Возрождение Феникса. Том 2 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

* * *

Княжеский суд завершается, и я, разбогатев на одну ткацкую фабрику, один коттедж и остальное имущество Георгия Лобова по мелочи, выхожу из зала заседания. Хотя, стоит заметить, что фабрику князь разделил между мной и Свиридовым. Мне досталось шестьдесят процентов уставного капитала, Анатолию — остальные сорок. Ему также передали второй коттедж и автомобильный парк умершего от инсульта ответчика. Так что никто в обиде не остался. Ну, разве что душа Георгия, сейчас агонизирующая в потоках Анреалиума.

У парадного выхода здания суда толпятся журналисты.

— Господин Беркутов, — выступает вперед длинноногая репортерша с блокнотиком. — Разрешите пару вопросов?

— Если только пару, — улыбаюсь, очаровывая красотку.

Она подзависает и один из репортеров опережает ее:

— Тверская правда. Какова была причина вашей опеки Прошкиной Оксаны, очень серьезной опеки, надо отметить, ибо вы, в прямом смысле, сражались с Лобовым Георгием, ветераном Афгана?

— Вижу, вы в курсе и про нападение на мой дом и про дуэль. Причина одна-единственная: Оксана была в беде. А еще она мой любимый учитель. Любой дворянин был бы обязан поступить также.

— Дамский клуб. То есть, вы не состояли в любовных отношениях с сударыней Прошкиной?

— Когда я взялся защищать Оксану, а затем отбивал атаку Лобова на усадьбу, мы с моим учителем не состояли в близких связях.

Среди репортеров поднимается недоверчивый ропот. Но, вообще, я не соврал ни капли. Оксана ко мне в спальню пришла позже.

— Светский взгляд. У вас уже есть невеста? — задает вопрос та самая длинноногая крошка. — Либо любимая девушка?

— Кажется, мы договаривались на пару вопросов, — усмехаюсь. — Они исчерпаны.

— Прошу вас, господин Беркутов, — канючит журналистка, стреляя глазками.

— Так и быть. Отвечу, но лишь наполовину — невесты нет, — засматриваюсь на опечаленную симпатичную мордашку. — Вы можете попытаться записаться на эксклюзивное интервью. Возможно, у меня появится время. Передайте контакты моей помощнице, — указываю на Досю позади.

— О, конечно! — сразу подбирается красотка.

Дося с безэмоциональным лицом забирает визитку у журналистки. Мы двигаемся к своей машине. Рядом припаркована «Волга» Свиридова. Аристократ еще не уехал. Сурово смотря мне в глаза, он сует руку в карман пиджака. Взгляд у Анатолия такой, будто сейчас достанет «Глок семнадацать» и выстрелит в упор.

— Арсений, приглашаю тебя на бал в честь именин племянницы. — протягивает он конверт.

Звучит как предложение о мире. Давно пора.

— Обязательно буду, — принимаю приглашение.

— Все важные моменты указаны в открытке, — на прощание бросает Анатолий. Он садится в машину и уезжает. А я задумываюсь, кого бы пригласить на бал.

* * *

День финала подобрался незаметно. Казалось, вчера я еще только услышал о странной игре под названием Грон, а сегодня уже сражаюсь за первенство в сезоне.

Атаман собрал всю ватагу в раздевалке. Некогда любоваться вводными танцами «боевых подруг». Сражаться нам предстоит с серьезным противником. У «буйволов» оба штурмовика — Кметы. Род и Полевик. Гравитация и песок. Остальные члены тоже опытные игроки, почти каждый претендует на получение спортивной стипендии в колледж или старшую школу. А значит, противник покажет всё, на что способен. Зачем богатым аристократам казенная оплата за учебу? Незачем. Борются вовсе не за деньги. Стипендия закрепляет за игроком место в команде колледжа. По-другому никак не попасть в лучшие сборные Империи.

Ребята волнуются, сидят с поникшими лицами. Сейчас им, как никогда, нужна мотивация. Смотрю с намеком на Богдана. Атаман тут же подрывается:

— Кхе…кхе… «Коршуны», соберитесь. Сейчас мы выйдем и как зададим, и всё будет круто? — как-то вопросительно он заканчивает. Блин, рыжий, ты тоже что ли трясешься, как банный веник. Так не годится.

Приходится взять настрой команды в свои руки. Зашнуровав буцы, поднимаюсь со скамьи.

