Темное время суток (СИ) - Бадевский Ян

Место напротив пустовало недолго.

Видимо, не стоит кидать профсоюз. Мысль разумная, но запоздалая. Организация куда сильнее и жестче, чем кажется. Ты придумываешь план, вызываешь приятеля, умеющего пробивать порталы. Слоев много, ищи ветра в поле.

Валик открывает портал.

Ты прощаешься с боевыми друзьями, взваливаешь на плечи рюкзак. Тачку оставляешь — она тебе не потребуется. Берешь Полину за руку и шагаешь в портал. Сегодня потусторонние врата выглядят так, словно маленький ребенок украл у взрослых ручку и нанес на ткань бытия «каляки-маляки». Черные нити сплелись в клубок. За пределами клубка — Утопия. Ты так думаешь.

Но могучие колдуны проверяют почту своих сотрудников. И умеют перенаправлять пространственные туннели.

Выходишь.

Совсем не там, где планировал. Никаких тебе островов и портовых городишек с мачтами у пирса. Ты в глухом переулке, под ногами — лужа, присыпанная желтыми листьями. Напротив — щербатая стена. Жестяная табличка с номером «115». Чуть дальше — арка, ведущая в сумрачный дворик. Холодно и неуютно. Но печалит тебя не это.

Люди.

Отряд вооруженных людей, недобро смотрящих на тебя и твою спутницу. Автоматы, штурмовые винтовки, пистолеты. Парочка персонажей с короткими мечами. Безоружные, но не менее опасные ведуны. Их всегда можно узнать по длиннополой одежде (плащи, пальто, кардиганы) и амулетам на шеях. Сомнений не оставалось — профсоюз узнал о встрече Рамона и Валика. Хотелось верить, что Валик не при делах.

Рамон понимал, что дергаться бесполезно.

Хуже будет.

Поэтому он медленно и аккуратно положил на асфальт помпу. Рядом улегся верный «аграм». И стволы Полины — самозарядный «Варяг» под патроны «смит энд вессон» и «Штейр» с лазерным целеуказателем.

Охотники ждали.

Вздохнув, Рамон отстегнул от лодыжки чехол с боевым ножом. Заговоренным, разумеется. У Полины клинкового оружия не оказалось.

Никто не стал их бить, пытать или насиловать. Профсоюз — серьезная организация. Блудных детей сопроводили в комплекс, являющийся странным гибридом заброшенной фабрики и средневековой крепости. Железобетонные стены, колючка, датчики слежения и пулеметные турели. Патрули на прилегающих улицах. Створки ворот на сервоприводах. Охранные мистические символы. Бесформенное здание — все какое-то угловатое, монолитное и неприступное. Штаб-квартира? Рамон так не считал. У профсоюза опорные пункты разбросаны по десяткам срезов.

Рамона и Полину разделили на нижнем ярусе. Впихнули в разные лифты. Так Рамон оказался в подвале с голыми кирпичными стенами. В компани неприветливого ведуна.

И вот он сидит за столом.

Кровь капает на столешницу. Губа разбита, нос цел. Не худший расклад. Ведун усаживается напротив. Протягивает платок.

— Держи.

Теперь кровь на платке.

Губа опухает.

— Сам виноват, — добродушно говорит собеседнник. — Чего выделывался? Профсоюз горой стоит за своих. Никто бы не валил твою девку. Она — тоже наш человек.

— Уже не человек.

Ведун не отвел взгляд.

— И что?

— Я нарушил контракт.

— Верно. Но за такое не убивают. Конверт бы не получил, это правда. Зачем бежать?

В голове стало проясняться.

Действительно — зачем?

Правила. Есть что-то вроде служебной инструкции для охотников. Там сказано, что обортней нельзя тащить через порталы. А что там сказано по поводу оборотней-охотников? Ничего. Это редкий случай, не предусмотренный инструкцией. Да и романы среди охотников — из ряда вон. Это бизнес. Собрался отряд, выполнили задачу, разбежались по слоям. У каждого своя жизнь, своя культура. А тут — два наемника из одного среза. Вместе не работали. Познакомились, вспыхнули чувства. Совпадение.

Многовато, пожалуй, совпадений.

Кустарниковые рояли Никите не нравились. Если внести в уравнение Лайета, Игорька и прочих забавных персонажей, получается полная неразбериха.

— Хорошо, — Рамон отложил платок. — И что теперь?

