Артур Прядильщик - Сирахама
— О… — Вышеупомянутое «Высочество» встрепенулось. — На это стоит посмотреть… Где, Вик?
— Вон! — Непривычно задумчивая Вика невежливо ткнула пальцем. — Любуйся…
Ирина и Даша направили свои бинокли в указанном направлении.
— О-о-о… — Повторила Даша. — Какая миленькая соломенная шляпка! Ну-ка, ну-ка, сладенькая моя, подними головку, подними… дай посмотреть на твое личико… так-так-так… Ой, кака-а-ая-я-я краси-и-и… Ай! — Даша чуть не выронила бинокль.
— Ты чего? — Забеспокоились девушки.
Даша выглядела растерянной и слегка напуганной:
— Она… Она, кажется, почувствовала мой взгляд! Мне будто подушкой в лицо ударили!
— Вот как… — Ирина отняла от глаз бинокль и вежливо поклонилась в сторону противоположной трибуны.
Остальные девушки, чуть замешкавшись, повторили. Ирина снова подняла бинокль и проговорила:
— Ну, а ты чего ожидала? Легенды еще и не то про Цветок Редзинпаку рассказывали…
— Девочки, а зацените брюнеточку справа… — Посоветовала Вика.
— Или я ничего не понимаю в этой жизни, — Согласилась ее сестра. — Или легенды нагло врут про вражду и неприязнь между этими великими женщинами, которая началась, якобы, после первой же их встречи… Змея Феникса. Собственной персоной! И вы только полюбуйтесь, как миленько и оживленно они о чем-то щебечут!
— Сарафанчик интересненький, очень ей идет! — Оценила Ирина. — А костыли рядом выглядят очень многозначительно… Легенды, действительно, нагло врали!
— Девочки, а это кто?! Что за милашка? — Удивилась Даша, любопытство которой пересилило испуг и заставило поднять бинокль к глазам. — Что за новости?!
— М-да-а-а… — Протянула Ирина и явно процитировала кого-то. — «Туфта этот ваш тру-канон»!
Девушки тихонько рассмеялись.
— Площадка номер два! — На английском заговорили динамики стадиона. — Белый сектор: Ойг Радич. Раша.
— Никакого уважения! — Возмутилась соломенноволосая Даша. — Я сейчас же пойду к организаторам и выражу свое возмущение! Они у меня полное титулование проведут! Со всеми именами и регалиями!
— Кхм… — Осторожно заметила Вика. — Так-то оно так, но нас попросили не искать приключения…
— Дело государственного престижа, сударыни! — Веско произнесла Даша, поднимаясь и расправляя складки на платье. — Я не могу спустить такое пренебрежение! Гордость не позволяет! Он… он поймет! — И тихо-тихо буркнула. — Надеюсь… Иначе — моя попа в опасности…
* * *Посетителям ресторана, ближайшего к моей гостинице… и единственного в округе, который в столь поздний час принимал посетителей, наверно, было весело — ровно в полночь я заказал чисто мясную трапезу на пятнадцать человек и две бутылки водки. И — да — у меня на время тоже открылась своя маленькая черная «пищевая» дыра.
С животным рычанием, время от времени прерывающимся «Апа-па!», я уничтожил все мясо, «приговорил» полторы бутылки и только тогда почувствовал — отпустило! Правда, осталось ощущение, немного похожее на «ну, ты зови, если что».
А потом начались последствия…
Свою порцию впечатлений получили редкие прохожие на улице, когда увидели пьяно шатающегося подростка, на полном «автопилоте» ползущего по улице.
В свой номер я ввалился в час ночи. Пересилив себя, проверил «закладки», сделал неутешительные выводы, сбросил с себя одежду и рухнул на застеленную кровать…
Администратор гостиницы, когда я только заселялся, клятвенно обещал полную неприкосновенность номера на все время съема… К тому же и не было в гостинице нужного количества уборщиц для ежедневной чистки номеров.
Но пока я в поте лица «трудился» на Турнире, мой номер был кем-то старательно обыскан. И тут даже «наезжать» на администрацию оказалось не за что — все вещи остались на месте. Даже шнурки не пропали! Даже постель, которую я не стал заправлять, тренируя русскую безалаберность, была старательно и аккуратно застелена! Так что и «предъявлять» администрации, вроде как нечего!
Можно было б сходить к моим любвеобильным соседям — вдруг, их тоже обыскали? Но — в час-то ночи? За такое вполне можно было бы нарваться на прямой справа. От всех пятерых. И будут правы — уж по себе-то я прекрасно знаю «приятные» ощущения, когда кто-нибудь вваливается в самый интересный и, не побоюсь этого слова, ответственный момент…
И не хотелось никуда идти — так худо и «неклево» мне давненько не было. Подташнивало от голода (!), постреливало в голове, руки-ноги тряслись, я был весь покрыт липким холодным потом… Ну и прочие прелести — круги перед глазами, искорки, «вертолет» (куда ж без него, верно?), шум в ушах… Судя по всему, «жратву» благополучно забрали в Подземный Мир, а вот последствия от алкоголя… их оставили.
