Виктор Побережных - «Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го

— Лаврентий, потом я это внимательно изучу, а пока поясни своими словами, – Сталин, слегка прихлопнув рукой по толстой папке, принялся набивать трубку.

— Группа уже вылетела на место. По итогам этой поездки можно будет говорить более конкретно. Могу сказать одно – благодаря информации, уже полученной от Стасова, произошло много изменений в лучшую сторону. И на фронте и в тылу. Плохое тоже есть – информация, связанная с ходом войны уже не имеет почти никакой ценности. Она уже идёт не по тому пути, о котором сообщал наш "гость из будущего". С одной стороны это хорошо, но с другой… Мы оказываемся вновь в полной неизвестности, как и до его появления. В связи с последними событиями, существует реальный шанс на то, что в распоряжении Гитлера окажется подобный носитель информации. Наша агентура уже работает в этом направлении. Пока никаких подтверждений возможному развитию событий нет.

Информация по технике, полученная от Стасова, остаётся сверхценной. И это несмотря на то, что знания Стасова весьма поверхностны и обрывочны. Разбираясь с приборами, наши специалисты пришли в восторг. Пока мы повторить подобного не можем, но спецы получили такой толчок в развитии, что у некоторых головы закружились. Через полгода обещают первые, пробные, аккумуляторы нового типа, по принципу аккумуляторной батареи из телефона. По остальному пока говорят очень осторожно. Резидентура в САСШ ищет людей, связанных с созданием "супербомб". В случае невозможности привлечь их к сотрудничеству рассмотрим вариант ликвидации. Группа Королёва собрана почти в полном составе, уже работают.

Есть и очень неприятное для меня лично. Стасов сообщил о предателях в моём ведомстве. О тех, кто уже работает на немцев и о тех, кто вот-вот продастся. Меры уже приняты. Со Стасовым ещё поработали психиатры и, с помощью гипноза, вытянули из его памяти немало важной информации. Считаю, что его следует наградить.

По военным. Среди командного состава проведена точечная "чистка". Арестов пока избегаем, как и обвинений в предательстве, просто отзываем с фронта, замещая другими людьми. Военные, называемые Стасовым среди лучших военначальников СССР, находятся под постоянным контролем и дополнительной охраной. Пока информация по ним полностью подтверждается. Особенно это касается Рокосовского и Горбатова. Последнего очень хвалит Мехлис, что для него очень нетипично. Опасения вызывает Жуков. Некоторые его действия выглядят странными, но, возможно, просто я, пока, их не понимаю. С Павловым ситуация более серьёзна. Боюсь, что речь идёт о реальном предательстве. К этому есть все предпосылки, но решение принимать тебе, Коба, — и Берия, сняв пенсне, устало потёр переносицу.

— Мнэ, мнэ, — раздражённо проворчал Сталин, окутываясь дымом. — Как портачить и гадить, все сами с усами! Ни один шпион столько не натворит, сколько могут сделать наши дураки. Ладно. Примем решение. А что сообщают твои люди о настроениях в войсках и по поводу последнего приказа?

— Сообщают, что моральное состояние войск улучшилось на всех уровнях. За последнюю неделю снизилось общее число потерь. Особенно это коснулось авиации. Не обошлось и без нарушителей. Дела трёх командиров полков и четырёх политработников рассматриваются в военных трибуналах. Можно смело говорить о том, что последний приказ за номером 120 пошёл только на пользу дела.

— Хорошо, очэнь хорошо! Именно на такой эффект мы и рассчитывали. Ладно, Лаврентий, иди, работай

Глава 16

Эх путь-дорожка, фронтовая… Ага, как же, не страшна бомбёжка! Штаны сухими остаются непонятно почему. Грохот, вой, вонючий дым. Филиал ада на земле, не иначе. До этой долбаной Золотоноши, оказалось нелегко добраться. Сели мы в Полтаве. Я наивно полагал, что долетим до самого места, но реальность внесла свои коррективы. Оказалось, что Золотоноша находится совсем недалеко от Черкасс. А от них до линии фронта всего ничего, пара-тройка километров. А по последнему приказу Сталина, не решили излишне рисковать самолётом и людьми. Да уж, приказом N120 от 13 сентября Сталин меня не только поразил, убил просто! Согласно этому приказу, за бессмысленную гибель бойцов и техники полностью отвечал командир или политработник, отдавший такой приказ. К бессмысленным относились отправка "бомберов" без истребительного прикрытия средь бела дня и многое другое. Когда читал этот приказ, в голове промелькнула мысль, что теперь не будут в честь "красных дней" ненужные атаки делать, теперь какой-нибудь бывший райкомовец хрен на бессмысленный убой людей отправит. Чревато!

Вот и пришлось до Полтавы долететь, а потом на машинах. Правда у Золотоноши и аэродрома не было, но поворчать-то можно? А вот добираться по земле оказалось тяжело. Такое чувство, будто немцы на нас охоту объявили! Налёт за налётом. Когда эти сволочи успокоятся, наконец?! Достали! Пережив очередной налёт, отряхиваясь от грязи, направился к нашим машинам. Хорошо хоть никого не зацепило и люди целы, а значит через час мы будем на месте. А нас целая колонна, теперь – полуторка и эмка. Кроме нашей группы, ещё шесть автоматчиков и три "спеца" из Полтавы.

