Битва за Родину - Алекс Шу

Потом зашли в тир, постреляли. Даже Света и малышка сделали по паре выстрелов. Шатенка гордо отказалась от моей помощи, промазала и надулась. А Маша, ставшая на специальную табуреточку, поддерживаемая и направляемая мною, один раз попала. После этого и Светке показал, как прицелиться, поправил приклад, и она тоже поразила зазвеневшие и заигравшие разноцветными огнями часы-будильник.

Затем посетили кафе и перекусили шоколадным тортом с чаем. Глядя на радостную малышку и веселую Светку, с энтузиазмом уничтожавших сладости ложками, я наслаждался их обществом и каждым мгновением счастливой беззаботной юности.

В будущем мне предстояло пройти через серьезные испытания, поставить на кон всё, в том числе и собственную жизнь, схлестнуться в схватке со спецслужбами Запада, а также предателями, бандитами, и паразитами, которые как раковая опухоль пожирали страну изнутри. Но всё это будет потом, а сейчас я был просто счастлив, наблюдая за светящимися от радости девчонками.

В просторной гостиной седой мужчина, раскинувшийся на мягком диване, смотрел программу «Время». Ведущий рассказывал о новом постановлении ЦК КПСС, регулирующим закупочные цены на молоко, овощи и шерсть, пафосно вещал о трудовых свершениях. Мелькали сюжеты о международных событиях, отражаясь пляшущими тенями в полутемной комнате.

Наблюдая за репортажем из Гайаны, генерал чуть слышно вздохнул. Трупы детей, женщин и мужчин кучно разбросанные по территории лагеря общины «Народного Храма» вызывали шок. Хорошо, что оператор, щадя чувства зрителей, показал страшную картинку мельком и нечетко.

«Ещё одна новость из Лешиных предсказаний подтвердилась. Этот маньяк Джонс застрелил конгрессмена, и заставил своих последователей покончить жизнь самоубийством. Всё как внук писал, точь-в-точь», — подумал Константин Николаевич.

— Костя, да не смотри ты эти ужасы, — встрепенулась примостившаяся рядом миловидная пожилая женщина, отвлекшись от вязания, — Зачем тебе эти страсти? Не принимай близко к сердцу. Лучше книжку почитай хорошую. За всех переживать, никаких сил не хватит.

— Да я и не переживаю, Алин, — отмахнулся генерал, — Глупо просто. Им бы жить ещё да жить. Сколько людей, молодых, сильных, здоровых и так глупо погибли.

— Так вроде, там не всё так однозначно. Кириллов так многозначительно говорил. Судя по репортажу, американские спецслужбы могли приложить руку. Конгрессмена всё-таки убили.

Пронзительная трель телефонного звонка прервала сонное бормотание телевизора. Константин Николаевич приподнялся с дивана.

— Сиди Костя, — остановила его жена, — я сама возьму.

Она отложила спицы и пряжу, и быстро поднялась с дивана.

«Легка ещё Алинка на подъем», — усмехнулся генерал, наблюдая за супругой, быстрым шагом покинувшей комнату.

Резкий вопль телефона внезапно прервался.

— Слушаю вас. Здравствуйте Петр Иванович. Спасибо, все нормально. Да, телевизор смотрит. Сейчас позову.

«Ивашутин», — генерал облегченно выдохнул, — «Наконец-то».

— Кость, это тебя. Петр Иванович звонит, — подтвердила его вывод Алина Евгеньевна, — подойди к телефону.

Генерал забрал трубку у жены, закрыл круглое отверстие микрофона ладонью, и глазами показал ей на гостиную.

— Алин, иди телевизор посмотри. И звук погромче сделай, — тихо скомандовал супруге.

Жена негодующе фыркнула, мол, «опять вы мужики секреты разводите», и гордо удалилась. Через пару секунд зычный голос Кириллова заполнил комнату.

— Привет Костя.

— Здравствуй Петя.

— Как там Евгеньевна не сильно тебя пилила за воскресенье? Выпили мы тогда прилично. Всё-таки не каждый день собираемся.

— Нет, конечно. Она же жена генерала. Всю жизнь со мною по гарнизонам моталась. С пониманием отнеслась. Всё-таки боевые товарищи встретились, павших помянули. Ну чуть поворчала утром. Не без этого. Так это возрастное.

— Клевещешь ты Костя на жену. Она у тебя замечательная. Ещё многим молодым фору даст. Слушай, а давай мы с тобой ещё раз на том же месте порыбачим на выходных. Ты говорил, что там место прикормленное. Но мы тогда больше общались, чем рыбу ловили. Я одному своему товарищу порекомендовал, он на днях съездил туда, посидел с удочкой. Довольный, полное ведро рыбы выловил и жирную щуку поймал. Благодарил за наводку.

— Это мы всегда, пожалуйста, — повеселел генерал-лейтенант, прекрасно уловив суть сказанного, — встретимся, я тебе ещё пару прекрасных мест подскажу для рыбалки.

— Давай тогда на воскресенье договоримся, к 10 утра, на то же самое место подъезжай. Я своего архаровца отпущу часа на четыре. А мы посидим, поболтаем, опять былое вспомним.

— Договорились, — улыбнулся Константин Николаевич, — буду как штык.

— Ну вот и отлично. Тогда до встречи.

— До встречи Петя.

На середине стола тускло светила керосинка, отбрасывая длинные темные тени по сторонам. Наполовину опорожненная бутылка водка с пустыми двумя стаканами и одиноким блюдцем с неровно нарезанными кусками колбасы стояла перед двумя полными мужчинами.

— Михалыч, извини, но я задолбался, — решительно сказал Ермилов, хлопнув ладонью по столу, — сколько мы ещё в этой дыре сидеть будем?

— Так тебя, Егорыч, никто не держит, — осклабился Петренко, — вольному воля.

В тусклом свете керосиновой лампы, улыбка подполковника смотрелась особенно зловеще.

— Слушай, что мы тут забыли? — сменил тон Ермилов — Давно бы рванули в Туркмению. Связи и люди на местах остались. Нас Ханджар давно зовет к себе. Катались бы как сыр в масле, как баи в каком-то дальнем кишлаке, и никто бы до нас там не добрался. Чего ты до сих пор по Надюхе убиваешься? Нет её больше, нет. Пойми это! Тебе же Федорович всё рассказал. Не зря ему деньжат отмаксал, чтобы за хатой твоей присматривал. Хорошо, что теперь мы всё знаем. На жадности своей погорела сука. Зато никому ничего лишнего не расскажет. В той же Туркмении, можно нормальные дела делать, и денег у нас хватает. Хоть гарем себе заводи из молодых девчонок. А там такие попадаются, — Егорыч довольно зажмурил глаза, — огонь девки, фигуристые, ладные, в постели горячие. Да забудь ты уже о Надьке. Если честно, туда ей и дорога, курве. Нас под монастырь подвела, и сама не убереглась.

— Любил я её Егорыч, понимаешь, любил, — глухо ответил Петренко.

— Да, стерва была, знаю, — выкрикнул он. Стол содрогнулся от сильного удара кулаком. Бутылки и стаканы подпрыгнули, протестующе звякнув, и снова замерли.

— Но