Мой адрес — Советский Союз! Книга вторая - Геннадий Борисович Марченко
Когда непрошенные гости покинули раздевалку, Петухов грозно посмотрел на меня:
— Покровский, это что сейчас такое было?
Но тут встрял старший тренер сборной.
— Борис Петрович, вы же видели, что этот Али первым кинулся в драку.
— Но зачем надо было провоцировать его этой фразой про этого, как его…
— Фрейзера, — подсказал я.
— Вот-вот, про него. Зачем?
— Просто я объективно выразил свою мысль по поводу того, кто из них двоих сейчас сильнее. Нас же в СССР учат с детства говорить правду.
Последняя фраза немного огорошила Петухова, а вот Беглов, отведя взгляд в сторону, не смог сдержать улыбки. Борис Петрович тяжко вздохнул:
— Ох и влетит мне за вас… Ладно, надеюсь, подобного больше не повторится. И да… Всем спасибо за победу!
Когда и эти двое покинули раздевалку, Сурен Казарян брякнул, что де классно было бы, выйди я в ринг против самого Мохаммеда Али. На что Анатолий Григорьевич буркнул:
— Ещё один умник. Есть кому принимать решения. Скажут — надо, значит, будет боксировать хоть с самим чёртом. Но я сильно сомневаюсь, что наше руководство пойдёт на подобную авантюру.
Это понятно, думал я, складывая в спортивную сумку свою амуницию, но выйти на ринг против самого Мохаммеда Али… Многие боксёры мечтают об этом, даже зная, что на ринге против Али им ничего не светит, но удача улыбается единицам. Опять же, возможность хорошо заработать. Мохаммед на ринг меньше чем за несколько сотен тысяч долларов не выходит, а его соперник пусть и получит в разы меньше, но тоже прилично. Некоторым на всю жизнь хватит при экономном расходовании.
Но Степанов прав, наши спортивные начальники никогда на такое не пойдут. Во-первых, как я уже озвучил Али, советские спортсмены выступают не за деньги, а за престиж Родины. А во-вторых, вдруг я проиграю? А это вернее всего так и будет, как бы я себя не тешил иллюзиями. И тогда западные СМИ на весь мир раструбят о превосходстве американского бокса над советским. Помнится, суперсерия по хоккею СССР — Канада в 1972 году согласовывалась на высшем уровне, но тогда всё-таки рискнули принять вызов. И почти угадали — наша сборная ту суперсерию едва не выиграла. Хотя, как известно, едва не считается. Но вдруг в этом варианте истории сложится по-другому? Вдруг и Мохаммед Али возьмёт и уделает Фрайзера в мартовском поединке?
Впрочем, это проблемы Али, а у нашей сборной впереди ещё две матчевые встречи. Но не в полном формате. 26 января в Денвере пройдут лишь пять поединков с участием советских и американских боксёров, а на следующий день в рамках вечера бокса в Луисвилле на ринг выйдут остальные боксёры. Мне предстояло драться как раз в Луисвилле, как бы подводя итог нашему заокеанскому турне. Имя соперника пока неизвестно, но мне почему-то казалось, что он будет попроще Рона Лайла.
Из Лас-Вегаса в Денвер вылет утром 25 января, так что ещё почти сутки тут проторчим. Правда, выходить в город нам было запрещено, не фиг советским спортсменам шляться по улицам этой обители порока и греха. Да и правда, что тут смотреть? Повсюду отели и казино, в нашем отеле этих казино тоже хватает. Пофоткались хотя бы на фоне окружённого пальмами нашего отеля…
Мой фотоаппарат по хорду дела заинтересовал местных, вернее, какого-то американского туриста, приехавшего потратить кровно заработанные. Предложил за камеру полсотни баксов, я гордо отверг предложение, пусть даже такое выгодное. Куда я потом с этой валютой? Кстати, сейчас официальный курс такой, что за доллар дают всего 90 копеек, но официально хрен его где обменяешь, а на «чёрном рынке» он уходит в несколько раз дороже. Но овчинка, по моему мнению, выделки не стоила.
Руководство сборной нас строго-настрого предупредило, чтобы мы от «одноруких бандитов» и казино держались подальше. Да с выданными нам в обмен на рубли долларами особо и не разгуляешься. Зато можно было на халяву поплавать в открытом бассейне, который был «приписан» к нашей башне.
А ещё этим вечером организаторы пригласили нашу команду на сольный концерт восходящей звезды кантри Джона Денвера, который должен был пройти на той же арене, где мы вчера боксировали. Надо же, впереди нас ждёт Денвер, а сегодня выступает тоже Денвер. Любопытнее совпадение…
И вновь аншлаг. Я гадал, написал ли уже Денвер свой хит «Take Me Home, Country Roads»… Оказалось, написал, так как исполнил его в этот вечер, объявив, что это продукт совместного творчества его и дуэта в составе Билл Дэнофф и Тэффи Ниверт, а премьера песни состоялась совсем недавно, 30 декабря прошлого года. Концерт мне понравился, ребятам тоже, хотя слов песен они решительно не понимали. Но я им перевёл в общих чертах.
Возвращаемся в наш корпус, минуя вход в казино… Ба, а вот это лицо мне знакомо! Из казино, приятно беседуя с каким-то типом, выходит не кто иной, как Моррис Чайлдс, он же уроженец Киева Моисей Чиловский — заместитель по связям с зарубежными компартиями генерального секретаря компартии США. Или не он? Да нет, точно он! Несколько статей о нём читал в прошлой жизни, а моя прекрасная от природы память помнила его фото. Как и то, что в 1954-м в результате операции под кодовым названием «Соло» он был завербован ФБР, которое ещё раньше завербовало его братца Джека. Вытянул из СССР почти 30 миллионов долларов на поддержку компартии США, десятки раз бывал в Кремле, а по возвращении сливал ФБР информацию, добытую в разговорах с членами ЦК КПСС, тем же Сусловым. В 1975 году в честь Чайлдса будет организован приём в Кремле, на котором Брежнев наградит его орденом Красного Знамени, а в 1987 году Чайлдс примет Президентскую медаль Свободы из рук Рональда Рейгана за свою антикоммунистическую деятельность.
Интересно, на какие денежки он тут гуляет? Не исключено, что на деньги, полученные от советских товарищей. Несколько тысяч долларов вполне могли прилипнуть к нечистоплотным ручкам.
Чайлдсу на вид можно было дать его почти 70, а вот шедший рядом с ним мужчина был моложе его лет на тридцать. Серый костюм, но не тройка, как у Чайлдса, на голове тоже шляпа. В такую-то жару, пусть даже и не душную — воздух в Неваде сухой… Однако, дань моде, каждый уважающий себя джентльмен обязан носить костюм, галстук и шляпу.
Внешность у спутника Чайлдса была неприметная, за исключением одной небольшой
