Марик Лернер - Забег на длинную дистанцию. Полная сборка
Иногда тянуло за язык рассказать о будущем и попытаться вразумить, но что толку? В лучшем случае, посмотрел бы на сообщающего подобные вещи, как на больного. Да и бесполезно это. Если человек сам не желает бросить пить, а он не хочет, заставить его не удастся. При первой же возможности вновь нажрется.
Из комнаты доносились голоса, там явно уже отмечали праздник. Он еще снимал пальто, когда появился Пашка, прислонился к стенке и стал смотреть с нахальной ухмылкой.
— Что это ты братишка принес? — спросил он. — Опять далеко идущие планы?
— Ты сделал какую-то пакость, — уверенно заявил Андрей. — Приглашение однокурсников на это не тянет. Нормальное дело. Мать отправил к соседям? Тоже ничего страшного. Не впервой. Давай, колись. Мне не нравится твоя самодовольная рожа.
— А мне, — тихо сказал Пашка, — когда пихают в спину. Я не могу по заказу с девчонкой. Хватит. У меня просто не стоит, когда в самый ответственный момент подумаю, зачем это надо и начинаю представлять, как ты мне советы из-за спины даешь. Вот и покажешь класс. Я привел Свиридову. Познакомишься и вскружишь голову. Он хихикнул. — Вперед! Покажи пример младшему неразумному брату. Без наставлений. Сплошной натурализм.
— Где? — мысленно сплюнув, потребовал Андрей.
— А вон, — продолжая ухмыляться, сообщил брат, показав в приоткрытую дверь, — третья слева. В черном платье с открытой спиной.
Андрей присмотрелся. Нормальная фигурка у девочки. Маленькая, но грудь вполне ничего. Тут она оглянулась. Мда… А личико подгуляло. Не уродка, но падать на колени и срочно объясняться в любви не тянуло. Не поверит. Решит — парень издевается.
— Еле уболтал через подружку. Тоже не из простой семьи, но компанейская. Чур, не клеится! Моя.
— А по делу можно конкретно? — скривился Андрей.
— Вся из себя домашняя девочка, — готовностью доложил брат. — Зубрилка и отличница. Аристократка из лучших домов Парижа. Все отдельно и в стороне, с нами, плебеями, практически не общается. А если уж разговаривает, как рублем одарит. Такое невообразимое одолжение делает. Ну, нет таких крепостей, которые не может взять рабочий класс. Дерзай. А мне больше голову не морочь.
— И сделаю! — раздраженно сказал Андрей.
— И сделай! А я посмотрю…
Андрей вошел, приветствуя дружески студентов. Большинство он прекрасно знал, не в первый раз сталкивался. Поприветствовал комсорга Валеру, уже явно набравшегося и прошел вдоль стола и пожимая руки, под приветственные возгласы. Девчонок и парней было примерно поровну, и настроились они гулять всерьез. Новый год бывает только раз в году. Он приземлился рядом с объектом.
— Я Андрей. Брат Павла.
— Марина, — ответила она. Голос был приятный. Глаза большие с длинными ресницами. И шея трогательно-беззащитная, с высоко подобранными волосами. Совсем ей не идет прическа, смотрится как у престарелой училки. Подружка ему понравилась гораздо больше, но покушаться на Пашкину пассию он не собирался.
— Штрафную! — заорали напротив. — Полную. До дна!
— За знакомство? — предложил Андрей, беря бутылку.
— Нет, — поспешно отказалась Марина, — я не буду.
— Ну, нет, так нет, — покладисто согласился он.
— А мне нравится, — доказывал один из студентов рядом, — вы посмотрите на Горбачева. Он же без бумажки говорит! Это чудо!
— Особенно после предыдущих мумий, — поддержал кто-то. — Те сами на трибуну подняться не могли, а что говорили и сами не понимали.
— А что там понимать? Они, что ли, писали? Там эскадрон секретарей и референтов трудился. Один пишет первый абзац, второй цитату соответствующую вставляет. Потом еще взвод проверяет и перепроверяет. Ему остается озвучить. Да никто и не слушает. Общий шум для публики и докладная независимо от речи разбирается на цитаты…
Они зашумели, обсуждая новую реальность. Андрею было не до политических споров. Он предложил Марине опробовать пирожки, потом рассказал про замечательные свиные ребрышки, которые готовит мать. Выдал неплохой анекдот, почерпнутый в Интернете. Реакция была странная. Вернее, практически никакой. Она что-то пробормотала неразборчиво и кушала как птичка. До него внезапно дошло, что девушка просто стесняется. Это ж все математики, с другого факультета, а он вообще незнакомец. Он осторожно положил свою ладонь на ее тонкие пальчики, лежащие на столе. Возмущения не последовало. Просто рука осторожно выползла и убралась в сторону. Во взгляде легкое удивление. Он наглец или это случайность?
— А как мы откроем? — с возмущением спросил Валерий, тот самый секретарь ВЛКСМ факультета и будущий олигарх, демонстрируя бутылку вина. — Штопор нужен.