И? Как мне завтра в таком состоянии пройти хотя бы одну восьмую финала?
* * *Осторожный стук ноготками в дверь — я с трудом продираю глаза… Полвторого ночи… Ну, кого там…?!
Хм. Ну, не буду говорить, что это — неприятный сюрприз. Скорее, даже, наоборот. Но не в моем же состоянии!
— Кенчик… Ты спишь?
Что там Мисаки насчет моего «фейс-палма» говорила? Ничего удивительного, что он у меня так естественно получается — при таких-то веселых подружках!
Не дождавшись ответа, визитер проскользнул в номер… Интересно, я закрывал за собой дверь или забыл?
— Нет, змейка, не сплю! — А горло — как наждак, и язык распух так, что не говорю, а сиплю. — А вот ты чего не спишь?
— Ну, я подумала — у меня ж процедурки… то, да се… Ножки вот опять ноют — массажика требуют… Все три… и шесть задних. — Невинно сообщила девушка, уже находящаяся рядом с кроватью, но потом рассмотрела меня получше. — Та-а-ак… Ну-ка, глазики покажи. — На прикроватной тумбочке щелкнуло и свет больно ударил по глазам. — Не зажмурь, а покажи… Та-а-ак… У-у-у, какие у нас замечательные красные глазики — как жаль, что я не поклонница «Сумерек». Скажи «а-а-а»… ах, какой прелестный язычок, обложенный бурым налетом!
Пиликнуло, дзинькнуло. Я с трудом сфокусировал глаза — в темноте за кругом света от настольной лампы, освещенное только экранчиком телефона, угадывалось лицо Ренки:
— Миу! Медоборудование в руки — и ко мне! Где-где… Ну, ты дурочку-то не включай — разумеется, я у Ке… у мужа! И ящерицу захвати… И пусть чего-нибудь мочегонного сразу выпьет! Будем лечить нашего болезного, понимаешь!
Снова пиликнуло — это Ренка положила трубку. Что-то тихо хрустнуло — а это она, видимо, пальцы разминает… По-моему, она улыбается. И, кажется, зловеще и многообещающе… Я почувствовал беспокойство. И понял, что деваться некуда — сил сопротивляться нет. Вообще.
— Ну, что, мой дор-р-рогой! — Промурлыкала Змея Ордена Феникса, проводя ладошкой по моей голой спине. — Долг платежом красен, да? Сейчас МОЯ очередь тебе массажик делать… Хо-хо-хо…
* * *— М-м-м? Вик? Ты чего? — Шепнула проснувшаяся Ирина, оторвав голову от плеча Олега.
— Наш сосед… К нему пришли… — С отсутствующим видом, смотря в пространство, столь же тихо ответила Вика. — Женщина. Одна.
— Странно! — Шепнула белогривая Даша, лежащая у самой стеночки. — Доподлинно известно, что до двадцати пяти лет, когда он все-таки смог навалять Хаято Фуриндзи, у Сирахамы Кенчи не было женщин! Ха! То, что нам преподавали на истории Искусств, получается, полнейшая фигня! — Фыркнула она. — Да, дорогой?
— Ш-ш-ш! — Зашипела другая Даша, лежащая на другом плече Олега. — Ему завтра… то есть сегодня… с этим соседом в «одной восьмой» драться — пусть спит! А кто там к соседу пришел?
— Ну я-то откуда знаю! — Тихо возмутилась Вика.
— У меня это «целомудрие до двадцати пяти» не вызывало никакого доверия. — Призналась Ирина. — У него совершенно определенно должны были быть другие женщины! Я всегда это подозревала… Такой мужчина…
— Ой… — Пискнула Вика. — Кажется, еще одна женщина!
— Да ладно! — Не поверила Даша-на-плече. — Даш, а ты…? Посмотри тоже, а…
— Ага… все верно — еще одна. — Подтвердила Даша-у-стеночки. — Эмоции к Сирахаме, как и у первой, теплые, мягонькие… Совершенно точно не жрица любви и не «дверью ошиблась»!
— Опаньки! — Вика перевела ошарашенный взгляд на подруг. — Еще одна… третья!
— Ну, что и ожидалось от такой легендарной личности! — Одобрительно цокнула языком Ирина. — А вы чего хотели, девочки? Не удивлюсь, если и четвертая имеется…
— Имеется. — Неуверенно проговорила Вика. — Еще как имеется… Правда, засечь ее очень-очень трудно…
— Это что же… он их всех… вчетвером? — Даша-на-плече восторженно прижала пальчики ко рту.
— Ну… — Сказала Вика, снова прислушиваясь. — Во всяком случае, мужику приятно… Тут надо Олега будить — он бы нам все по полочкам объяснил — в каких они там позах, с какой стороны и все такое…
