Василий Панфилов - Улан. Трилогия
С медициной сейчас вообще было тяжело - один доктор был на весь полк - и это считалось ого-го как круто! Между тем, доктор этот даже не учился в университет, а стал медикусом после личного ученичества - сейчас такое допускалось**. Квалификация же у него была...
Пришлось как-то обратиться - и уйти оттуда в ужасе - знаний по меркам спортсмена попросту не было. Ртуть, мышьяк, копыта чёрного козла*** и прочие ингредиенты того же уровня - вот что было основными методами лечения. Хирургия? Аналогичный уровень.
В общем, попаданец плюнул и с тех пор сперва его контуберния, а затем и уланы со всего капральства стали приходить к нему со своими болячками. За проблемы с почками или чем-то ещё он не брался - в полку были достаточно грамотные травники, но вот вывихи, ушибы, растяжения и сотрясения мозга, как и порезы после неудачных схваток - вполне. Он даже научился зашивать раны. Пусть первые попытки были откровенно неуклюжими, но потом пошло на лад - тем более, что особой альтернативы не было...
Вот и сейчас:
- Да это, может и не надо зашивать, боярин? - просительно тянет здоровенный улан.
- Надо, Прохор, надо, - сурово сообщает экстремал, - рану твою если не зашить, то она два месяца может заживать. А там и зараза из-за это пойдёт. А зашью - там недельки через три всё заживёт.
Прохор тяжко вздыхает и согласно кивает.
- Готовьте стол, - обращается парень к уланам из контубернии, которые охотно берутся ему ассистировать.
- Та зачем меня на стол, на ём люди едят, - вяло возражает пострадавший.
- Цыть! Человек - всяко священней будет, чем хлеб, так что стол не пострадает. Да и что - прикажешь мне в три погибели над тобой горбится?
Уложив раненого на стол и заранее подготовив всё необходимое, вынужденный медик обмывает рану и сам моет руки. Затем следует аккуратный удар по сонной артерии и пациент теряет сознание. Метод давно известный у адептов БИ, но скажем так - рискованный. Так бы Игорь даже не попытался бы заниматься столь рискованным наркозом, но... С начала весны он стал чувствовать что-то... этакое. Экстрасенсорика или что, он сам толком не понимал, но раз работает - нужно пользоваться.
Прохор очухался уже когда обматывали ногу.
- Эт... Когда, боярин? Страшно ж...
- Да всё уже, болезный, - успокоил его попаданец и сурово приказал сопровождающим:
- Сейчас до хаты на руках тащите и проследите, чтоб сам никуда не вставал. Ведро поганое рядом поставьте, чтоб было куда нужду справлять. Ну дней через несколько можно будет и во двор ходить - но так, сторожко.
Те закивали истово и быстро утащили сослуживца.
Кстати - боярином его начали звать достаточно давно. Как понял парень, "Игорь Владимирович" по здешним понятиям было что-то вроде "Ваше сиятельство". А обращаться так к рядовому как-то... Ну а "Боярин" вроде как и ничего - чуть более фамильярно, но субординации не нарушает.
Вообще, сложилась достаточно странная картина - его упорно считали аристократом. Сам он не подтверждал (и не опровергал) этого, но порой доходило до смешного - все поступки, которые как-то выделяли его из толпы, немедленно приписывались именно аристократическому происхождению.
С одной стороны - вроде как и неплохо, попаданца ещё ни разу не заставляли заниматься чем-то помимо воинской учёбы - ну разве что в карауле стоять. А с другой - пришлось следить за своими словами и поступками, что раздражало порой.
Выехали через несколько дней - и тот самый пострадавший ехал с ними на телеге - сам напросился, да и успеет выздороветь. Вообще же, полк поехал не в полном составе - около пятидесяти человек остались в слободе. В основном - молодняк (из набора Игоря поехал он один) и немногочисленные ветераны, оставленные как для обучения этого самого молодняка, так и для решения каких-то хозяйственных вопросов. Всего ехало чуть больше пятисот человек - ну такие в это время полки...
Подсознательно парень ожидал, что выезд будет напоминать кинофильмы - то есть стройные колонны, бравые усачи, трубачи... Действительность же оказалась намного более прозаичной - одних только телег набралось больше сотни, так что получилась не бравая колонна, а натуральный обоз.
