Руслан Мельников - Крестовый дранг
— Утерергэ![15] — коротко скомандовал Бурцев воинам Юлдуса.
Приказ обладателя золотой пайзцы стрелки выполнили незамедлительно. Секунда — и над «HITLERKAPUT» возникли степные лучники. Тетивы — натянуты, а времени для прицеливания не потребовалось: кочевников с детства учили бить навскидку. Над ревущей и дымящейся ямой просвистели стрелы…
Эсэсовцы успели немногое. Один «цундапп» огрызнулся короткой очередью, зацепив плечо ближайшего к Бурцеву стрелка, но прыткий пулеметчик в люльке тут же обмяк, пригвожденный к спинке сиденья. Второй мотоцикл резко рванул с места.
Водитель дал газ, разворачиваясь, и… грузно навалился на руль. Две стрелы торчало в его боку.
«Цундапп» вильнул, влетел колесом на край ледяного разлома, перевернулся… Колесами кверху мотоцикл сполз в торфяник, плюхнулся в пузырящуюся жижу. И людей, и машину тут же затянуло под гусеницы, что, подобно чудовищному миксеру, все еще взбивали болотную грязь.
Оставшийся у провала «цундапп» заглох. Этот мотоцикл так и не тронулся с места: водителя вместе с автоматчиком на заднем сиденье свалила стрела Юлдуса — ее убойной силы хватило, чтобы поразить обоих. И теперь гитлеровцы, нанизанные на оперенное древко, корчились на самом краю торфяника. Еще одна стрела вонзилась в коляску, другая разбила фару — малого дракона-ашдаха татары тоже решили не щадить.
Хрустнула и обвалилась ненадежная ледяная корка под двумя эсэсовцами, сцепленными одной стрелой. Оба вместе со своими «шмайсерами» и касками скатились вниз, канули, сгинули где-то под неистовствующей «рысью». «Цундапп» тоже накренился, навис над провалом. От падения его удерживал сейчас только солидный противовес — коляска с тяжелым пулеметом в турели, с мертвым пулеметчиком на сиденье и обвешанная к тому же боеприпасами.
Все! С мотоциклетной поддержкой покончено. А кавалерийская еще далеко. Пара ливонских рыцарей угодили в торфяные ямы, остальные двигались теперь по глубокому вязкому снегу медленно, опасливо, так что пока было время вплотную заняться танкистами.
«Рысь» тем временем увязла капитально. И капитально тонула. Вода уже скрыла гусеницы и нижнюю часть корпуса. Болотная жижа добиралась до приподнятой кормы и башни. Двигатель начал захлебываться. Собственно, та же участь ожидала и экипаж. «Рысь» — танк негерметичный, не предназначенный для форсирования водных преград, а потому…
Последний чих… готово! Тишина и густое облако сизого дыма над ямой. Булькал уходящий из бронированной машины воздух. Пузыри были крупными, частыми. Скоро, уже совсем скоро…
— Юлдус, приготовь аркан. Остальные — луки. Сейчас полезут люди. Убивать только тех, кого скажу.
Как и предполагал Бурцев, долго фашики не продержались. С лязгом откинулся башенный люк. Из чрева машины послышался надсадный кашель. Похоже, экипаж не только тонул, но и задыхался в выхлопах. Что ж, парни сами устроили себе душегубку…
— Хэнде хох! — громко предупредил Бурцев. Стрелки Юлдуса подняли луки. Сам десятник-унбаши отвел на замах руку с веревочной петлей.
Глава 16
Первый парень в черной униформе танкиста и с мягким шлемом на голове предупреждение Бурцева проигнорировал. Выскочил — ошалелый, промокший, ослепший, с укороченным «шмайсером» наперевес. Пальнул длинной очередью — вслепую, рассчитывая, вероятно, не столько подстрелить кого-нибудь, сколько напугать. Сдаваться в плен он не собирался. И на фон Берберга не походил.
— Утерергэ!
Утыканный стрелами танкист вывалился из башни, с громким плюхом рухнул в воду.
Второй… Плохо — второй тоже полез с автоматом. И тоже — не вестфалец.
— Утерергэ!
Этот свалился обратно в люк.
Какой там у «рыси» экипаж? Три человека? Четыре? Что говорил по этому поводу Фридрих фон Берберг, Бурцев не помнил. Если третий танкист сглупит, как первые двое? И если третий окажется последним? Тогда придется брать языка из числа ливонцев. Жаль… Рыцари вряд ли знают достаточно много. И вряд ли они подскажут, где искать Аделаиду или хотя бы предводителя «небесного воинства».
Третий все же сглупил. И он не был похож на штандартенфюрера.
— Утерергэ! — еще одним трупом больше. Расчет окончен?
Вода уже поднялась до середины башни. Вот-вот хлынет в люк. Но прежде из черного проема в броне показался…
Четвертый?!
… автоматный ствол. Бурцев скривился от досады. И этот герой туда же — лезет со своим «шмайсером». Он уже открыл рот, чтобы отдать последний приказ:
— Уте…
Автомат упал в воду, сгинул в грязной жиже. Теперь над люком торчали две поднятые руки.
