Яростный кулак - Алим Тыналин
Как долго все окрестные пацаны бегали от него? Еще со школы. С пятого класса. Где-то. А теперь король из детдома повержен. И моя заслуга в этом очевидна.
Когда вернулся в общагу, осмотрел себя. Ушибы, ссадины и порезы. На ногах и руках гигантские синяки от ударов.
И да, ребро, судя по всему, треснуло. Оно у меня и так повреждено. Еще во время робинзонады. В лесу. Я тогда неудачно упал с дерева.
Потом как-то зажило. Само собой. Надо только перетянуть потуже.
Я порвал старую майку на бинты. Перевязал туловище. Так, что вздохнуть трудно. Помылся и лег спать.
Хотя еще только вечер. Завтра много дел. Надо отдохнуть. И подлечить ребра.
Проснулся под утро. Огляделся. На соседних койках спали Олег, Антон и Серега. Мирно, как младенцы.
Как теперь быть с Крыловым? Вот зараза. Если бы не он, я бы валялся сейчас в реанимации. А то и в морге. Под конец ребятишки Нокина разошлись не на шутку.
Я же говорю, он спас мою задницу. И за это его можно простить. Ладно, так и сделаю. Надеюсь, он больше не подставит меня.
Встал, сменил повязку. Ребро все еще побаливало. Пару дней придется обойтись без тренировок.
Буду сидеть и медитировать. Исцелять себя силой мысли. Между прочим, там, в лесу меня только это и спасло.
Методика простая. Я медитировал. Добивался полной неподвижности мыслей. Чтобы вообще никаких эмоций. Как чистая доска.
И уже на эту доску направлял воображаемый результат. Например, совершенно здоровое ребро. Или железобетонные кулаки.
Так и сидел, фантазировал. Часами напролет. Главное — удержать нужный образ. В деталях.
Что самое интересное, метод работал. Во всяком случае, в организме. В деле исцеления. Мысли материализовались со страшной силой. Я и сам был поражен.
Сейчас я сделал тоже самое. Сел в сэйдза. Превозмогая боль. Закрыл глаза.
Начал успокаивать разум. С помощью дыхания. Воображал, как энергия ки разливается по телу. Потом добился, чтобы дыхание стало ровным.
И постепенно работал над состоянием безмыслия. Старался, чтобы все мысли ушли. Исчезли без следа. Все тревоги и страхи.
Сначала не удалось. Я думал о том, удастся ли договориться с Белоуховым. Эти мысли против воли лезли в голову.
А потом отступили. И я смог, наконец, вообразить процесс выздоровления ребер.
Сколько времени прошло, не знаю. Только я вдруг услышал скрип и хлопок открываемой двери. И голоса. Далеко, как будто слышал из-под толщи воды.
Так, мои соседи проснулись. Пора заканчивать процедуру. Я быстро вышел из медитативного состояния. Открыл глаза. Почувствовал себя гораздо лучше.
Для полного исцеления, конечно, этого мало. Надо сидеть весь день. И ночь. Ничего, я так и собирался сделать сегодня после занятий.
— Ну, ты как? — спросил Крылов. — В порядке?
Я кивнул. Протянул ему руку.
— Мир?
Олег широко улыбнулся. Крепко пожал мне ладонь.
— Мир. Проехали. Со всеми обидами.
Я вспомнил, что так и не спросил у него. Как все прошло вчера.
— Ты отвел Рому домой?
Олег кивнул.
— Конечно. Хорошо, его родителей не было. Я воды попил у него. И пошел сюда. В общагу. Смотрю, а ты тут. Дрыхнешь. Потом созвонился с ребятами. Все прошло хорошо. Все разошлись по домам. Никого не поймали.
Ага, не поймали. Наверняка участковый в курсе. Будет ходить. Копать носом землю.
Выведывать, что случилось. Увидит помятого Лапшина. Сразу все поймет. Надо им сказать, чтобы уехали из дома. На неделю. Пока кипиш не пройдет.
Ладно. Разберусь. Сейчас пора в универ.
Я собрался. Перевязал ребра. И поехал в альма матер. После двух пар отправился в деканат. Хотел отпроситься.
Мне надо долечить ребра. А лучше сделать это в общаге. В тишине и покое.
— Так, Ермолов, иди к врачу. Только когда увижу справку, тогда отпущу, — сказала методистка. Потом оценила мои «украшения» на лице. — Хотя, по тебе и так все видно. Что ты не в лучшей форме. Выглядишь, как будто по тебе катком проехались. Хулиган ты стал, Ермолов.
Я отправился в медпункт. Там сидела молоденькая медсестра.
Между прочим, вполне симпатичная. Лена. Рыжеволосая и чуть полненькая. Хотя фигурка при этом очень соблазнительная. Выглядела очень даже ничего.