Немецкие лётчики считают, что мы достойная цель для их тренировок и не могут мимо пролететь, твари! Всё норовят нас расфигачить. Не получается у них, к счастью. Дырок в машинах много понаделали, но все не фатальные. Везёт нам сегодня, не иначе у кого-то в группе ангел-хранитель сильный. Правда в грязи накувыркались за это время! Как хрюши все стали. Но всё заканчивается, закончилось и эта мутотень с дорогой – приехали!

Зайдя в отдел НКВД узнали, что для нас никакой новой информации не было. Время было позднее, да и за время пути сильно устали, поэтому решили отдыхать до утра. На ночлег нас определили в дом, хозяева которого были эвакуированы с местным заводом. Пусть и в пустом доме, но лучше, чем на улице. Освоившись мы поужинали сухпаем и завалились спать.

С утра началась работа. Допросили всех живых участников интересующих нас событий, находившихся в городе и убедились – ничего нового нет. Следователь, который проводил первичные допросы поработал качественно. Поэтому Транеев отзвонился в Москву и сообщил нам, что с утра выезжаем ближе к Днепру, в село Чапаевка. Там сейчас находился особист, руководивший тогда допросами. Выехали пораньше, чтобы потом, прямо из Чапаевки, успеть до ночи добраться в Полтаву.

Ещё с вечера, стала слышна сильная канонада, но местные сотрудники успокоили нас, что это в порядке вещей. Немцы каждый день, ближе к вечеру усиливают активность, но прорваться не могут. Выехали рано, ещё светать не начало. Хорошая погода, свежо но не холодно. "Эмка" со спецами, Транеевым и Петькой за рулём, пылила впереди, а я сел с автоматчиками в кузов полуторки. Не нравится мне в её кабине, пусть ездой там Женька "наслаждается". Водитель попался, любитель чеснока и лука, и с животом у него, гм, проблемы определённые. Я уж лучше воздухом в кузове подышу, с бойцами. А Женька пусть в кабине "наслаждается"! Хорошо Петру! Выпросил у Транеева за рулём посидеть, да ещё и причину этому нашёл. Мол "…можно спокойно разговаривать будет, меньше посвящённых – лучше для дела…"

А немцы всё не успокоятся, грохочет не переставая. Как не надоест снаряды тратить? Хотя, пускай тратят. Снаряды – это деньги. Вот пусть они их на ветер и кидают. Правда нашим тоже приходиться тратить, но поменьше. О, навстречу, из-за поворота, наши танки показались, наверное в ремонт. И вдруг легковушка разлетелась в облаке взрыва а рядом с нами что-то басовито просвистело. Немцы!!! Голова ещё осознавала что произошло, а ноги, спружинив выбросили меня из кузова. Перекувыркнувшись несколько раз, я увидел медленно разлетающиеся обломки полуторки, чью-то летящую ногу. Вскочив, я кинулся к близкому лесу. Раздавшаяся сзади пулемётная очередь, только подстегнула, прибавила скорости. Проламываясь как лось сквозь кусты, на опушке я споткнулся и покатился кубарем. Над головой процвиркали пули, сбивая ветки и листья. Не вставая, я ползком направился вглубь леса. Минут через пять, поднялся и качаясь пошёл в лес, ускоряясь с каждым шагом и, в конце концов, перейдя на бег. Раздавшаяся на опушке немецкая речь основательно добавила сил. Мне в очередной раз повезло. Далеко в лес немцы не пошли, видимо у них не было времени на поиски одного противника. Они же не знали, какой "ценный" кадр от них убегал.

Выдохнувшись, я рухнул прямо у подножия большого дуба. Навалилась жуткая слабость. Да, всё начинается сначала, только из оружия при себе один "ТТ". Блин, ну как же так? Как это всё получилось? И мужики погибли ни за грош! Так глупо и неправильно всё произошло. Может кто ещё жив и ушёл в лес? Подумав об этом поднялся и, достав "тэтэшку" направился назад. Шёл немного в стороне от своего первоначального пути, мало ли, вдруг фрицы рядом окажутся. Не встретив никого добрался до опушки. На обочине дороги валялись догорающие, искорёженные обломки полуторки. Виднелись разодранные тела ребят. От "эмки" вообще мало что осталось. А мимо проходила группа немцев. Примерно взвод. С…, п…ы, — маты лились сквозь сжатые зубы не переставая. — Твари, теперь у меня к вам полноценный личный счёт. За Женьку, за командира, за остальных ребят. Кровью умоетесь, падлы! Чувствуя, что ещё чуть-чуть и я открою огонь по гадам из пистолета, я отвернувшись направился в лес, неосознано направляясь на восток. Перед глазами стоял улыбающийся Женька. Петька, любящий помолчать, но знавший кучу интересного. Транеев, просто хороший мужик и командир. Мужики с Полтавы, с которыми я так и не успел толком познакомиться. Выть хочется. Ладно, нужно решать – что делать дальше? Как прорываться к своим? Даже карты нет, толком-то и не знаю, что поблизости находится. Так, нужно уходить вправо от дороги, а я с левой стороны. Если идти по этой стороне, то скоро уткнусь в реку с большим мостом, а мост немцы под контроль возьмут сразу, это и к бабушке ходить не нужно. Значит возвращаемся ближе к дороге, выбираем момент и – на ту сторону! Канонада идёт спереди и слева. Значит немцы прорвались в районе Черкасс. Ладно, сориентируемся. Чёрт, жрать захотелось, спасу нет. На дорогу-то только чаю попили, рассчитывали в Чапаевке поесть плотно. Ничего потерпим.