— Гитлер капут! Гитлер капут! — кричал эсэсовец, захлебываясь.
— Юлдус… — короткий кивок.
Петля татарского аркана захлестнула танкиста, сдернула с брони.
Ливонцы, на глазах которых татарский унбаши и бывший омоновец в четыре руки перетаскивали барахтающегося пленника через заснеженную гряду, забеспокоились, схватились за арбалеты. Первый болт по самое оперение вошел в рыхлый снег у ног Юлдуса. Второй просвистел над головой Бурцева. А новые стрелки уже натягивали тетивы. Пока арбалетчики готовили самострелы к бою, рыцари гнали коней к затопленной «рыси». Большинство подтягивались к безопасной танковой колее, но некоторые — самые отчаянные — перли напролом, не страшась уже ни глубокого снега, ни коварных торфяных ям-ловушек.
Татары дали ответный залп. Он оказался более удачным: двое крестоносцев повалились с седел. Остальные чуть притормозили. Но долго ли смогут отстреливаться полдюжины лучников от полусотни всадников?
Пленника — живого, невредимого и бледного от страха — Бурцев бросил в объятья Освальда и Сыма Цзяна. Скрутить, связать немца — на это ушли считанные секунды. Эх, допросить бы прямо сейчас, да с пристрастием…
— Уходить надо скорее, — торопил Юлдус. — У нас одиннадцать коней на тринадцать человек. Кербета кому-то придется сажать позади себя, а полонянина везти поперек седла. Тяжело пойдем. Догнать нас могут.
— Не догонят…
Бурцев выглянул из-за укрытия. Короткие толстые арбалетные стрелы еще посвистывали, но редко и не так, чтоб метко. А заглохший «цундапп» по-прежнему стоял в соблазнительной близости. На краю ямы, правда, стоял, однако если подобраться сбоку… Нормалек, веревку, не подставляясь под стрелы, добросить можно.
— А ну-ка, Юлдус, зааркань-ка мне вон ту животину с рогами, — он кивнул на мотоциклетный руль.
Татарин ужаснулся:
— Ты хочешь везти с собой еще и демона?!
— Нет, это демон повезет меня…
Чтобы затащить на гряду тяжеленный мотоцикл с мертвым пулеметчиком в коляске, потребовалось два аркана и две лошадиные силы. Привязав концы веревок к седлам и помогая боевым коням, не привыкшим к тягловой работе в четыре руки, они с Юлдусом все же справились с нелегкой задачей. «Цундапп» вырвали из снега, осторожно протянули по самому краю торфяного провала, подняли по пологому склону…
— Ай, красавец!
Бурцев остался доволен трофеем. Мощный «Цундапп» марки «КС-750» мало походил на яркие пижонские байки. Ничего не блестит, ничего не пестрит. Неброский темно-серый цвет военной машины — неприхотливой, выносливой и сердитой. Но зато… Зажигание от магнето, резервный фильтр бензобака, система защиты двигателя от перегрева, регулируемая подвеска, коляска с приводом и тормозом от задней оси.
Мотоцикл специально рассчитан на фронтовое бездорожье, грязь и снег. Такой сможет даже проскочить вброд мелкую речушку, нырнув двигателем в воду. В общем, надежный и простой, как валенок, транспорт. Тяжелый — да, но ведь и грузоподъемность неслабая. Помимо экипажа тащит на себе целый арсенал. Коляска облеплена сумками с боеприпасами. Сзади — запасная канистра с горючим. Впереди — турель с пулеметом.
Пулеметом Бурцев и занялся первым делом. «MG-42»… Тоже, в общем-то, нехитрая конструкция. Барабанная пулеметная коробка с шарнирно-звеньевой лентой на полсотни патронов округлым наростом прикреплена слева. Лента вставлена, оружие заряжено. Нажимай спусковой крючок — и строчи на здоровье. Сколько там осталось патронов — неизвестно. Но сколько бы ни было… «Все мои», — подумал Бурцев.
Он обломил стрелу, засевшую в груди мертвого эсэсовца, оторвал пригвожденного немца от сиденья. Подумав немного, отцепил от пояса покойника пару каплеобразных килограммовых болванок на деревянных рукоятках. Судя по всему — кумулятивные противотанковые гранаты. Авось, пригодится…
Выбросил труп из коляски.
— И-эх! — разворачивать «цундапп» в одиночку, да еще и под стрелами ливонских арбалетчиков, — занятие не из приятных. Но все неприятности остались позади, как только Бурцев занял место мертвого пулеметчика.
Короткая — в пяток патронов — очередь, еще одна — пристрелочная. И еще… Он быстро приноровился к незнакомому оружию. Прицел, довольно далеко расположенный от глаз, не расплывался — в такой прицел особенно удобно ловить мишень. Еще очередь. Еще… С полдюжины ливонских рыцарей рухнули в снег. Остальные спешно разворачивали коней. Арбалетчики, закинув самострелы за спину, уже мчались прочь через разгромленную деревеньку. Знают, ребятки, на что способно оружие «небесного воинства».