Михаил Дулепа - Господин барон
– Скоро?
– Думаю, уже пора, господин барон.
Замковая церковь, оказывается, тоже достопримечательность.
Был тут месточтимый святой, почтивший десять веков тому своим присутствием барона Гравштайна, моего предшественника. Почитал он его аж три года, сидя в темнице, превозмог массу неудобств и, наконец, помер, отчего сразу был признан святым – других чудес за ним не значилось. Тем не менее, уважали святого Эгберта крепко. Та, первая темница давно разрушена, а на ее месте возвели церковь, злые завоеватели ее тоже разрушили, местные опять отстроили, и так шесть раз подряд – эски ребята упорные. В результате церквушка заслуженно именовалась памятником архитектуры XII–XVIII веков и выглядела подобающе.
Кстати, стояла она в том месте, где, по преданию, некогда был языческий жертвенник.
В стороне вдруг нервно заперхали, покашливания волной прошли по толпе.
Я повернулся, и начальник стражи смущенно потупился. «Исабель» заявился на следующее утро. Усы были шикарные, маршал Буденный обзавидовался бы! Клей тоже оказался качественным, так что я, в попытках определить его прочность, чуть не приподнял бедного гасконца в воздух. Такая оперативность и радовала, и огорчала – с одной стороны, все мои распоряжения будут выполнены быстро и креативно, с другой стороны, на этого типа хотелось надеть наручники заранее. Ну, бачили очи, що куповали…
– Претендентов проверил?
– Да, Александр Николаевич. Почти сотня человек, после обеда, как мы и собирались, начнем отборочные состязания.
– И не забудь отдать управляющему половину тех денег, что возьмешь за подсуживание.
– Александр Николаевич! Как вы могли подумать, что я буду брать…
– Если бы я подумал, что ты не возьмешь, я бы тебя еще вчера уволил.
– Наговариваете вы на бедного… – он кашлянул, – гасконца.
– Все вы бедные, как в столицу приезжаете. Что д’Артаньян, что ты… Программу состязаний проработал?
– Скачал типовой сценарий детско-юношеского праздника. Только вместо коробки конфет и вымпела – приглашение в личные пажи вашей милости.
– Дипломы об участии?
– Все готово!
Пусть я и решил, что штамповать сэров не буду, но это же не повод отказываться от дополнительного заработка? Претенденты в пажи получат за свои деньги и старания красивые дипломы на память. Ну и пускай этот диплом раз в двести дешевле места участника? Зато он красивый. А с теми, кто хитростью или силой пробьется в финал, можно будет уже и поработать. У меня тут целый замок, ему нужны рабочие руки, желательно бесплатные. Хотя все равно придется персонал увеличивать, вчера экскурсантов набралось на три полноценных захода, и могли бы еще один провести. Эгельберт был счастлив. Ну что же, сейчас лето, каникулы, почему не поднанять студентов? Хм, или взять тех, кто не сможет быстро бегать или что там задумал мой главстражник? Пообещать им не пажеское место, а министериальское?
Скрип распахивающихся ворот оборвал размышления.
Я попытался представить, что эти двое сейчас видят. Вот они всю ночь провели в споре об этой несчастной ограде и редких молитвах. Вот открывается дверь, и Эгги отступает в сторону, а за ним – коридор в плотной толпе и красная дорожка. Стоят напротив друг друга полицейские и чиновники, у каждого в руке факел (городской пожарный инспектор чуть инфаркт не получил, когда увидел), не слишком яркий в предрассветных сумерках, все молчат, легкий прохладный сквозняк проносится по двору. Вот всхрапывает лошадь, какой-то ребенок тихо канючит, чтобы его взяли на руки, а то не видно. И на другом конце двора, чуть-чуть (на три ступеньки, если точнее) над толпой стоит странный тип, их барон.
Высокий мужик, слегка небритый, в старинном, но явно не здешнем платье, в высокой меховой шапке. И в левой руке у него два меча.
Непорядок, однако. Мечи должен был подать один из стражников, я просто забыл их ему отдать. Ладно, сейчас что-нибудь придумаем.
Высокая толстая фигура в национальном костюме и маленькая тонкая фигурка в мундире вдруг, не сговариваясь, выпрямились, выставили подбородки и, явственно чеканя шаг, прошли под восхищенными взглядами подчиненных ко мне.
– Вы хоть молились?
– Конечно, господин барон! Каждые полчаса, как подобает.
Мэр грузно опустился на колено, полицмейстер сделал это гораздо изящнее. Оба ревниво косились на соседа – тот, кого я сейчас назову, станет первым рыцарем Эскенланда за много-много лет! Пусть на пять минут – но первее! Я узнавал, остальные бароны еще халяву не прочухали, да и не все еще приехали даже.
