Сергей Калашников - Заложники темпорального ниппеля [СИ]

Месяца четыре на вид собачатам. Уже не сосунки, но до обретения мудрости взрослых псов, держащихся поодаль от людей, им пока далеко. Впрочем, их матушка приблизилась и не спускала глаз с незнакомца. Понятно. Ещё опекает юную поросль.

Пычахтай бросил в свалку мясной обрезок, и вся толпа разом сменила приоритеты. Особенно выделялся один щенок, отталкивающий остальных, рычащий и кусающийся. Дед взял его за шкирку и протянул Сашке.

Жест благодарности.

Жест отказа.

И Сашка сам взял из кучи другой экземпляр. Явный флегматик, умудрившийся, тем не менее, просунуться сквозь сутолоку голов и лап и урвать себе часть угощения. Пыхчатай выглядел озадаченно, но выбору гостя не перечил.

Жест благодарности.

Ответный жест благодарности.

В юрте Ника осталась одна буквально на пару минут. Двустворчатая дверь сама собой затворилась, и цифровой фотик был приведён в действие быстрее, чем ковбои в вестернах выхватывают Кольт.

Через отверстие в середине крыши проникали лучи бледного, затянутого дымкой солнца, что позволяло не только перемещаться, не натыкаясь на предметы, но даже кое-что разглядеть. Разгоревшийся в прямоугольной яме, обложенной низким кирпичным барьером, кизяк выпускал короткие редкие язычки пламени, больше похожие на искры. Только не роящиеся в воздухе, а перебегающие по поверхности искусно сложенного маленького штабеля. Его вклад в освещённость визуально не фиксировался. Поэтому фотовспышка заметно резала глаз, да и наведение на объёкт производилось почти наугад. А ещё и спешка.

Всё! Успела! А вот и угощение.

То, что готовится мясо, причём жареное на каком-то добротном пищевом жире, Сашка унюхал давно. Потом манипуляции с котлом тоже не утаились от взоров разведчика. В общем, он рассчитывал на плов и буквально захлёбывался слюной от вожделения.

А это оказалась просто пшённая каша и просто жареное мясо. Скорее всего - баранина, он не был готов к тому, чтобы на основании органолептических данных сделать квалифицированное заключение. Кушать хотелось сильнее, чем знать правду. Беседа за едой не велась - таков обычай. Деловито поели, вежливо рыгнули - Муус предупредил, что так надо - и засобирались. Гостей никто не удерживал, не уговаривал погостить или хотя бы переночевать и дождаться утра, чтобы ночь не застигла их в дороге.

Нике подарили плащ из войлока. Жёсткий и неудобный, он совершенно не годился для того, чтобы скатать его и уложить в седельную суму. Щенка для Сашки уже держали, чтобы подать, когда он взгромоздится в седло, и на сворке три замечательных барана, предназначенных в подарок Нюте, готовы в дорогу. Вот по их поводу и произошла короткая дискуссия между его спутницей и хозяевами, лица которых сначала опечалились, а потом озарились радостью.

Баранов увели, и принесли длинный овчинный жилет, который свернули в плотную скатку и укрепили за седлом. Сказаны слова прощания, и копыта лошадок негромко забарабанили по поверхности земли. Хорошо, до темноты они успеют вернуться домой.

Лобастый смешной щенок, глядя печальными, почти человечьими глазами, долго мостился на Сашкиных  коленях, а потом нашел удобное положение и затих, засопел, казалось, заснул, тихо поскуливая.  

Лошадки шли коротким галопом, что, кстати, довольно тряско, и Сашке, не вполне освоившемуся с эти транспортом, оставалось только пожалеть о том, что в это путешествие поехал он, а не Лёшка.  От тряски, в голове его рождались полусны, полумысли - размышления. Некстати вспомнилась Татьяна, и сердце предательски заныло.

Равнинная часть пути стоила ему героических усилий, но, достигнув заросших лесом пологих склонов, перешли на шаг, и сразу стало легче. Можно и поговорить.

Саша решил, что неплохо бы было расшевелить задумчивую Нику, не зря же он слыл опытным сердцеедом. Как и большинство мужчин, он не отличался особой наблюдательностью, и о том, что Ника и профессор не просто коллеги и друзья, ещё не догадался.

- А ты знаешь, эти местные пастухи - люди как люди, - поделился он своим наблюдением со спутницей.

Ника, словно очнулась от созерцания какого-то предмета в глубинах своего внутреннего мира и выдала.

- Традиционное мировоззрение хакасов зиждется не на мистике, не на фантастических измышлениях, не на выдуманных догмах, не на слепом страхе и суевериях, а на опыте, знаниях, логике, и, немножко, на интуиции, на наблюдении за природными ритмами и, ты не поверишь - космическими циклами.