— Ну, на что жалуетесь, студент? — спросила девушка. — Только давайте быстрее. Я тороплюсь.
Она переписывала какие-то цифры мелким почерком. Неразборчивым. Как и полагается врачам. На меня внимания не обратила.
— Бок болит, — пожаловался я. — Вчера ударился.
Когда я разделся, Лена повернулась. И замерла, разглядывая меня. Сначала я думал, что она рассматривает раны. Но девушка заметила:
— Какое у вас замечательное телосложение. Спортом занимаетесь?
Я не стал отрицать.
— Есть немного. Для здоровья.
Девушка осмотрела меня. Давила в бок. Щупала.
— Ну что же, это печально, — сказала она. Потом поглядела на меня. — Вот что, Ермолов Виктор. Я не буду писать в отчете, что вы получили травмы в результате избиения. Но вы должны сказать мне, что случилось.
Вот любопытная зараза. Зачем сует нос не в свое дело? С другой стороны, почему бы не сказать. Иногда честность — лучшая тактика.
— Я вступился за друга, — ответил я. — Против хулиганов. Они терроризировали наш двор. Нападали несколько на одного. Вот мы и подрались.
Девушка улыбнулась. Зубки у нее беленькие и ровные. Губки коралловые. Так и просящие поцелуя.
— Раз так, тогда можно понять. У вас трещина в ребре. Вы должны отказаться от спорта. На две недели. Потом приходите опять на осмотр. И на сегодня, разумеется, я дам вам освобождение.
Какая она миленькая. Я не удержался и поцеловал девушку в щечку. А потом в губы. Быстро чмокнул.
— Спасибо большое, Леночка.
В это мгновение дверь медпункта открылась. Заглянула Юля. Увидела нас слишком близко друг к другу. Остолбенела.
— Вы что-то хотели? — спросила Лена. — Подождите, пока я освобожусь.
Юля поглядела на нас. Потом нырнула обратно в коридор. Захлопнула дверь.
— Странная девушка, — заметила Лена. — Ладно, одевайтесь, Казанова. Выпишу мази. Мажьте каждый день. И почаще заглядывайте сюда.
Еще бы. Если бы знал, что здесь такая симпа, забегал бы каждый день.
Я быстро оделся. Лена с любопытством поглядывала на меня. Ждала, пока приглашу на свидание. Но у меня уже есть девушка. Так что извини, малышка.
Я выскочил из медпункта со справкой в руке. Отнес в деканат. Получил освобождение на пару дней. И со спокойной душой отправился в общагу.
В универе как раз шли пары. Вокркг тихо и безлюдно. На входе я встретил Юлю. Не хотел с ней говорить. Но девушка сама подскочила ко мне.
— Вот значит как! Вот значит, на кого ты меня променял.
Глаза горели бешеным огнем. Я и не знал, что Юля так может. Сходить с ума от ревности.
— Какая тебе разница? — спросил я. — Мы с тобой расстались. Вернее, ты сама так захотела.
Мы стояли на лестнице перед входом. Вниз вели гранитные ступеньки. Вокруг перед входом огромные колонны. Краем глаза я заметил, что снизу поднимается какая-то девушка. Каблучки цокали по ступенькам.
— Ты что, не понимаешь, что я уже сотню раз пожалела об этом! — закричала Юля. — Я хочу, чтобы ты был со мной. Только со мной.
Вот сумасшедшая. Подскочила ко мне. Впилась в губы страстным поцелуем. Я даже остановить не успел.
Но и оттолкнул не сразу. Как ни крути, а Юля красивая девушка. Просто топовая. Целоваться с ней приятно.
А еще я думал о том, что классик был прав. На то он и классик. Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей. С Юлей правило сработало безупречно.
Наконец, мы оторвались друг от друга.
— Я не могу без тебя, — Юля бросилась обниматься. — Если бы ты только знал.
Я похлопал ее по плечу. Что делать? Как бы от нее избавиться?
Стоял, обнимая Юлю. Бросил взгляд вниз. И замер.
На ступеньках стояла Настя. Бледная, как мел. Смотрела на нас, как на привидение. Потом развернулась и бросилась бежать.
Я оттолкнул Юлю и помчался за Настей. В душе проклинал весь этот балаган. А еще чувствовал, как болят треснутые ребра.
— Настя, это все не то, что ты подумала, — я догнал девушку.
Но она развернулась. Ловко влепила мне пощечину. Закричала:
— Не подходи ко мне! — и побежала дальше.
Вот дерьмо. И тут напортачил. Ладно, сейчас не буду догонять. Пусть успокоится. Потом приду извиняться.
Поглядел наверх. Юли уже тоже нет. И эта убежала. Сделала
