Андрей Валентинов - Бойцы Агасфера (Око силы. Первая трилогия. 1920–1921 годы)
– Ознакомьтесь! – Арцеулов достал мандат. Агент первого разряда Гусев осторожно взял бумагу и прочитал вслух. Чекисты переглянулись.
– У меня приказ, – Ростислав, неторопливо спрятав мандат, выждал для солидности секунду-другую. – Приказ секретный. Ваша задача – ничего не спрашивать и выполнять все мои распоряжения…
Возражений не последовало. Мандат с подписью Дзержинского делал свое дело.
– Ставлю задачу: двое остаются у дверей, трое оцепляют дом со стороны сада. Никого не подпускать. Подчеркиваю – никого! Стрелять после первого же предупреждения!
Чекисты вновь переглянулись. Гусев кивнул:
– Так точно. Только… Может, вам помощь нужна?
– Не понял? – тон Арцеулова стал настолько сух, что агент первого разряда тут же стал по стойке «смирно». – И еще… Что бы не происходило в доме – не реагировать. Вопросы?
Вопросов не было. Арцеулов взглянул на замеченный им еще вчера телефонный провод:
– Городской?
– Так точно. Обычный городской. Обещали провести спецсвязь…
– Провода разъединить. Товарищ Балаев! Сюда!
Степа, сообразив, что Балаев – это он, выскочил из машины. Один из чекистов дернул телефонный провод и показал Арцеулову обрывок. Ростислав удовлетворенно кивнул. Теперь обитатели особняка не смогут позвать на помощь…
– Товарищ Балаев! Приготовьте оружие!
Степа вынул револьвер и привычно провернул барабан. Ростислав указал на дверь. Старший агент Гусев достал ключ, и через секунду вход был открыт.
– Никого не пускайте! – повторил приказ Арцеулов. – Придет смена – передайте им все распоряжения.
– Так точно! – вновь повторил чекист и не выдержал: – Правильно, товарищ старший оперуполномоченный! Эти буржуи проклятые у нас уже поперек горла! Трескают апельсины, сволочи, а наши дети и сахара не видят…
Ростислав взглянул на чекиста и внезапно для самого себя зло бросил:
– Ничего, подавятся!
Косухин замер у двери, держа оружие наготове. Ростислав остановил его движением руки и быстро заглянул внутрь:
– Я пошел…
Внутри неярко горела лампа. Небольшая прихожая была заставлена нераспакованными ящиками, дальше начиналась лестница, ведущая на второй этаж, влево и вправо уходили темные коридоры. Арцеулов вошел и махнул рукой. Степа тут же оказался рядом.
– Засов!
Косухин быстро задвинул тяжелую щеколду.
– Ну, вот, товарищ Балаев! – усмехнулся Ростислав. – В особняк я вас доставил. Что будем делать дальше?
Степа ответил не сразу. Почему-то казалось, что их встретят выстрелами в упор. Но вокруг была тишина, словно дом вымер…
– Жаль, что вас знают в лицо, Степан. С такими документами их легко прижать к стенке. Может, я сам поговорю?
– Да ты чего? – не согласился Косухин. – Шлепнут за милую душу! Они ж…
Он не договорил. Послышались негромкие, медленные шаги. Кто-то шел слева, из коридора. Степа дернул руку с револьвером. Шаги приближались, из темноты проступило светлое пятно…
– Говорить буду я, – шепнул Ростислав. – Отойдите в тень…
Кто-то высокий, в черном вечернем костюме с белой крахмальной манишкой подошел к лестнице. Лицо тонуло во тьме – человек держал лампу так, чтобы видеть гостей, не особо показываясь самому.
– Вы ко мне, господа?
Степа узнал голос Берга…
Арцеулов не спешил отвечать, ожидая когда хозяин дома подойдет поближе. Тот также не торопился. Наконец, поставил лампу на один из ящиков и неторопливо шагнул вперед:
– Добрый вечер! С господином Косухиным я уже знаком. Могу я узнать ваше имя, сударь?
Глава 11. Другие небеса
Теперь Берг стоял так, что свет лампы освещал лицо. В полутьме оно казалось каменным, неживым – недвижная белая маска, похожая на высеченные из мрамора портреты римских цезарей. Губы не двигались, даже глаза походили на кусочки темной слюды.
– Моя фамилия Арцеулов, господин Берг.
– Ростислав Александрович? – мраморные губы шевельнулись. – Меня предупреждали… Вы пришли убить меня?
– Мы, это… не убийцы, чердынь-калуга! – не выдержал Степа. – Молчали бы лучше, а еще ученый человек!
– Вы злопамятны, господин Косухин! – губы сложились в подобие улыбки. – Вас так напугал малыш Бриарей? Ну что ж, господа, здесь неудобно беседовать. Пойдемте…
– Постойте! – Арцеулов не любил, когда противник брал инициативу на себя. – В доме есть еще кто-то?
