Светлана Колесник - Русская фантастика – 2016 (сборник)
– Ему и не надо, – заметил я. – Достаточно просто закрыть доступ из гаража внутрь. С доставленными товарами можно и потом разобраться, в тишине и спокойствии. Когда никого не будет.
Он возликовал так, будто я – лучший ученик в его классе и только что дал правильный ответ.
– В точку, Мэнни! Но ты забыл одну маленькую деталь: сам Краус тоже иногда прибывает в дом через гараж. Как пассажир. Садится в личный лифт и поднимается в апартаменты.
– Лифт не впустит меня внутрь. Там наверняка следящие системы, отпечатки пальцев, сканирование сетчатки и прочее счастье…
– А вот и нет! Сам гипер закапсулирован, и любое проникновение в него действительно должно пройти через охранный периметр со всеми подтверждающими личность процедурами. Но гараж в зону абсолютной недоступности не входит.
– А что – входит? Лифт?
– Браво! Ты далеко пойдешь, мальчик! Именно лифт. Но не в тот момент, когда он стоит внизу и ждет пассажира. Только когда едет. Уже едет. Понимаешь?
Хоук и Бинго считали, что предусмотрели все. Но они остались там, в совещательной комнате, ходить из угла в угол и грызть ногти. А я пребывал здесь, посреди гаража, в пяти метрах от сталепластиковых створок лифта.
Использованная карточка сервисной службы больше не могла мне помочь. Свое дело она сделала – теперь придется потрудиться и мне.
На стенах лифта не было никаких кнопок или панелей. Ну, конечно, зачем Краусу тыкать сенсоры, если дом и так знает, кому и куда ехать. Но для этого он должен признать во мне хозяина. Точнее, допустить, что он – это я.
И никаких кодовых слов. Понятно почему: старый склеротик забудет даже самые короткие, а простой пароль здесь не подходит. Значит, что?
Я откашлялся. Достал из кармана аэрозоль с гелиевой смесью, вы такие сто раз видели на аттракционах. Разумеется, ничего запрещенного, небольшая доза, только чуть-чуть повысить настроение. Помните, как становится смешно, когда все начинают верещать писклявыми голосами?
Мы собрали в Сети все записи выступлений фон Хаусхоффера. Неделю я тренировался подделывать голос в точности до третьего знака после запятой. На слух мы не полагались, проверяли анализатором. Только когда графики записей наложились одна на другую почти идеально, Трамп дал добро. Мои связки тогда постоянно болели, и голова трещала от инертной смеси – столько газа я не нюхал еще никогда.
Баллончик пшикнул, холодная струя обожгла небо. Я снова закашлялся и запустил секундомер.
– Когда наконец приедет этот проклятый лифт? – сварливо проскрипел я.
Видимо, тембр совпал с исходником, потому что генератор загудел, кабина пошла вниз. Ребята могут мной гордиться – голос получился петушиный и желчный одновременно. Стопроцентный Краус.
Когда двери открылись, я не сразу заставил себя сделать шаг внутрь. Несмотря на все наши хитроумные планы… это был прямой путь в ловушку. Стоило лифту закрыть двери – и меня ничто уже не спасет. А проверки будут, я не сомневался. Для того и крутил часами педали на велотренажере, изматывал себя до головокружения, заедая мышечную усталость низкокалорийной пищей.
Лифт взвешивает гостя. И если сегодняшним утром Крауса пробрал понос или – наоборот – он плотно наелся за завтраком, меня ждет неприятный сюрприз. Масса тела – крайне изменчивый параметр. Чуть меньше, чуть больше, и неприятности обеспечены.
Конечно, кроме взвешивания будут и другие проверки. Но, как уверял меня Хоук, уже там, наверху, на жилом этаже гиперхауса. Часть проверок лифт проведет сам, во время движения, но самое сложное начнется потом.
Пока же следящим системам хватило моего голоса. И – через несколько секунд, когда лифт тронется – веса.
На табло неумолимо бежали секунды. Надо решаться, иначе опоздаю.
Я шагнул вперед, за спиной бесшумно закрылись двери, отрезая мне путь к отступлению.
Кабина тронулась, и я непроизвольно втянул плечи, ожидая сигнала тревоги.
Но ничего не случилось. Сирена молчала – значит, мой вес показался гиперу подходящим.
Секундомер отчитывал мгновения. Вот сейчас… ну же! Прямо сейчас!
Резко мигнул и погас свет. Лифт вздрогнул и остановился, пришлось схватиться рукой за стену, чтобы не упасть.
Вовремя.
Хоук приволок на очередное заседание кипу распечаток – какие-то схемы и графики. Но быстро увлекся, и, как это часто с ним бывало, взялся рисовать прямо на планшете.
