Вячеслав Сизов - Мы из Бреста. Рейд выживших
Поинтересовавшись, кто из командиров умеет управлять мотоциклом, получил просто сногсшибательный ответ – все. Летуны понятное дело – люди технически грамотные, а вот пехотинцы удивили. Оказывается, в училище они прошли техническую подготовку – изучали в том числе и вождение авто– и мототехники. А я все думал, где мне водил на мотоциклы найти. Бросать или уничтожать такие ценные трофеи не хотелось. Так что пришлось товарищам командирам временно переквалифироваться в военных мотоциклистов. Жаль только, что немецким языком никто не владеет. Я с чистой совестью отдал им в пользование трофеи. Правда, членами экипажа сделал еще своих бойцов, на всякий случай…
Стоило мне слегка освободиться и выйти на улицу, как крик, поднятый поляками и вроде бы затихший, поднялся вновь. Особенно напирал давешний старик. Пришлось идти с ними беседовать. Дед требовал вернуть им «награбленное» бойцами, в том числе повозки и ГСМ. Бабы кричали о белье и продовольствии. И вообще они требовали! Долго, минуты три. Я терпеливо их выслушивал. Потом меня прорвало. Нет, я не стрелял и не бил. Мой взгляд зацепился за неубранные и раздетые трупы немцев и поляков. Вот я и приказал местным жителям похоронить погибших. Их немного, всего двадцать семь. По два на каждого жителя. Можно даже в одной могиле, но быстро, за час. В случае если не успеют, то будут приобщены к ним как пособники врага. Надо было видеть, как эти вроде бы «больные» и «немощные» мужчины и женщины бросились выполнять указание. Значительно опережая своих конвоиров. Благо кладбище было неподалеку. Своих погибших мы заберем с собой. Пусть и трудно это будет сделать, но вернее и правильнее. Не хотел я их здесь, на хуторе, хоронить.
Засаду на немцев решил устроить на въезде на хутор. Пока было время, саперы изготовили и установили из подручных средств на обоих выездах что-то похожее на шлагбаумы и блокпосты. Конечно, не произведение искусства, но главное – дорогу преграждает. Бойцы, переодевшись в немецкую форму, будут изображать стоящих на посту часовых. Ну а мы с Дороховым, как знающие немецкий язык, вполне за своих сойдем. Расчет строился на том, что, увидев шлагбаум, немцы обязательно остановятся в нескольких метрах от него. Тут в дело с двух сторон вступят снайперы и егеря. При необходимости им помогут пулеметчики. Главное было – особо не повредить машины. Именно для этого и требовалось их остановить.
Фильтр пленных продолжался. Ребята старались. Разведя по комнатам бывших пленных, они опрашивали и записывали показания. Хоть и не очень хорошо у них получалось, но главное – они делали дело. Сергей пятерку тех, на кого показывали бойцы и командиры, уже отделил и приставил к ним охрану. Сюда же были приведены и еще трое пытавшихся скрыться с хутора. Неужели думали, что мы настолько глупы, что не выставили охрану? Эти трое вообще отличались от остальных. Одеты были в военную форму со споротыми петлицами, гражданские пиджаки и кепки явно с чужого плеча. Но тратить сейчас на них время я не собирался. Надо было срочно отправлять колонну с трофеями в лагерь. Поведет ее Петрищев.
Повозки и мотоциклы, формируя колонну, вывели на улицу. Комсостав не подвел, с машинами освоился быстро. На мотоциклы с колясками установили трофейные «МГ», прицепили пушку и прицепы, набитые грузом до отказа. Что делать со вторым орудием, так и не решили.
Для повозок реквизировали лошадей с пастбища. По две на каждую повозку и еще две нагрузили вьюками. Среди бойцов нашелся специалист, как это правильно сделать. Полякам оставили двух самых старых лошадей. Не звери же мы, им детей кормить надо. Ездовых искать не потребовалось. Почти все бойцы были деревенскими и с лошадьми справились без проблем. Эти ухари даже двух коров решили с собой увести.
– Раненых молоком поить, – был ответ на мой вопрос «зачем?». Но, честно говоря, я в это не сильно поверил. Почувствовалось мне, что это была своеобразная месть полякам. Ну да я не против. Раненых действительно надо на ноги ставить, а то у нас их количество все растет в геометрической пропорции. Если немцы не захватили раненых, что оставались в лесу, то скоро отряд пополнится ими.
В повозки загрузили найденное продовольствие и боеприпасы. Сюда же на откидные борта разместили шестерых раненых. Еще по двое раненых сели на облучки. Остальные могут передвигаться на своих двоих. Дойдут. В крайнем случае им остальные помогут или будут меняться. Часть оружия и найденных вещей выдали на руки прошедшим проверку бойцам. Остальное паковалось для перевозки. Тяжелое вооружение и крупногабаритные трофеи останутся здесь до захвата грузовиков.
