Николай Свитков - Проклятый род. Книга первая (СИ)
За рассказом двоюродной сестры мы не заметили как подошли к главным воротам академии. Территория академии была ограждена высоким забором, а попасть могли только учащиеся, преподаватели и обслуживающий персонал. Все остальные только с разрешения высшего совета или главы академии. Учащиеся, преподаватели и обслуживающий персонал в большинстве своем жили на территории академии: для учащихся и персонала общежития, а для преподавателей отдельные дома. Также на территории академии были магазины и столовые, где было возможно поесть или купить все необходимое. Тут даже был свои небольшой воздушный порт и две «эйфелевы» башни для получения электричества. Некоторые проживающие по несколько лет не покидали территорию академии. Всех желающих академия сейчас не могла вместить, поэтому в провинциях были открыты филиалы, а в столице учились в основном только те, кто мог заплатить за своё обучение.
На входе нас встретила охрана. Узнав зачем мы здесь, один из охранников проводил нас в небольшое отдельное здание, где я стал заполнять кучу бумаг, а родственники помогали мне чем могли. В конце ко мне с помощью какого-то артефакта быстро привязали жетон учащегося, который является пропуском на территорию академию. Плюс мне дали адреса нескольких ателье, где я должен буду пошить себе несколько комплектов формы: все кто имел право находиться на территории академии обязан носить её. У преподавателей она была одного вида, у обслуживающего персонала другого, а у учащихся третьего. Принимавшая у меня документы дама предупредила, что заселиться в общежитие можно будет не ранее чем за три до начала учебного года. К тому же сроку я должен определится с дисциплинами, которые хотел бы изучать: были обязательные для всех и были которые выбирал сам учащийся из расчета того, чем он будет заниматься в будущем. Такой подход меня несколько удивил.
При выборе учебных дисциплин, которые я буду изучать, решил, что раз уж являюсь чародей, то стоит свою судьбу связать с рунами, а в дополнении выбрал ещё механику и воздухоплавание, ну и все сопутствующие им предметы. Причем механика и воздухоплавание оказались здесь очень взаимосвязаны. Хотя я первоначально подумал, что механику относиться к автомобильному транспорту или к железной дорогой. Ими вообще здесь никто не занимается, так что у меня большое поле деятельности.
Надо отметить, что руны мог нарисовать любой человек, но чтобы они работали, их должен наносить именно чародей, вкладывая в них пропущенный через себя эфир. Может конечно наносить маг, но такие руны существуют в пять раз меньше, так как обычно они вкладывали много эфира чем необходимо и только единицы из них могли наносит их как надо. По этой причине руны изучают только чародеи, а остальные только пользуются их трудом.
Возвращаясь домой сестра Нарда спросила у Арганы:
— А какие ещё есть праздники в академии?
— Официальных всего два и один не официальный — день богини любви Верены.
— Как? — удивленно остановился я. «Верена — это почти как Венера!» — пронеслось у меня в голове.
— Верена — богиня любви и домашнего очага. Она одна из двенадцати старых богов, — стала объяснять Аргана, — многие до сих пор её почитают.
— Интересно! — покачал я головой.
— Праздник учащиеся отмечают в первый месяц лета и он ещё символизирует окончание учебного года. Он неофициальный и возник после того как в академии разрешили учиться женщинам.
— А как он возник? — поинтересовался Астронг.
— Ну, — покраснела двоюродная сестра, — двоих влюбленных застукали в кустах. Обоим грозило отчисление, да к тому же вставал вопрос об отмене разрешения обучаться женщинам. Но влюбленных защищал один из учащихся, он потом стал очень известным правоведом. На суде он смог убедить всех, что парень и девушка любят друг друга и хотят летом пожениться. А как известно ещё с древних времен за десятину до праздника в честь богини Верены и десятину после… — замялась уже почти пунцовая Аргана.
— Мы поняли, — пришел я ей на помощь, — продолжай.
— Через девять месяцев есть большая вероятность, что родиться ребенок с даром. В общем влюбленным сделали внушение и отпустили, а они летом поженились.
— То есть, ты хочешь сказать, что в конце лета учащимся принято кое-чем заниматься? — несколько озадачено поинтересовался я. Как-то у меня не бился местный этикет и оргии.
— Нет! Что ты! — быстро закрутила головой двоюродная сестра, — только если влюбленные, которые хотят пожениться, а иначе тебя нарядят в шкуру петуха.
