Большая игра - Антон Перунов
Сегодня старые колониальные державы, как некогда Испания, обречены терять владения. Им на смену придет концепция признания независимости азиатских, африканских и латиноамериканских государств. Нам большая часть этих земель мало интересна, или как минимум мы готовы играть честно и разумно делить рынки. Но в борьбе с США один на один у вас нет шансов. Вы уже несколько десятилетий теряете до ста тысяч граждан за счет потока эмиграции в Штаты.
— Не только. И вы к этому руку приложили!
— Не спорю. Но к нам едет едва ли одна десятая от общей цифры! Львиная доля — у США и Южной Америки. Если мы заключим новый договор перестраховки, а точнее, стратегическое соглашение об отказе от войн в Европе, заодно продумав общие правила игры в третьих странах, вы получите надежную опору и тыл для экспансии и борьбы как с ветшающим британским львом, так и со стремительно усиливающимся американским орлом.
— Но какова будет цена?
— Мы готовы предоставить вам широчайший доступ к китайскому рынку, транспортные коридоры, воздушные, железнодорожные с льготными тарифами. Более того, мы готовы обговорить целые отрасли, где предоставим вам преимущество перед нашими производителями. Но этого мало. Главный приз ближайших лет отнюдь не разоренный Китай, в котором еще долго может пылать пожар войны, как с интервентами-японцами, так и гражданской. А Индия! Да, мой кайзер, именно Индия стоит сегодня на пороге обретения свободы и суверенитета. Надо лишь подтолкнуть. И тогда…
— А ваш интерес в чем? Желаете развернуть поставки кораблей?
— Да, — просто согласился с Вильгельмом Март. — Конечно, вы правы. Но огромный индийский рынок — это отнюдь не только и даже не столько воздушный флот. Например, автопром. Здесь вы явно в приоритете! Потеснить и британских, и американских коммерсантов с их товарами — достойная цель.
— С этим сложно не согласиться…
— А ведь есть еще и Египет с Суэцким каналом… Договор 1936 года не справедлив и рано или поздно неизбежно будет расторгнут властями в Каире. Почему бы Берлину не поспособствовать этому исторически объективному процессу? С некоторыми вполне ощутимыми выгодами для Германии? Что до буров Южной Африки, то тут вам все карты в руки… А это не только золото, но и алмазы, столь необходимые для производства качественных артефактов… И спрос на них будет только расти…
Как ни крути, но германский монарх был уже не молод и затянувшаяся встреча его утомила. Под конец он начал откровенно клевать носом и сообразившие, в чем дело, молодожены поспешили откланяться. К слову сказать, к столу их кайзер не пригласил, ограничив таким образом затраты на представительство чаем.
— Жмот! — прокомментировал немецкое гостеприимство Март, оказавшись наедине с женой.
— Что есть, то есть, — улыбнулась Саша, устраиваясь рядом с ним за креслом второго пилота. — Возвращаемся к себе?
— Если хочешь, можно зайти в какой-нибудь ресторан…
— Для ресторана нужно вечернее платье, а наши походные наряды годятся разве что для гаштета. Нет уж, давай вернемся на нашу яхту, немного отдохнем, а уж потом определимся с дальнейшей программой.
— Пожалуй, ты права, — кивнул Март, запуская двигатели бота.
— Скажи, милый, ты в самом деле хочешь помочь кайзеру с инициацией его сыновей?
— Нет! — немного подумав, решительно ответил Март.
— Почему? — с деланным безразличием поинтересовалась облегченно вздохнувшая про себя супруга.
— Видишь ли, милая. Как ни крути, но немцы — наши ближайшие соседи и конкуренты. Мы можем стать союзниками, а можем и злейшими врагами, и я совершенно не желаю делать их сильнее. По большому счету, главное преимущество России перед всем остальным миром — это ее ресурсы. И главный из них это — «одаренные»!
Глава 9
Впрочем, уже на следующий день выяснилось, что Март поспешил назвать Вильгельма III скупердяем. Прямо во время завтрака, устроенного в немецком стиле выучеником французской школы Михалычем, который не без ревности ожидал оценок своей несравненной кухни с «жалкими потугами бошей на высокую гастрономию» Колычевым, были с фельдъегерем доставлены именные приглашения в императорскую ложу Берлинской оперы, где в тот день давали «Тристана и Изольду» Рихарда Вагнера.