Времени до расчетного часа оставалось немного, но мы должны были уложиться. Ознакомившись с показаниями бывших пленных, решил им оружие пока не выдавать. То, что они рассказали, требовало дополнительной проверки. Пусть до лагеря доберутся, а там с ними более подробно переговорим и решим, что делать дальше.
С Сергеем уходили все бывшие пленные, раненые, мотоциклисты, обоз и задержанные. Его отряд должен будет имитировать наш уход в сторону Беловежской пущи, пуская возможное преследование по ложному следу.
К выходу колонны поляки выполнили мое указание и похоронили убитых. Мы их заперли в сарай, где раньше содержались пленные, чтобы не мешали, пока мы с остальными воевать будем. Посидят, подумают о смысле жизни. Дети вернутся из леса, выпустят из сарая. Не убивать же их на самом-то деле! Пусть пока поживут…
Премьера нашего спектакля случилась раньше, чем я предполагал. Актеры только начали переодеваться и занимать свои места.
Не успела скрыться в лесу колонна, как с противоположной стороны появились невольные зрители на велосипедах. Хорошо, снайперы успели сообразить, что к чему. И у нас появилось два неплохих велосипеда, пара катушек с телефонным кабелем и телефоны. Жаль, что связистов допросить не успели. Слишком хорошо ребята стреляют.
Это все, конечно, хорошо, но звоночек для меня прозвенел. Если связисты прибыли сюда для проверки связи, то почему я нигде не видел телефона? Если для установления связи с командованием, то почему у связистов только несколько катушек провода? Или командование находится так близко, что для этого хватит несколько сот метров кабеля? Да и вообще, как жандармы связывались со своими шефами? Рации я не видел. Возможно, она установлена на одной из машин? То, что здесь стоял взвод полевой жандармерии, я разобрал, когда искал себе мундир по размеру и изучал солдатские книжки. Но почему отсюда Акимова и остальных вели пехотинцы? Здесь мы уложили двадцать пять солдат. Еще двенадцать плюс два водителя выехали на грузовиках. Итого тридцать семь и водители. Насколько я помню, моторизованные батальоны полевой жандармерии, по три роты в каждом, приписывались к полевым армиям с тем, чтобы на пехотную дивизию приходилась команда (Trupp) из тридцати трех человек, на танковую или моторизованную дивизию – из сорока семи человек, а на часть военного округа – команда из тридцати двух человек. А тут итоговая цифра не сходится! Или мы их не видели, или тут стоял кто-то еще, кроме жандармов. Если судить по количеству собранного оружия, то, возможно, трофейщики. На мотоциклах, что здесь стояли, можно увести тринадцать человек. На чем тогда передвигались остальные жандармы? На грузовиках? Но тут были лишь наши трофейные, а они могли появиться у них только после 22 июня. Значит, где-то должен быть еще и их собственный транспорт или пара грузовиков или броневиков, или минимум пять – семь мотоциклов. Не могут моторизованные части быть без колес. Война только началась, не могли они всю свою технику в бою потерять. Да и не участвовали жандармы пока в боях. Одни вопросы и все без ответа. И спросить не у кого.
Следующих зрителей мы встречали более подготовленными. На «Опель-Блице» с опознавательными знаками люфтваффе приехали четверо молодцов. Тут сработали как по маслу. Даже старшего команды – унтера живым взяли. Мы стали богаче на грузовик, три винтовки и пистолет. Допрос унтера показал, что они прибыли за пленными летчиками, членами экипажей и техническим персоналом авиации для доставки в люфтлаг – лагерь для военнопленных люфтваффе. Сообщение об их задержании в штаб 2-го авиакорпуса поступило вчера. Унтер был так добр, что показал на карте известные ему объекты люфтваффе. Рассказал о командном составе, системе охраны и бодро отвечал на все вопросы. А что ему играть в молчанку – больно же…
Наш хуторок пользовался популярностью. Не успели мы как следует допросить унтера, как к нам снова попросились в гости. Два «Опель-Блица». Один из «Блицев» был ремонтным автомобилем и тянул на прицепе наш «ГАЗ-АА». Второй тянул с собой прицеп. Водители шлагбауму не удивились и восприняли его как естественный элемент окружающей среды. Живыми нам удалось взять двух водил. Правда, залили кабины кровью. Ну да отмоется. «Газон» и прицеп были загружены 76-мм снарядами. В грузовом «Блице» стояли двухсотлитровые бочки с топливом и автомобильные шины. По маркировке – наши.