— Это ещё что такое?
— В академии лет пятьсот назад возникла традиция: если кого-то признали виновным в чем-либо серьезном, то на площади перед главным зданием голого посадят в бочку со смолой по шею, а затем обсыплют перьями и будут гнать плетьми до ворот академии.
— И многих так гоняли?
— Одиннадцать преподавателей и около трех десятков учащихся за весь период существования академии. Но это за серьезные правонарушения и их надо ещё обязательно доказать.
— Например?
— Пять преподавателей за воровство, одного за то, что он приставал к учащейся с возмутительным предложением, двоих за сведение личных счетов, одного преподавателя за то, что он шпионил в пользу наших врагов, а ещё одного за плохое преподавание — он очень плохо знал предмет, а своё место занял благодаря протекции главы. Самого главу тоже впоследствии одели в шкуру петуха за воровство и кучу других преступлений. А его бюст учащиеся заменили на скульптуру петуха с головой главы. Она так и должна стоять до сих пор там.
— Ты это прочитала в книгах? — удивлено посмотрел я на Аргану.
— Нет, — покачала головой двоюродная сестра и опустив глаза чуть тише произнесла, — мам рассказала.
Как мне рассказывали: супруга дяди Грина была очень умной и веселой женщиной. Её все очень любили. Её с дядей старший сын погиб на последней войне: он только закончил академию и попал на линкор, который был сбит во время одного из сражений. Бой был очень жаркий и каждый корабль дрался до последнего, при этом кто-то из молодых лейтенантов предложил выкинуть все амулеты левитации — либо победим, либо смерть. Его все поддержали. Когда у отца Грина умерла вторая жена, то именно супруга дяди настояла, чтобы десятилетняя сводная сестра воспитывалась в семье Грина вместе с их сыном. А через десять лет отец Валда и сводная сестра дяди поженились. Так, что гибель супруги дяди Грина и для нашей семьи большая утрата.
* * *По возвращению домой мы застали осматривающего дядю доктора.
— Это эрл Трей, — представил нам врача Грин. Мы в свою очередь тоже представились. Как мне рассказывали раньше: доктор служил на корабле вместе с отцом и остальными, а сейчас занимается частной практикой. Много эрл Трей не зарабатывает хоть и считается очень хорошим врачом: за время службы он получил очень хорошую практику по всевозможным ранениям и поэтому пациенты у него были в основном военные, у которых никогда не бывает много денег. Не смотря на не великие доходы и необходимость копить деньги на учебу в академии, а также приданное четырех дочерей, доктор старался, чем может, помочь старым боевым товарищам, а те в свою очередь не забывали его.
Сам доктор был небольшого роста и довольно упитанным, от чего походил на шар. Когда мы вошли, он о чем-то болтал с Медведем и дядей, одновременно осматривая рану последнего. У меня сложилось впечатление, что доктор был довольно жизнерадостным человеком:
— Так это, что ещё такое? — произнес врач себе под нос, — а не важно, скорее всего лишнее, поэтому отрежем, — и улыбнувшись посмотрел на поморщившегося Грина, — в этот раз ты отделался всего лишь одной ногой. Через пять недели танцевать будешь!
— Хорошо бы, — ответил дядя.
— Кого ещё ты видел из наших? — произнес Медведь, когда врач стал доставать из своей сумки какой-то прибор.
— Щербатого, Данга и Рыжего. Эта неразлучная троица появилась две недели назад и сейчас ищет работу. Ко мне заходили и спрашивали о капитане — думали к нему наняться, если тому нужны охранники. Они ничего не знали его смерти и узнав сильно огорчились. Если, что их можно будет найти в таверне у Пройдохи.
— А от Якоря ничего не слышно?
— Нет. Как я знаю: он был вместе с женой у сына, где-то на севере. Вроде младшая его нашла себе жениха. Если помните: её увечья я тогда вылечил.
— Помню. — Кивнул Медведь, — деньги мы тогда на её лечение всем миром собирали.
— До сих пор не могу понять, как её так угораздило. Один из самых сложных моих случаев, — водя артефактом над ногой Грина, говорил доктор, — я конечно хороший специалист по переломам и оторванным конечностям, но даже мне пришлось постараться и повозиться. Да и с психикой у девчонки после того случая стало не все в порядке, но в этом я помочь уже не смог.
