Великая княжна Настасья - Айлин Лин
Позже вместе с Могутой подумаем, как укрепить городские стены, не ровён час будет ещё набег и тогда всем нам придётся очень туго.
Глава 9
А ночью завьюжило. Мороз давно подкрадывался на мягких лапах в полуночи, одевая лужи первым хрустким ледком, расписывая окна узорами, но зима до этого дня не спешила вступать в свои права, напоминая о себе лишь ночными заморозками.
В эту ночь начался снегопад, поутру город оделся в новую белую шубку. Намело так, что нижний этаж княжеского терема скрылся в сугробах.
Алёнка принесла мне платье. Я, пока одевалась, смотрела из окна, как расчищают слуги двор от белых завалов, звонко смеясь, играют девушки с гриднями в снежки.
- Позови мне Могуту, - обернулась к чернавке.
- Так вас к трапезе ожидают, - растерялась девушка.
- Ничего, это важнее. Скажи, пусть на крыльце меня ждёт, я сама спущусь к нему.
Алёнка стремглав убежала. Я, накинув на себя длинную шубу, отправилась вслед за ней. Люди, веселившиеся во дворе, увидев меня, притихли. А мне так хотелось самой побегать, кидая снежками в озорных девушек и дружинников, плюхнуться в мягкий, словно перина, сугроб, прокатиться на санках с горки. Эх!
Прервав мои мечтания, подошёл Могута в одной телогрейке поверх рубахи.
- Давай с тобой, дядька, прогуляемся до ворот, - после приветствия огорошила я воеводу. Тот удивлённо глянул, но перечить не стал.
- Погоди, княжна, велю сани запрячь.
- Не нужно, пройдёмся пешком, дорогой поговорить с тобой хочу, да не бери никого с собой в попутчики, не нужны нам сейчас чужие уши.
Могута насторожился, нахмурился, но потом кивнул:
- Как скажешь, Настасья, погоди только кожух (прим. автора – зимняя верхняя одежда) надену.
Много ли надо бывалому воину на сборы? Уже через пару минут воевода показался на пороге дружинной избы. На нём был тулуп, который здесь звали кожухом, длиною до колен, сшитый из шкур, мехом вовнутрь, подвязанный широким поясом – кушаком. Голову согревала шапка, также на меху.
Выйдя со двора, мы неспешно шли по дороге к главным воротам. Путь уже был расчищен, народ здесь просыпался с первыми лучами солнца, зимний день короток, а работы много.
- Скажи мне, дядька, где сейчас живут погорельцы, чьи избы спалили дотла? – мне хотелось позаботиться о людях, тяжело пережить суровую зиму простым крестьянам.
- Знамо где, у родни, до весны, пока сами отстроить свой дом не смогут.
- А есть ли у нас лес для постройки?
- Как же не быть, Настасья. Что ты задумала? – воевода пристально посмотрел мне в глаза.
- Сейчас избы поднять можно?
Могута задумался, помедлив с ответом:
- Можно курные избы срубить, да только семье это не всегда под силу, да и земля сейчас уже мёрзлая.
- Распорядись дать погорельцам дерева и пусть дружинники твои помогут, сам назначь, кого считаешь нужным. Не дело людям по чужим углам мыкаться.
- Воля твоя, княжна, - богатырь недоверчиво смотрел на меня, словно ожидая подвоха. Сразу за несколько изб не беритесь, пусть лучше всей ватагой одну потом другую поднимут и так сколько понадобится.
Воевода молча кивнул, явно прикидывая в уме, кого можно отрядить для постройки. День воинов тоже расписан по минутам, не только дозор, но и ежедневные тренировки, забота об оружии и дружинной избе. Слуг у них не было, гридни вели хозяйство сами: готовили, чинили одежду и кольчуги, топили печи. Моё поручение удивило Могуту и он не стал скрывать своих эмоций: князья заботились о народе и нередко помогали отстроить разрушенные после набегов дома, но лишь выделяя лес, чтобы поднять избу, а семья уже справлялась дальше своими силами.
Показались городские ворота, на заборолах тут и там виднелись дозорные, дежурила охрана у въезда.
Выйдя за город, я внимательно оглядела всё кругом. Первый земляной вал, за ним второй, на котором и соорудили стены. От времени почва осела и утрамбовалась, получилась эдакая небольшая площадка перед деревянным укреплением, с неё-то, вероятнее всего, и были запущены стрелы с крючьями, полёт утяжелённой верёвкой стрелы не может быть долгим.
- Скажи, дядька, как скоро нам ожидать набега степняков? Удержат ли их сугробы?
Могута почесал голову, оглядев поля.
- Удержит, как не удержать. Куда тут на коне проехать, если снега, почитай, по грудь доброму скакуну.
- Как долго можем мы не опасаться нападения?
Воевода на мгновение задумался.
- Не любят печенеги воевать зимой, да только Илдей не просто так под Вежей сколько лет сидит, а значит, и весны дожидаться не будет. Скоро начнётся бескормица, лошадям не отыскать себе пропитания под снегом, пойдут степняки по окрестным деревням, зерно и сено для коней добывать. Не обойдут и Вежу. Почитай, треть дружины перебита в последнем бою, хан это тоже знает. Решит, что сейчас, когда помощи от Чернигова ждать ещё долго, момент подходящий, чтобы захватить город. Хитрить стали кочевники, что ещё придумают, только богам известно, да кто им подсказывает, крючья не сами они сладили, советник появился у Илдея, не иначе.
- Вот как, значит, и мы поспешим. Созывай народ, станем укреплять стены. Да не медли, пусть сегодня же приступают.
- Что ты задумала, Настасьюшка?
- А вот что: сгребайте весь снег от первого вала к стенам, делайте горки, такие покатые, чтобы человеку на них невозможно было подняться. Везите воду из реки, заливайте вокруг всей крепости. На вале вбейте колья, скажи мастеровым, пусть побольше наделают. Потом там тоже всё водой зальёте. Не будем медлить, возвращаемся в палаты, кликни, дядька, люд, пусть весь город выходит.
Мы повернули обратно, Могута подозвал какого-то боярина, который ехал по своим делам на санях, он нас вмиг домчал до терема. Ушёл воевода отдавать распоряжения.
Я тоже не собиралась сидеть сложа руки. Переодевшись в мужское и подвязавшись понёвой, велела подать мне душегрейку (прим. автора – короткая шубка), в долгополой тяжёлой одежде много не набегаешь.
Народ уже стал собираться под стенами города, когда на санях приехали мы с воеводой. Пришли и все свободные от караула дружинники. Могута, бросая короткие приказы, прошёлся промеж людей, и работа закипела.
Таскали снег, везли воду из Снов-реки, на помощь вышли даже
