Юрий Корчевский - Сын боярский. Победы фельдъегеря

Со сбруей и седлом он решил повременить до разговора с Арсением. Несколько дней боярин был в шатре, участвовал в дележе, и потому лезть к нему с личными вопросами не следовало.

Наконец делёж закончился, и Алексей подошёл к боярину. Решать надо было сегодня – ведь Бецкой будет к вечеру уходить с дружиной и обозом с трофеями.

Лицо у Арсения было красным, голос сиплый – свою долю отстаивал. Боярин был немного раздражённым и даже злым.

– Удачно ли делёж прошёл? – поинтересовался Алексей.

– Бывало и лучше, – буркнул Арсений. – Ты определился, с кем пойдёшь – со мной или с Бецким?

– Твои условия, боярин?

– Я тебе уже говорил. Ставлю десятником. Крыша, харчи, лошадь, оружие – мои. А что трофеями в походах возьмёшь – то твоё.

– Не пойдёт. Боевые холопы то же самое имеют. Я же свободный человек.

– А что же ты хотел? – удивился Арсений. – Доля десятника вдвое больше от простого ратника.

– Жалованье хоть какое-то. Одежонку себе справить, другое что-то прикупить.

– Ох и жаден ты, Алексей, – вздохнул Белоглазов. – Не пойдёт!

– Твоя воля, боярин. Прощай!

Арсений хотел сказать что-то ещё, да только рукой махнул и отвернулся.

Алексей пошёл к Бецкому – теперь надо разговаривать с ним. В калите мелочишка звенела, на первое время хватит, потому продать себя надо подороже. Не приказчиком в лавку идёт наниматься, на жизнь спокойную и сытую. Ратник каждый день должен заниматься военными упражнениями, чтобы быть в форме. А в походах он не только ранение или увечье получить может, но и жизнь потерять. Любому боярину ратники нужны. Имеешь землю от государя – выставляй воинов. Это правило неукоснительное, и за неисполнение его князья спрашивают строго. Боярин – муж самостоятельный, но подчиняется своему князю, государю, несёт воинскую повинность. За это и землица-кормилица даётся – с деревнями, сёлами и холопами. Правда, были ещё служилые бояре, земли не имевшие, но получавшие жалованье в Воинском приказе. Они, как правило, отирались возле великого князя и занимали посты – хоть стольника, хоть окольничего, а то и воеводы или даже наместника. И по службе, по иерархической лестнице продвигались они быстрее, чем поместное дворянство. Близость к трону всегда сулила должности, богатство, а иногда и родство с великим князем – коли удавалось выдать замуж дочку за сына великокняжеского.

Так что боярин по-любому в новом ратнике заинтересован был. Готовить воина из холопа долго и хлопотно, а потерять в бою запросто. Убыль по ранению, увечью или смерти была всегда, в любом походе.

Бецкого Алексей нашёл у обоза – боярин держал там несколько подвод и теперь распоряжался погрузкой трофеев. Рядом крутились перекупщики.

– Отойди, кому сказано! – прикрикнул боярин на перекупщика. – Не продам ничего, самому потребно!

Алексей остановился рядом с ним.

– Давай определяться, боярин. Поход закончен, трофеи поделены.

– А чего долго думать? Воин ты справный, давай ко мне.

– Условия?

– Как у всех. Мои харчи, крыша, лошадь и оружие.

– Я не холоп – ты не запамятовал, боярин?

– А что ещё? Жену или девку сам себе найдёшь.

– Я не об этом. Жалованье положишь?

– Ещё чего! Не договоримся мы!

– Ну как знаешь.

Алексей снял пояс с саблей, шлем и положил всё это на подводу.

– А лошадь, щит и седло – у десятника. Прощай, боярин.

– Бывай. Может, свидимся ещё.

Алексей подозвал перекупщика, продал ему седло и сбрую, доставшиеся ему как доля в трофее. Бросил монеты в калиту. Отныне он свободен. Но ни лошади, ни оружия – кроме ножа – у него нет. И кормить его никто не обязан. Иди на все четыре стороны – никто слова не скажет.

Глава 4. Свободный человек

Странное состояние. Свободен от всего – обязанностей, службы, оружия, лошади, еды, крыши над головой. Никому ничем не обязан. А удовольствия нет. Человек всегда должен быть кому-то нужен – семье, начальству, друзьям, государству. Однако семьёй здесь он не обзавёлся – как и друзьями, боярам и великому княжеству Московскому не надобен. Вернее – надобен, но за понюшку табаку. Его же такая цена не устраивает – жизнь в обмен на еду и кров: получается, как будто он холоп или раб бесправный.

И Алексей – пешком уже, не на лошади – отправился в Коломну. Решил остановиться на постоялом дворе: вечер скоро, да и тучки собираются, грозят дождём вылиться. А ему хотелось отоспаться на перине, отъесться – не всё же кулеш да похлёбка.

