Завод: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров
— Тебе чего? — отвлёкся Белоусов от своего занятия.
— Да мужиков ищу, — я назвал фамилии своих корешков по прошлой жизни.
— Дак в отгуле. Оба. — Белоусов вернулся к блокноту, прежде взглянув в сторону ворот корпуса.
От корпуса до проходной было буквально пять минут ходьбы. Я побрел вдоль центрального прохода, но на половине пути замер, несмотря на жару, неприятный холодок тронул спину. Ворота корпуса открылись, и в проходе появился трактор с телегой-прицепом. А вот на нем — огромная трансформаторная будка… та самая, из-за которой через три года здесь вспыхнет сильный пожар. Я почувствовал, что мне будто воздуха не хватает, я знаю, что случится, а все сейчас беспечны и не ведают, что кого-то из них не будет в живых через три года. Комиссия даже спустя много лет не установила, что явилось причиной возгорания. Головешки сильно не поисследуешь. Но последствия были самые печальные — рабочие, в момент ЧП работавшие за станками, получили сильный удар током и… я прогнал воспоминания.
Вовремя.
Трактор заехал в корпус, начал заворачивать, пытаясь развернуться на пятачке, чтобы разгрузиться. Твою маковку, я заметил, что трансформаторная будка не проходила по высоте. Двое молодцев с флажками, контролирующие транспортировку, устроили себе перекур, полагая, что дело в шляпе. И потому не увидели, что будка сверху уперлась в ворота.
— Э! Мужики! Стопоритесь! — закричал я, бросившись к воротам.
Понятное дело, через шум работы цеха мой крик никто не услышал. Трактор проехал дальше, будка начала крениться и заваливаться.
Бабах!
Многотонная конструкция грохнулась на бетонный пол, переворачивая и всю телегу. Грохот стоял такой, что даже шум станков показался шёпотом. Все мигом уставились на ворота. Работяги ринулись к центральному проходу, бросая работу.
— Ядрен батон! — Белоусов вскочил, выкинул окурок и бросился к месту происшествия.
Выбежал начальник цеха и оба зама.
И всего через пару минут возле ворот столпился почти весь корпус.
— Вы чего натворили? — начальник цеха схватился за голову. — Идиоты рукожопые! Вредители!
Тут я был с ним полностью согласен — но помалкивал.
— Да погоди сразу орать, Николаич, — запыхтел один из мужиков с флажком. — Кажись, обошлось… мужики, а ну-ка, помогите поднять эту бандуру!
Просить дважды не пришлось. Работяги в охотку бросились на помощь. Будка, однако, была слишком тяжелой, чтобы таскать ее на горбу, потому получалось скверно.
— Чего встал, помоги! — бросил мне один из ротозеев с флагом.
Но и с моей помощью дело дальше не пошло.
— Погодьте, мужики!
Белоусов, видя, что ничего путного не получается, решил пойти другим путем. Подскочил к мусорному контейнеру, закатил его под накренившуюся будку, чтобы та половина, что всё еще стояла на телеге, тоже не грохнулась на пол. И, не приведи господь, никого не задавила.
— Леня, аккуратненько вперед проедь! — попросил он тракториста.
Задумка была понятной и логичной. Тракторист поддал газу, трактор покатился, будка медленно сползла с телеги, как по рельсам, и легла на мусорный контейнер. Тот нагрузку принял, все-таки надежная металлическая конструкция. Трактор отъехал, а будка осталась у ворот, удерживаемая контейнером.
— Ну вы даете! — начальник обошел будку, осмотрел характер повреждений и с облегчением выдохнул.
Выглядела она вполне себе невредимой. Но я то знал, что будет с ней потом.
— Где Данила? — зарычал начальник на Белоусова.
Тот молча кивнул и, не задавая лишних вопросов, отправился за Данилой.
Данилой был наш механик, занимавшийся монтажом оборудования. С выпивкой он всегда был на «ты», и в своё время Данилу выгонят за это дело за забор. А потом на него спустят всех собак, посчитав виновным в аварии из-за неправильного монтажа этой самой будки. Неправильное… оно, может, и было неправильным, но теперь перед моими глазами, судя по всему, открылась настоящая причина случившегося несколько лет спустя.
Отнюдь не в монтаже было дело, вернее, явно не только в нём. Будка наверняка получила скрытые повреждения после падения. Просто мы их пока не видим.
— Вы бы проверили, не сломалось там что, мужики? — решил вмешаться я.
Никто, кроме меня, не мог себе сейчас даже представить, к чему это приведёт в будущем.
— А ты вообще кто такой? — насупился начальник.
Кажется, моё вмешательство возымело обратный эффект.
— Рабочий, на проходную шел, — ответил я.
— Дорогу, может, подсказать? — тут же вмешался один из замов.
В принципе, такого «ласкового» обращения хватило бы, окажись на моем месте юный и нежный заводской ученик. Но я тушеваться не стал.
— Я как-то сам найду, а вот тебе проверить будку не помешает, всё-таки не декорации устанавливаете. И если что-то неисправно, у вас всё оборудование к чертям сгорит, — с ударением произнёс я, глядя заму прямо в глаза. — Оно тебе надо?
— Давай шуруй, куда шёл. Советничек, блин, нашелся, — послышался голос одного из токарей.
Я повернулся к работяге, сразу узнав Серегу Остапчука. Мужик он был неплохой, но тут ведь дело какое — на заводе на грубость отвечать надо только грубостью. Иначе заклюют, все-таки коллектив мужской, по большей части, не институт благородных девиц.
— Я-то пошурую… только прямиком в отдел по технике безопасности, — отчеканил тогда я.
Тяжелый грохот, с которым сверзилась будка, будто всё ещё стоял у меня в ушах, и я подумал, что, может быть, даже кричу.
— Щас, Николаич…
Возникать, закатывая рукава, начал другой работяга, физиономию которого я не припомнил, но начальник вмешался. Почуял, что жареным