– Пока у гипера стоит «Сторож», шансы малыша внутри невелики. Дом проверит его по полной и уж где-нибудь, да заметит подмену. Мы не знаем всех параметров и никогда не узнаем, даже если взломаем доступ на серверы фирмы-производителя. Следящие системы настраиваются индивидуально.
– И что ты предлагаешь? – спросил Трамп.
Да-да, мне тоже интересно. Это ведь не им рисковать шкурой. Внутрь полезет малыш Мэнни, пока вся остальная команда будет отсиживаться в успокоительной полутьме совещательной комнаты.
– ЭМИ.
– Что?
По-моему, мы спросили это одновременно. Я, Трамп и Бинго.
– Электромагнитная атака. Один мощный импульс, который разом отрубит все электричество в доме.
Бинго пожал плечами:
– Ерунда. У гипера целая куча резервных мощностей – от солнечных батарей на крыше до генераторов в подвале. После ЭМИ он будет в нокдауне считаные мгновения, максимум секунду. Мы не успеем даже первую линию защиты взломать.
– А зачем взламывать? Что первым делом происходит с любой системой, когда выключат электричество?
– А! – Трамп повеселел. – Вот ты о чем! Она перезапускается!
Хоук улыбнулся словно сытый кот:
– Точно так. Все настройки обнулятся, и гипер перезагрузится в исходное состояние. То есть в лучшую в мире Сиделку, а не в самого подозрительного Сторожа.
– Как Сиделку? – спросил я. – Это что, заводские настройки?
– Не совсем. Но в рекламных проспектах модель гипера, которую построили для Крауса, описана как идеальный домашний помощник, лучший бэбиситтер, постоянно следящий за местоположением и состоянием детей, пожилых родственников и домашних животных. Хаусхофферу, конечно, делали персональный заказ, но основные параметры никто менять не стал. Старый пень – тот же малолетний карапуз. За ним тоже надо следить, чтобы не перегрелся, не почувствовал себя плохо, вовремя съел таблетки и кашку.
Лифт висел в темноте с минуту. Я чувствовал, как сильно дрожат мои руки, но в целом начал успокаиваться. Бинго не подвел – заряд ЭМИ сработал точно по графику, в тот самый момент, когда кабина поднимала мнимого Крауса на верхний, жилой ярус.
В темноте запертого пространства становилось неуютно. Я даже рассердился на себя – еще не хватало получить приступ клаустрофобии! Запертая консервная банка давит на психику, и от этого ощущения так просто не отделаешься.
Стены вздрогнули. На мгновение включился свет, помигал немного и загорелся окончательно. Потом вдруг снова погас, а лифт дернулся.
Да, конечно, я помнил все объяснения Бинго – перезапущенный гипер первым делом проверяет вспомогательные системы и устройства. Но как же хорошо говорить об этом вдали от пластиковых стен, которые грозят сомкнуться, раздавив меня, как опасную букашку.
Проклятый гипер! Никогда не знаешь, что у него на уме.
А вдруг мы что-то неправильно рассчитали, и дом вообще отключит все лишние системы, решив, что должен экономить электричество? Или пошлет на всякий случай тревожный сигнал на пульт охраны? И мне придется провисеть между этажами несколько часов? Тогда копы возьмут меня тепленьким и готовым к употреблению. Я только рад буду.
Свет ярко осветил кабину в тот момент, когда я уже почти поддался панике. Повезло.
А через секунду лифт снова поехал. Механический женский голос произнес:
– Добро пожаловать домой, мистер Краус. Не устали сегодня?
– Как собака! – сказал я в соответствии со сценарием.
Фух, вроде получилось. Теперь гипер считает меня за своего. В лифт сел кто-то похожий на мистера Крауса, а из открывшихся дверей выйдет подопечный и повелитель. Человек, которому умняга-дом обязан подчиняться, выполнять все до единой прихоти и преданно смотреть в глаза. Ну… или куда он там обычно смотрит. Статус «Сиделка» отныне имеет максимальный приоритет.
– Главное – проникнуть в апартаменты Крауса. Найти его личный терминал и… Дальше особых проблем не будет, в своем уютном коконе Хаусхоффер о защите и думать забыл. – Бинго потер руки.
Трап почесал переносицу и спросил:
– Никаких паролей, ограниченного доступа и систем распознавания личности? Ты уверен?
– А зачем они? Фирма-изготовитель уверяет клиента, что внутрь гиперхауса никто проникнуть не сможет. Никто и никогда. У Крауса нет прислуги, сиделок и прочего – дом заменяет ему все. От кого тогда хорониться? Зачем пароли и всякая подобная дребедень?
Мы уже обговорили это не раз, но зануда Трамп снова и снова возвращался к последнему акту нашего предприятия.