Еду они варили сами на костре, а повара-кулинары с воинов неважные. Сытно – и ладно. Алексею же хотелось мясца, да со специями, да чтобы ещё и вкус пива вспомнить.

Три месяца, как он здесь. Главное – выжил, хотя в передрягах был. Теперь самое время себя, любимого, побаловать.

А в городе постоялые дворы полны. Войско пришло, всякая пена со дна поднялась и слетелась в город, на трофеи – с трудом Алексей снял комнатку.

И в трапезной людей полно – пьют, гуляют, шумят.

Алексей нашёл место в уголке, заказал курицу жареную, пряженцев с рыбой да пива кувшин: гулять так гулять! Давно ему не удавалось посидеть, не спеша поесть не казённых харчей.

Когда принесли пиво и пряженцы, Алексей отхлебнул из кружки. О! Прохладное, свежее, язык пощипывает. Самое то! И пирожки, называемые пряженцами, с белорыбицей, с пылу с жару, вкусны необыкновенно. Или ему с голодного брюха так кажется?

Затем и курицу принесли, жаренную на вертеле. Паром исходит курочка румяная – а запах! Вроде уже пряженцами червячка заморил, а слюнки потекли. Оторвал ножку, вцепился зубами… Ум-м, вкуснятина!

Утолив первый, самый зверский аппетит, Алексей принялся есть не спеша, смакуя каждый кусочек. Наконец наелся. Давненько он так чрево не баловал!

Лениво, вразвалку он поднялся на второй этаж, в снятую комнату, запер изнутри дверь на массивный запор, разделся донага и улёгся на постель. Хорошо-то как! В походе всё время спал одетым и обутым, тело не дышало. Завтра надо…

Алексей провалился в глубокий сон. Он не слышал, как по коридору постояльцы ходят и разговаривают, как в трапезной подвыпившие ратники и купчишки песни горланят.

Проснулся Алексей, когда солнце в слюдяное оконце ярко светить начало, и прямо ему в лицо. Он поднялся, потянулся, разминая занемевшие члены, оделся и спустился вниз, в трапезную. Увидев хозяина, подошёл к нему:

– В баньку бы мне.

– К полудню натопят.

Баньку готовить надо: воды в котлы натаскать, нагреть её – на всё время надобно.

До полудня другие дела нашлись: на торг городской пошёл – исподнее новое надо, рубаху да порты купить. То, что на нём, пропотело, пропылилось и обветшало, ткань на рукавах рубахи тонкая сделалась, скоро дыры будут. В такой одежонке вид непотребный, а он всё же не голь перекатная. На службу наниматься если, то вид аккуратный иметь надобно.

Алексей купил одежду, зашёл к цирюльнику – волосы на голове совсем коротко остриг; бороду оправил. Воины волосы короткие носили, а то и брили голову наголо. Удобно так: живности вроде вшей не заводится, да и враг ухватиться за чупрын не сможет.

Ратника по причёске сразу опознать можно. Прочий люд волосья на голове длинные имеет, потому как дома живёт, возможность регулярно мыться имеет, расчёсывать их, умасливать. А разве в походах это возможно? И рубахи шёлковые воины зачастую покупали – не для красоты или фарса, а чтобы вши да блохи не заводились. Для воина в походе эта живность хуже крымчака.

Тут, однако, и полдень наступил, Алексей на постоялый двор явился.

– Вовремя, гость дорогой, банька поспела. Полотенце, мочалку изволишь ли?

– Изволю!

– Две ногаты.

Совсем мелкая монета, с ноготь, лёгкая – потому и название такое приклеилось.

Слуга провёл его в баню на заднем дворе.

– Квасу, сбитня или пива опосля принести?

– Квасу.

– Сделаю.

Алексей разделся, облился в мыльне водой, окунул мочалку в щёлок и стал яростно растираться. Облился горячей водой и удивился, что она грязная стекала с тела, почти тёмная. Да и то – в походе не мылся ни разу, впрочем – как и другие воины.

Голову вымыл, потом пошёл в парную. В углу, в деревянных бадейках стояли замоченные веники – дубовые да берёзовые.

Алексей плеснул из ковшика на раскалённые камни. Во все стороны рванул пар, зашипело. На полку улёгся, расслабился. Жарко, пот по всему телу выступил.

Больше четверти часа Алексей не выдержал, хотя веником не обмахивался. Он выскочил из парной с красным, как у рака, телом, и после жара парной в мыльне ему показалось прохладно. Здесь он снова обмылся, смывая пот.

Он вышел в предбанник. На лавке лежало чистое полотенце, на столе стоял жбан кваса.

Алексей налил кружку, отпил. Хорош квасок!