, — Наташа для иллюстрации чуть притопнула по паркету ногой, — а перед вами — нет.
— Ты это удобно-неудобно давай кончай, — чуть строжась, произнесла Маша. — В конце концов, не о наших удобствах речь. Детям тут удобно? Отвечай, удобно?
— Удобно, — вынуждена была согласиться Наташа.
— А это, заметь, главное, остальное несущественно. Да и смогла бы ты в той своей квартирке хотя бы одну помощницу разместить?
— Не смогла бы, — помотала головой Наташа.
— Вот. А тут их у тебя целых две. Всё, Мишкин, — обратилась Спиридонова к мужу, — выходим!
— Может, всё-таки присядем на дорожку? — предложил тот.
Маша поморщилась, но спорить не стала.
— Давайте, присядем…
Вроде и не так давно это было, но тогда была жива Маша, а теперь её нет…
НИКОЛАЙПосле возвращения Ленина в Петроград меня слегка разгрузили. Быть, помимо наркома ГБ, ещё и председателем двух крупнейших комиссий: ВЧК и ВОК, стало, откровенно говоря, неподъёмно. Теперь председателем ВЧК назначен Сталин, который вернулся к обязанностям зам. пред. Совнаркома. На днях он убыл на Кавказ наводить порядок в своей вотчине.
Я же вёз руководство страны на смотрины первого в мире (думаю, тут я не ошибаюсь) среднего танка.
Заславский не подвёл. В середине 19-го года были запущены в серийное производство первые российские лёгкие танки (что-то среднее между МС-1 и Т-26, если проводить аналогию с ТЕМ временем), базовая модель которого была обозначена как Т-20. Говоря высоким штилем, это стало прорывом в мировом танкостроении. В короткий срок были созданы два КБ, при Обуховском и Путиловском заводах, в которых трудятся лучшие российские конструкторы, пожелавшие участвовать в создании боевых машин. Все их разработки попадают в главное КБ, где либо отметаются, либо дорабатываются. Руководит ГКБ, понятно, Заславский. А вот в качестве консультантов привлекаются многие выдающиеся инженеры и учёные, в том числе из-за рубежа. Ну и ваш покорный слуга тоже там частый гость.
Есть, правда, ещё одно КБ. Хотя то бюро существует разве что в воображении, моем и Заславского. Дело тут вот в чём. По инициативе ВОК при Петроградском политехническом институте было создано КБСМ (Конструкторское бюро свободной мысли), в котором студенты под присмотром преподавателей могли конструировать всё, что придёт в их светлые головы. Одним из немногих первокурсников, что были допущены к свободному творчеству, стал студент Кошкин, который в ТОМ времени создал знаменитый Т-34.
Но и Кошкин, и Т-34 — это наше танковое будущее, надеюсь, не такое далёкое. А пока мы создали хорошую базу для гусеничных вспомогательных боевых машин различного назначения. Т-21 — лёгкий танк, вооружённый 45-мм пушкой и пулемётом. Т-22 — лёгкий танк огневой поддержки с десантным отделением, вооружённый тремя пулемётами, один из которых зенитный; десант — четыре человека. Т-23 (БПМ) — лёгкий танк доставки пехоты к месту боя и её огневой поддержки, десантное отделение которого вмещает восемь бойцов. Т-22ПР — плавающий разведывательный танк. И ещё несколько модификаций лёгких танков. Но этого мне, сами понимаете, мало. Я, как мог, подстёгивал конструкторов к созданию среднего танка, предназначенного для развития успеха при прорыве сильно укреплённой обороны противника. И вот в КБ Обуховского сталелитейного завода под патронажем ГКБ создан опытный образец первого российского среднего танка. Я уже побывал на его начальных испытаниях и потому в успехе сегодняшнего показательного выступления не сомневался.