Парень посмотрел на неё обалдело.

-Что в головах у этих женщин? - пронеслась мысль. И дальше - вслух. - Ты чего так сразу?

- Пойми, мы там из своего двадцать первого века думаем про предков, что они ничего не знают и ничего не понимают. А на самом деле они такие же, как мы. Только сильнее и изобретательней. Ты бы видел, как связан каркас их юрты!

Иди, пойми этих женщин.

Он только настроился на продолжение охмурения, как девушка без перехода продолжила:

-Хотя, собачка  - тоже хорошо. Жить будет веселей.

Тени заметно удлинились, и стало казаться, что справа в редколесье метнулись волчьи силуэты. Сашка выхватил саблю, притороченную за спиной рукояткой над правым плечом, как в фильмах про грозных воителей. И порезался. Обидный глубокий порез на шее, хорошо, что артерию себе не перехватил. Ника залепила это место пластырем. Пока она возилась с его раной, Сашка сделал попытку обнять её и получил такой подзатыльник, что у него не осталось и тени сомнения, что сделай он ещё одно неверное движение, и она просто испепелит его взглядом.  Извинившись, он отстранился, и дальше они поспешали молча.

А силуэты, похоже, были просто тенями.

- Привет, Ника, прекрасно выглядишь, - Сергей Анатольевич берёт под уздцы лошадок прибывших. - А кого это вы нам привезли?

- Тяф! - звучит с передней луки Сашкиного седла. Похоже, щенок уже воспринимает обоих спутников и их лошадей, как подведомственные объекты и спешит доложить о своей готовности приступить к их защите.

- Очень приятно. А я - дядя Серёжа. И мне предстоит нелегкая миссия избаловать тебя до полной невыносимости, - по тому, как балагурит обычно сдержанный историк ясно, что он очень переживал за путешественников. Особенно, за путешественницу. - А что это за фанерный теремок вокруг тебя соорудили?

В густых сумерках подаренное хакасами одеяние выглядит монументально.

- Индивидуальная ходовая рубка, - отвечает на заданный не ему вопрос Сашка, передавая щенка в руки встречающего.

- Отличное определение, - соглашается Ника. - Как в домике сидела. Прекрасный наряд для поездок. Любая погода нипочём.

Спешившись, она вышла из плаща. Тот постоял в задумчивости, некоторое время, сохраняя вертикальное положение, а потом неторопливо завалился на щенка, начавшего обнюхивать окрестность.

- Молодцы, как раз к ужину поспели, - Лидия Васильевна спустилась с крыльца и выплеснула воду из ведра в канавку. Пошёл пар и донёсся запах макарон. - Мойте руки и за стол. Гриша сегодня рябчиков настрелял.

Глава 10 Историки хлопочут

Следующий день прошёл в трудах по обработке результатов первой вылазки в окружающий мир. Запустили генератор, оживили компьютер с принтером и распечатали сделанные Никой фотографии с наилучшим разрешением. К каждой было приложено подробное разъяснение - что, зачем, из чего сделано. Каждый листок вложили в отдельный пластиковый файлик, сами файлики разделили тоже бумажками, и упаковали всё это в заранее приготовленный металлический пенал, добавив туда же, снабженные подробными описаниями, мелкие предметы.

Четыре доспеха, несколько сабель и надёжно упакованный для длительного хранения круглый щит - всё это тоже отправлялось в будущее естественным образом.

Мужчины выкопали яму в месте, которое наметили при помощи теодолита, привязав к деталям рельефа - самым надёжным во времени ориентирам. Здесь всё и зарыли, практически замуровали в сплошном слое глины, утрамбовав её, насколько позволяла температура - было довольно морозно.

В один из солнечных дней, когда мелкий шуршащий снег покрывал землю серебристыми блёстками, Сергей Анатольевич и Ника засобирались в ближайшую деревню. Их желание посмотреть, как живёт местное население, было таким сильным, что даже попытка Лидии Васильевны напомнить об опасности раскрытия тайны места их обитания, не возымела должного эффекта. Профессор сказал, что сейчас в этих местах, в захолустье, вряд ли стоит опасаться воинов Чингисхана. А Лёшки, который, пожалуй, один бы мог настоять на отмене вылазки, не было дома. Опять они в пещерах пропадают с Натальей.

Говорят, что короля играет свита. Так вот, их с Гришей тихая дочурка "играла" Лёшку. Санька с Анютой невольно действовали в сходном ключе, подчиняясь не то, что слову, жесту этого лесного медведя. Историки, пока речь не шла об их профессиональных интересах, просто делали, что велят.