А куда деваться - до создания грузовиков было ещё ой как много времени, да и военное имущество было достаточно специфичным, чтобы его можно было легко достать. Сёдла, уздечки, запасные пики, подковы, походная кузня, имущество полковых сапожников и портных, запасы провизии, медицинская телега (заслуга Игоря) и много чего другого.
Доехав до определённой развилки, разделились - обоз поехал дальше, а сами уланы свернули. Здесь была традиция, что полк должен пройти через город - дескать, повышает патриотизм.
- Как дурики какие, - проворчал попаданец, но его мало кто понял - большая часть сослуживцев прямо-таки купалась во внимании горожан.
Как только выехали из города, он тут же перекинул одну ногу на седло и достал флейту. Уланы оживились - музыку здесь любили, так что подобные упражнения воспринимали исключительно положительно.
- Ты это, чё-нибудь жалостливое могёшь? - стесняясь, обратился к нему Никифор. На лицах остальных солдат было полное согласие, так что заиграл без лишних слов...
Немного минора не повредило, но когда проезжать пришлось через одну из деревень, где у многих улан были подружки, попаданец не удержался...
Зелёною весной под старою сосной С любимою Ванюша прощается, Кольчугой он звенит и нежно говорит - Не плачь, не плачь, Маруся-красавица. Маруся молчит и слёзы льёт, От грусти болит душа её. Кап-кап-кап, из ясных глаз Маруси Капают слёзы на копье. Кап-кап-кап, из ясных глаз Маруси Капают горькие, капают, кап-кап, Капают прямо на копьё. Студёною зимой опять же под сосной С любимою Ванюша встречается, Кольчугой вновь звенит и нежно говорит - Вернулся я к тебе, раскрасавица. Маруся от счастья слёзы льёт, Как гусли душа её поёт. Кап-кап-кап, из ясных глаз Маруси Капают слёзы на копье. Кап-кап-кап, из ясных глаз Маруси Капают сладкие, капают, кап-кап, Капают прямо на копьё. Маруся от счастья слёзы льёт, Как гусли душа её поёт. Кап-кап-кап, из ясных глаз Маруси Капают слёзы на копье. Кап-кап-кап, из ясных глаз Маруси Капают сладкие, капают, кап-кап, Капают прямо на копьё.
На лицах появились улыбки, послышались шутки и кое-кто из улан отстал, клятвенно обещая догнать - вот только попрощается как следует со своей Марусей!
- Молодец, сильно настрой поднял, - сказал ему подъехавший поручик.
Вообще, случай с удачным внедрением поэзии был редким - всего несколько стихов и песен удостоились признания сослуживцев - и это при том, что он старался отбирать их очень тщательно.
" - Да... Здесь Высоцкого не "перепоёшь", как ни старайся, - в один из "поэтических" дней сам с собой разговаривал парень - была у него такая привычка.
- Вот взять к примеру "Прощание Славянки"... Песня гениальная, но... Не подходит в принципе - там же есть такие строки - как "Где Илья твой и где твой Добрыня" и "Встань за Веру, Русская Земля". Красиво? Да охренеть как! Но вот здесь и сейчас это однозначно не пойдёт. Почему? Так она очень хорошо ложиться на чаяния староверов, против которых ведётся настоящий террор. Илья с Добрыней - обращение к "Старине", да и "Встань за Веру" - именно так говорят староверы. Так что... Мда, вряд ли из меня получится местный вариант Пушкина..."
Ну да - спортсмен был честолюбив, и зная массу песен и стихов, надеялся как-то выделиться. Мир он решил считать параллельным, так что "обкрадывать" поэтов не стеснялся. Но пока не слишком-то получалось - знал-то он в основном песни, причём современные, а со стихами того же Пушкина дела обстояли куда скромней.
Елмань* - утолщение на конце клинка.
Стал медикусом после личного ученичества - сейчас такое допускалось** И не только сейчас - в США ещё в начале 20-го века стать зубным врачом мог ЛЮБОЙ желающий, у кого были средства на открытие кабинета. Да и у "настоящих" врачей ученичество (без университета) продержалось кое-где (в том же США) аж до второй половины 19-го века.
Ртуть, мышьяк, копыта чёрного козла*** Ещё в конце 19-го века европейская медицина ШИРОКО использовала как ртуть, так и столь "передовые" ингредиенты, как порошок из мумий. Да-да - тех самых, египетских...
Часть вторая - война
Глава первая
Два года - срок немалый, особенное если это - военные года. За время войны против Пруссии Игорь подрос - как буквально, так и в чинах.