— Атаман хотел сказать, что «буйволам» жопа, — гроновцы удивленно поднимают головы. Отлично, внимание привлечено. — Да, жопа. Потому что сейчас в этой раздевалке сидит лучшая ватага города. И никакие «коровы» не справятся с ней, — раздаются несмелые смешки. — А еще, бойцы, забейте на противника. Неважно против кого играем, мы здесь не ради него. Мы здесь ради себя. Сегодня последний наш матч. Сыграем — и на этом всё, понимаете? Наши судьбы навсегда разойдутся разными дорогами. И как мы хотим запомнить нашу последнюю игру? Лично я хочу выложиться на полную катушку. Хочу, чтобы вы запечатлели на всю жизнь меня, как непобедимого красавчика, — усмехаюсь, и все дружно повторяют улыбки. — А кем вы хотите запомниться друг другу? Я скажу вам кем — НЕПОБЕДИМЫМИ КОРШУНАМИ!

— КОРШУНЫ!!! — дружный рев двух десятков глоток отдается эхом от железных шкафчиков. Гроновцы повскакивали, лица горят возбужденным румянцем.

Я поворачиваюсь к Богдану:

— Веди нас к победе, атаман.

— Да! — кивает рыжий и первым выходит из раздевалки. За ним следую я и остальные.

Зрители встречают нас оглушительными аплодисментами. Я никогда еще не видел эти трибуны настолько переполненными. Люди едва не выпадают за перила. Вот это драйв! Вот это буря эмоций! Вот это трамплин для Феникса!

Ну, полетаем же.

Глава 8 — Буйволы vs Коршуны

Мне не нужно привыкать к реву трибун. Не впервой. Буйство восторженной толпы — моя стихия. Зато остальная ватага чуть растерялась от такого бешеного внимания. На финал пришло больше народу, чем на все игры вместе взятые.

Под одобрительный гомон болельщиков стартовые составы выстраиваются в центре поля друг против друга. Сразу, что бросается в глаза — вражеские авангардники. Они просто огромные, точно буйволы. Двухметровые акселераты. Наша перва линия теряется на их фоне. Бегать — это не про этих здоровяков, зато стена выйдет неприступная. Заколебусь прорываться.

Форма «буйволов» тоже впечатляет. Черные футболки и золотые шорты. На груди, прямо над номером, эмблема с толстыми рогами.

Жмем руки соперникам. Руслана ручкается с голенастой брюнеткой — на ее бледной, как снег, щеке вытатуирована черная «двойка». Истома Бригина, Кмет-песочник. Я же приветствую другого Кмета. Брюнет, на щеке такая же клякса, только уже «единица». Истислав Щекин, будущий родственник Оксаны. Кмет стиля Род.

— Чего вылупился? — неприязненно морщится Истислав. Борзый парень, агрессией так и веет.

— Да вот гадаю, за что тебе «кол» влепили, — усмехаюсь. — Да еще так наглядно.

— Я — альфа, — тычет себя он пальцам в татуировку, затем кивает на брюнетку. — Моя невеста — бета. А вы, «коршуны», все шестерки.

— Хреновый ты математик, — не принимаю в обиду его оскорбления. — Посмотрим, как играешь.

— Посмотришь, — кивает он. — Если глаза кровоподтеками не заплывут.

— Ну, ты береги лицо получше, — оставляю последнее слово за собой.

Атаманы бросают жеребий. Нашей ватаге выпадает играть в нападении. Выстраиваемся на исходные позиции. Первая линия держится прямо, я сгибаюсь в трёхточечной стойке. Правая рука касается земли. Теперь готов сорваться в любом направлении при щелчке мяча.

Свисток тренера.

Мгновенно зеленая площадка превращается в поле битвы. Мир, где слышен рёв трибун, грохот доспехов, надсадные хрипы схватившихся гроновцев. Богдан, получив мяч от центра, отступает назад и сует мяч флангисту, уже набравшему скорость. И очень вовремя — почти сразу «буйволы» сминают центр и ближайших авангардников. Нашего атамана тоже валят. Я срываюсь к флангисту, выхватываю мяч из рук и, увернувшись от гравиволны Истислава, несусь к краю линии схватки. Руслана выполняет роль линейного — бежит чуть справа от меня, блокируя соперников. Акселераты противника накатывают на нее, как волны на скалу.

Алеся и двое наших авангардников бросают все свои дела и, вместе с Русланой, образуют для меня двигающийся коридор. По сторонам я вижу лишь спины товарищей. Ничего не могу разобрать. Но раз я успешно продвигаюсь вперёд, значит все игроки «буйволов» заблокированы.