— Я принесу, — поспешно вскочила Марина.
Андрей посмотрел ей в спину. Ничего, сзади нормально смотрится. Маленькая, как старшеклассница, но все пропорционально. А грудь выше всяких похвал. Народная мудрость гласит: 'Не с лица воду пить'. А в темноте и постели, вообще все вообще одинаковые. Ни морда, ни рост роли не играют. Особенно в данной ситуации. Во-первых, утереть Пашке нос, показав, что слова не расходятся с делом. Во-вторых, пора заканчивать строить планы и переходить к их реализации. Начинать надо уже сейчас, время поджимает и это не самый плохой вариант.
Опрокинул очередную рюмку с водкой в рот, поднялся и неторопливо пошел следом. В голове слегка шумело, на прошлые дрожжи, от отмечания с Егоровым, еще добавилось, и сейчас ему было море по колено.
Марина стояла у холодильника, держа в руке штопор. Она взглянула на вошедшего парня и сообщила:
— Уже нашла.
Он подошел, словно невзначай, притиснул к стене и ни слова не говоря, поцеловал девушку. Она от неожиданности пискнула и замерла. Губы Марина были сухими и неумелыми. От нее слабо пахло приятным запахом дорогих духов и молодого чистого тела.
Неожиданно она с силой оттолкнула его и попыталась шагнуть назад. Отодвигаться было некуда. Спереди над ней нависал Андрей, сзади была стена.
— Ты что? — в искреннем изумлении спрашивает. Глаза бегают, щеки покраснели. Из волос выскочила шпилька, и они ничем не сдерживаемые упали вниз, струясь до самой попы.
— Разве можно прятать такую красоту? — задумчиво спросил Андрей и, протянув руку, провел по мягким прядям. Правая рука скользнула за спину, левая властно взяла за затылок, и он притянул ее снова к себе, впившись в губы. Слабая попытка сопротивления была задавлена на корню. Шансов вырваться у Марины было не больше, чем у теленка, попавшего в лапы медведя. Она замерла, смирившись. Во рту у нее гулял чужой язык, руки ползали по телу, спускаясь все ниже. Марина вдыхала запах табака, алкоголя и мужского пота и в голове звучало: 'Ой, мама, мамочка'!
Он начал целовать шею, потом ключицу. Почему-то Марине совершенно не хотелось сопротивляться. Руки самостоятельно обняли Андрея за шею, ноги подкашивались. Он что-то шептал ей на ухо, рука настойчиво гладила бедро, и от нее несло жаром.
В кухню вошли, держа в руках тарелки две студентки, и Андрей отпустил девушку. Марина, тяжело дыша, нагнулась, подбирая заколку с пола. Торопливо сколола волосы и, задев его по дороге плечом, рванулась в холл, слыша за спиной хихиканье. Она прошла к столу. Неловкость и скованность чувствовалось в каждом движении. Ей казалось, что все знают, что произошло и обсуждают. Он сел рядом и протянул большой бокал.
— Пей!
Марина опрокинула в себя, не ощущая вкуса. Андрей уважительно покачал головой. Выхлебать мгновенно почти полный стакан водки — это суметь надо. Обнял ее за талию и подсунул тарелку с каким-то салатиком. Налил еще раз. Она, не задумываясь, мгновенно выпила вторично. Щеки раскраснелись, глаза уперлись в тарелку и на поглаживание по коленке никакой реакции.
— Мне надо домой, — слабым голосом сообщила девушка.
— Время еще детское. Да и родителям иногда надо от детей отдохнуть.
— Мне надо, — пробормотала она, слабо соображая. — А дома все равно никого нет. Они к знакомым уехали.
— Тогда пошли, — помогая ей встать, согласился Андрей.
На улице он минут двадцать ловил попутку. Все ехали домой или в гости, и никто не желал останавливаться. Было холодно, и он изрядно протрезвел. Потом тормознул старый ушастый 'Запорожец'. Залазить на заднее сиденье, пришлось, поднимая кресло, внутри было тесно, но Андрея это очень даже устраивало. Всю дорогу он продолжал ее целовать и незамедлительно полез расстегивать дубленку, лаская грудь, шею и рассказывая девушке про ее красоту и неотразимость. Водитель делал вид, что ничего не видит и не слышит. Новый год…
Жили Свиридовы в доме для начальства, недалеко от проспекта Калинина. Четырехкомнатная большая квартира с двумя (что больше всего поразило Андрея) туалетами и огромной ванной. Но это он выяснил уже потом. Пока что было заметно не вооруженным глазом, что родители Марины непростые люди. Вся мебель импортная, книжные полки с дефицитной литературой и подписками, длинными рядами вдоль стен. Присутствовал и видеомагнитофон. Немногие себе могли позволить. Слишком дорогое удовольствие. Уж он-то точно знал. Последнее время торговля видеокасетами приносила немалый доход, и работяги с заводов за ними не обращались. Ходили слухи, что на ВДНХ был представлен на выставке советский, но любоваться на него желания не было. Как и на прочие достижения, которые потрогать нельзя.