Ведун достал из кармана трубку. Настоящую курительную трубку, как у Шерлока Холмса. Неспешно набил этот атавизм душистым табаком из кисета, щелкнул зажигалкой и закурил. Положил зажигалку на стол. Оригинальная вещица. Шестеренки, медные трубочки. Стимпаковская безелушка. Ручная работа.

Позер.

— Вас отпустят, — заявил ведун, выпуская дымное кольцо. — Со всеми пожитками.

— И?

Театр абсурда какой-то.

— Вы пойдете своей дорогой, — смакуя каждое слово, продолжил белобрысый. — Возможно, сумеете найти дорогу в свои срезы. Или отправитесь еще куда-нибудь. Это вторично. Важно другое.

Драматичная пауза.

Рамон изобразил предельное внимание.

— Что важно?

— Будущее, — ведун выпустил очередное кольцо. Запах дорого табака с шоколадными нотками совершенно не вписывался в атмосферу подвала. — Есть ли у вас будущее.

— Попробую угадать, — Никита скривился от боли. — Его нет. Но вы от меня чего-то хотите. И это дает некие шансы на выживание.

— Вроде того. Сценарий первый: вы перемещаетесь… куда вы там собирались? В Утопию?

Никита кивнул.

— Итак, Утопия. Селитесь на большом острове. Исландия там или Уральский архипелаг. Теряетесь в толпе. Питаете себя иллюзией безопасности. Счастливы вместе — поначалу. Днем, понятное дело. В одну из ночей Полина тебя убивает. Или приходит Лайет. Основатель всегда ищет своего ученика.

— Лайета больше нет, — возразил Никита.

— Типичное заблуждение, — кивнул ведун. — Ты воспринимаешь его как рядового переверта. Просто мужик перекинулся днем, с кем не бывает. Быстрый, матерый. Но убить можно. Так?

— Так.

— Нет. Все сложнее, друг мой. Ты же любишь рассуждать о диаблеро. Что ты о них знаешь? Вспоминай.

Рамон сосредоточился. Что там у Кастанеды? Собака ворует сыр, ее убивают. Но сам колдун находится далеко, в своей хижине. На расстоянии. Брухо раздваивается. Суку убивают, а колдун умирает в своей хижине.

Ведун следил за выражением лица Рамона.

— Вижу, ты начинаешь понимать.

— Я убил волколака, — начал Рамон, — но это… лишь проекция колдуна, правильно? Лайет находился в другом месте.

— Делаешь успехи.

— И теперь, — Рамон просто рассуждал вслух, — нужно понять одну вещь. Умер ли сам Лайет?

— В точку.

— Он умер?

Ведун покачал головой.

— Живее всех живых.

— Но почему?

— Мальчик мой, — ведун переключился на покровительственный тон. — Ты ничего не знаешь о мире. Ты слышал о диаблеро, читал кое-что. Ты научился сносить головы перевертам. Но основатели — нечто большее. Этим мудакам не нужно превращаться в зверя, чтобы расправиться с тобой. На то они и основатели, чтобы скакать по телам своих порождений. Волколак умирает, но волколак — не диаблеро.

— Постой, — Рамон наклонился вперед. Он почувствовал, что разговор перетекает в неожиданное русло. — Ты хочешь сказать, что брухо вселяются в тела перевертов? Используют их?

— Именно это, — ведун небрежно швырнул трубку через плечо, — я и хочу сказать. К тому же, не стоит путать брухо и диаблеро. Последние жестче.

Трубка растворилась в воздухе.

Бесследно исчезла.

Рамон выругался себе под нос.

— Тяжело принимать такие факты, — в голосе собеседника прорезалась участливость. — Ты порешил зверюгу, а результат нулевой.

— Лайет успел выпрыгнуть из тела? — догадался Рамон.

— Конечно. Время задать себе новый вопрос.

Никита задумался.

К счастью, он соображал быстро.

— Оставит ли он нас в покое?

Ведун швырнул через плечо кисет.

Исчезновение.

— Нет.

— Что ему нужно?

Ведун поднялся.

— Мы продолжим разговор. Но я бы не хотел, чтобы ты воспринимал профсоюз в качестве своего врага. Ты состоишь в системе, дружище, которая сейчас на твоей стороне. Пойдем со мной.

Дверь камеры открылась.

Звук шагов заставил свет включиться. Белая трубка, пристроившаяся под потолком обшарпанного подъезда. Наверху лязгал и гудел лифт, который давно следовало починить.