Компанию им составили великовозрастные дети немецкого монарха. Все шестеро. Четыре сына, из которых двое старших пришли с женами, и две дочери. Причем, старшая — Александрина оказалась обладательницей синдрома Дауна. Про младшую — Цецилию поговаривали, что она хотела стать монахиней, но не смогла получить согласие отца.
Впрочем, если отбросить высокое происхождение, то младшие Гогенцоллерны оказались совсем не плохими ребятами. Хорошо воспитанные и приветливые, они с искренней заботой относились к больной сестре, и, казалось, нисколько не кичились своим высоким происхождением и положением. Единственным источником внутреннего напряжения в этой компании являлась супруга второго по старшинству сына Вильгельма — Луи Фердинанда, принцесса Кира, в девичестве княжна императорской крови Кира Кирилловна.
Так уж случилось, что дальняя родственница русского императора была единственной обладательницей Дара в их семье и в связи с этим претендовала на особое положение. Быстро просканировав голову Киры, Март понял, что способности ее крайне невелики, но вполне достаточны, чтобы манипулировать мужем и отравлять жизнь окружающим.
Сейчас ее кипучая энергия была направлена на то, чтобы лишить титула кронпринца своего деверя Вильгельма, чтобы тот перешел ее супругу, но пока все усилия не приводили к желаемому результату. Впрочем, это никак не отменяло того факта, что перспективы на победу у правнучки императора Александра II были отнюдь не иллюзорными.
Дело в том, что у кронпринца и его супруги с удивительной стабильностью появлялись девочки. Прелестные, умные и милые, но… Зато Кира родила от Фердинанда трех вполне здоровых сыновей. Само наличие у их русской матери одаренности давало немалый шанс на открытие владения Силой хотя бы у одного. А это был уже поистине всепобеждающий аргумент в династической борьбе!
С гостями из России она вела себя любезно и подчеркнуто дружелюбно.
— Жаль, что я не смогла взять с собой наших крошек, — щебетала она, обращаясь к Саше, одновременно показывая фотографию своих детей.
— Какие они милые! — вежливо улыбнулась фрау Колычева, мельком взглянув на изображения щекастеньких карапузов, а про себя подумала: «В таком возрасте, слава Богу, невозможно определить наличие или отсутствие Дара».
К счастью, скоро началось представление, и все присутствующие обратились к сцене. Пока шел первый акт, ничего не понимавший в высоком искусстве Март через «сферу» пытался осторожно определить потенциальные способности своих новых знакомых. К счастью или наоборот, ни один из сыновей кайзера Вильгельма даже в молодости не мог стать одаренным, сколько бы звездных адамантов не красовалось на их амулетах. Что же касается дочерей… У младшей Цецилии такая склонность определенно была, но еще большая, как это ни странно, у Александрины.
С самыми маленькими принцами познакомиться все же пришлось. Обычные дети. Все снабжены развивающими амулетами, причем ни один из них не имел подавляющих настроек, как это было с оберегом наследника русского престола. Колычев, сразу решивший для себя, что ни помогать, ни мешать проявлению способностей маленьких Гогенцоллернов не будет, внимательно осмотрел малышей, дал несколько ничего не значащих рекомендаций, после чего настойчиво посоветовал не пренебрегать посещением центра Марцевой.
— Лидия Михайловна самый лучший специалист в данной области, — пояснил он почтительно внимавшим ему родителям и, предвидя возможные вопросы, добавил, — я тоже сотрудничаю с этим учреждением. И как только ваши дети достигнут соответствующего возраста, непременно осмотрю их еще раз.
— Есть какие-нибудь гарантии? — прикусила губу принцесса Кира.
— Ваше императорское высочество, — со значением в голосе отвечал ей Март. — Уж вам-то хорошо известно, что Дар либо есть, либо его нет!
— Да, но…
— Если есть, то мы поможем их развить.
— Я понимаю, — кивнула немного обнадеженная мамаша, бросив подозрительный взгляд на представителей конкурирующей ветви.
— Что скажешь? — прямо спросила мужа Александра,