– Кто-то? – в голосе прозвучали удивление и насмешка. – Вас интересует господин Сен-Луи? Он наверху…
Ростислав хотел позвать Гастона, но тут послышались быстрые дробные шаги, и на лестнице показался сам ученик мадам Кюри. Гастон действительно прихрамывал, но двигался очень быстро. Арцеулов покачал головой. Избранник Наташи был лысоват, кривоног, вдобавок успел отрастить заметное брюшко. На пухлом лице вызывающе торчали маленькие усики. В глазах светился страх, узкие тонкие губы нервно кривились.
«Что она в нем нашла? – невольно подумал Ростислав. – Экая жаба!»
– Добрый вечер… – проговорил Гастон по-французски, но тут его взгляд остановился на злорадно усмехавшемся Косухине.
– Степан, проверьте оружие!..
Косухин вновь усмехнулся и шагнул к Гастону. Тот дернулся, рука полезла в карман. Степа легко перехватил кисть – револьвер упал на пол. Сен-Луи рванулся, но легкий удар по шее заставил француза разом присмиреть.
– Стоять-бояться! – Степу так и тянуло врезать Гастону от всей души. – Шевельнешься – прибью, чердынь-калуга!
– Он не понимает по-русски, – спокойно заметил Берг. – Не тратьте свое пролетарское красноречие, господин Косухин! Больше в доме никого нет, господа. Меня можете не обыскивать – оружия не ношу. Если не возражаете, поговорим в моей лаборатории. Господина Сен-Луи можете оставить здесь…
– Нет, – решил Арцеулов. – В доме есть комната с надежным замком?..
– Сколько угодно!
Берг взял лампу и неторопливо шагнул в темноту коридора. Арцеулов секунду колебался – все-таки ему навязывали правила игры – но решил рискнуть. Степа ткнул француза в спину, и Гастон покорно поплелся вперед. Ростислав шел последним.
Возле одной из дверей Берг остановился, достал из кармана ключ и отпер замок:
– Прошу!
Свет лампы упал на шкафы с книгами, стол, кресла. Других дверей в комнате не было, а на окнах темнели решетки. Арцеулов бросил взгляд на замок – изнутри тот открывался только ключом.
– Степан! Вот нож, обрежьте веревки от занавесей и стреножьте этого типа…
Косухин не без удовольствия принялся за дело. Гастона он усадил в кресло и как следует привязал, постаравшись затянуть узлы потуже. Француз взвизгнул, но Степа дал ему подзатыльник, и визг тотчас прекратился. Берг спокойно ждал.
– Все-таки у вас уголовные наклонности, господа! Так и кажется, что сейчас вы начнете выносить серебро…
– Ниче, буржуй, – зло бросил Степа. – Это тебе не Париж, чердынь-калуга! Разберемся…
– Вы правы, господин Косухин. В такой компании я сразу чувствую себя дома…
Комнату заперли на ключ, Берг подождал, пока Степа как следует дернет дверь, проверяя надежность замка, и не спеша пошел дальше. Коридор кончился небольшой лестницей, ведущей вниз, в подвал. Сквозь приоткрытую дверь просачивался свет.
– Моя лаборатория, господа. Там нам не помешают…
Тон его не понравился Ростиславу. Он жестом велел подождать и первым спустился вниз. За дверью было тихо. Он заглянул внутрь – в глаза ударил электрический свет. Лаборатория больше походила на мастерскую – всюду стояли какие-то ящики, валялись инструменты, а дальнюю часть комнаты занимал огромный стол, заставленный приборами. Окон не было, стены – голые, кирпичные…
– Другой выход есть?
– Нет. Взгляните сами…
Арцеулов еще раз осмотрел комнату. Ящики, кресло, три стула, стол с приборами…
– Заходите…
Берг неспешно спустился по лестнице, поставил лампу на ближайший ящик и прошел к креслу. Арцеулов кивнул Степе на стул. Косухин понял и пристроился там, держа оружие наготове. Ростислав подождал на пороге и закрыл входную дверь. Дверь понравилась – вышибить такую сложно, вдобавок имелся мощный засов. Задвинув его, Арцеулов почувствовав себя в некоторой безопасности.
– Вот-с, господа, – Берг удобно откинулся на спинку кресла и обвел лабораторию руками. – Можете ознакомиться. Правда, я только начал устраиваться… Впрочем, насколько я понял, наука вас не интересует…
– Посмотрим, – неопределенно реагировал Ростислав, вновь оглядывая лабораторию. Ничего особенного он не заметил, разве что химическую посуду на столе. Это удивило, ведь Берг был физиком. Внезапно взгляд зацепился за какую-то странность. Прямо над креслом хозяина к стене были прикреплены две небольшие звезды, сделанные из темного металла. Одна из них напоминала большевистскую пентаграмму, но почему-то перевернутую. Другая была шестиконечной – Могендавид…