Эррайн сурово шмыгал носом, Ульфрик нервно теребил обшлаг.
Ну что же, хватит тянуть. Посмотрев на толпу, я на секунду задумался, взглянул на мечи. У меня с координацией все в порядке, и нигде не сказано, что…
Мечи легли на плечи коленопреклоненных одновременно.
– Подданные баронства Гравштайн! Я, Александэр Николае Могила, барон фон Гравштайн посвящаю этих людей в рыцарское достоинство, дабы они могли и впредь служить нашей земле. Есть ли среди присутствующих кто-то, знающий причины, по которым эти двое не могут быть рыцарями?
Горожане всерьез задумались. Вообще-то я затеял это отступление от протокола, чтобы еще раз напомнить, кто тут барон, но почему бы в самом деле не спросить аборигенов, хочется ли им таких рыцарей? Дело серьезное, между прочим. Не каждый век власть всерьез интересуется, хотят ли люди таких начальников над собой.
Не уловив ни одного решительного возражения на лицах, я трижды плашмя ударил мечами по плечам:
– Да будет так! Посвящаю вас, дети Эскенланда, в рыцари. Встаньте!
Обескураженные одновременным посвящением, претенденты поднялись с колена. Очень хотелось почудить, к примеру, вместо традиционной пощечины – ущипнуть, но я понимал неуместность шалости и просто притянул их обоих, одновременно, для ритуального объятия. Потом душу отведу, а сейчас – изволь тащить лямку, Шурик! Раз уж согласился начальствовать, то будь любезен оправдывать доверие. Бароном работать – это не только кофий кушать да бесчинствовать, это еще и церемонии выстаивать, от и до, причем именно так, как ждут от меня вот эти смешные люди, старательно делающие вид, что все идет именно так, именно по их личному выбору. Впрочем, это занятие нравится не только им.
Эгельберт и Эгги вынесли на подушечках пояса и шпоры, тут же подскочили еще какие-то типы и закрутилась ритуальная неразбериха. Наконец, оба свежеудостоенных сэра снова встали передо мной на колени, переглянулись и протянули сложенные лодочкой ладони. Кажется, ребятам понравилась идея одновременной присяги. Я взял их руки в свои, спустя минуту, оба встали уже будучи моими вассалами. Замечательно, теперь они имеют и право, и возможность служить мне так, как должны!
– Сэр Ульфрик, я, как ваш сюзерен, требую исполнения службы – вы возьмете под свою руку полицию и будете хранить порядок в баронстве.
– Благодарю вас, барон, и клянусь приложить все силы.
– Сэр Эррайн, я, как ваш сюзерен, требую исполнения службы – вам поручено управление городом Гравштайн.
– Благодарю и клянусь…
Толпа, уловив, что церемония закончена, радостно заорала, за воротами что-то блямцнуло, и сразу два оркестра заиграли сразу две мелодии, явно соревнуясь. Сэры, странно косясь по сторонам, привыкали к тому, что они теперь рыцари, их подчиненные гордо глядели на тех, у кого не было таких замечательных начальников. То, что по сути ничего не изменилось, замечал только я.
Вот она какова, печать власти…
Вассалы, рыцари, бароны… Дикое Средневековье!
Словно отвечая моим словам, свистнули, фоня, динамики в замковом дворе, и тут же из них понеслась какая-то лихая местная мелодия, мгновенно заглушившая оркестры. Я сразу начал зевать, очень уж напоминало колыбельную. Но здесь это считалось маршем.
Полицейские привели своему шефу настоящего коня, на которого сэр Ульрих молодцевато вскочил, не используя стремян, магистратские, как, впрочем, и положено, подошли к делу солидно – сэр Эррайн был водружен на декорированную платформу, получил в руки знамя и тут же стал им размахивать под музыку. В общем, гулянка начиналась весело – с учетом того, что по совету управляющего мы подгадали посвящение в рыцари к выходному дню, здоровье горожан сегодня подвергнется серьезному испытанию.
Спустя десять минут замковый двор опустел, все дружно кинулись в зал городской ратуши, где намечалась совместная гулянка, точнее – ее официальная часть.
Мне на память оставили только кучку навоза от «рыцарского скакуна».
Впрочем, от хлева уже спешил с тележкой молодой парень…
Эх, вот так стараешься, придумываешь им впечатляющую церемонию. Чего только стоило выбить из Эгельберта «настоящий румынский костюм» – старик почти кричал и пытался выброситься из окна, когда я показал ему примерного боярина – в кафтане с золотой вышивкой и в высокой меховой шапке.
