Алексей Кулаков - Магнатъ
— Военное ведомство приняло все мои предложения, изложенные в подготовленном вами и Андреем Владимировичем контракте. Изменилась только сумма сделки — тридцать восемь миллионов рублей. Срок исполнения остался прежним — шесть с половиной лет, начиная с октября месяца сего года.
Стряпчий непроизвольно подобрался, невольно отметив полное отсутствие воодушевления и счастья в глазах начальства. Это было достаточно странно!..
— Подписание документов состоится в первых числах августа, так что время ЕЩЕ РАЗ хорошенько проработать все документы у нас есть — не слишком много, но все же. Далее.
Александр оставил в покое карандаш и откинулся на спинку кресла.
— У меня получилось договориться с Губониным насчет кредита в двенадцать миллионов, поэтому с финансовой стороны у нас, если можно так выразиться, крепкие тылы. Взамен я обязался вести свои дела только и исключительно через Волжско-Камский банк. Поэтому!..
«Паркер» навис над листком, чуть ли не втыкаясь золотом пера в мелованную поверхность.
— Закрыть все депозиты в Русско-Азиатском и досрочно выплатить остаток кредита. Все рентные поступления и расчетные счета перевести в наш новый банк.
— Прошу прощения. Переводить ВСЕ поступления?
Юрист не мог не уточнить этот вопрос. Так как именно его подчиненные колесили по всему миру, трудолюбиво переоформляя старые договоры ренты на новый лад — с тем, чтобы отчисления поступали не в империю, а на заграничные счета князя.
— Те, что остались на данный момент в Русско-Азиатском.
Аристократ-промышленник вздохнул и нехотя, чуть ли не через силу, дополнил короткий список распоряжений:
— Двадцать процентов паев Русской оружейной компании передаются в залог Волжско-Камскому банку вплоть до полного погашения кредита. Подготовьте соответствующие бумаги.
Кислый вид оружейного магната без лишних слов свидетельствовал, насколько он «рад» такому условию. Тем временем недавний докладчик попал в довольно затруднительное положение: в его ручке внезапно закончились чернила. Впрочем, ничуть тому не опечалившись, Вениамин Ильич ловко выхватил из кейса точную копию первого «Паркера» и продолжил заполнять уже восьмой по счету лист — опытный стряпчий должен быть готов к любой неожиданности! А глава юридической конторы был очень, очень опытным человеком.
— Мм?.. Позвольте уточнить?
— Разумеется.
— Меня смущает сумма контракта. Ведь первоначально в смете было прописано двадцать три с половиной миллиона?..
— Верно. Дело в том, что мне дополнительно… Кхм. Одним словом, мне доверили провести реконструкцию Пермских пушечных заводов.
Причина «задумчивости» князя стала окончательно ясна — он попросту откусил больше, чем рассчитывал. Причем лишний кусочек был на диво костлявым и неудобоваримым, и подавиться им было легче легкого — так как в вопросах артиллерии сестрорецкий промышленник разбирался настолько слабо, насколько это было позволительно выпускнику военного пехотного училища. То есть захватить орудие, ну или издали перебить его обслугу он бы определенно смог — но и только.
И что оставалось отставному ротмистру пограничной стражи? Ну для начала отложить в памяти имена и фамилии всех тех «добрых» людей в Военном ведомстве, чьими заботами он был вынужден принять на себя повышенные (а вернее, сильно завышенные) обязательства. Глядишь, как-нибудь и удастся при случае отблагодарить их за явно бескорыстную помощь. Затем надеяться на хорошие отношения с одним из профессоров Михайловской артиллерийской академии, генерал-лейтенантом Чебышевым, и директором тех самых Пермских пушечных заводов, господином Славяновым. А еще крепко думать — что же именно он может предложить Круппу за его небольшую дружескую поддержку в данном вопросе. Пока на ум приходили только деньги. ОЧЕНЬ большие деньги — при их наличии старина Фридрих точно проявит все возможное в данном случае понимание.
— Гм!.. Александр Яковлевич, возможно, стоит подумать о продаже части, так сказать, непрофильных активов?
— Все, что можно продать, не принесет и миллиона, притом что обошлось мне больше чем в полтора. Тем более что и этот вариант учтен — в качестве самого последнего средства.
Молодой фабрикант улыбнулся и кивнул на стопочку папок, полученных от собеседника:
— Но, учитывая новый аргентинский контракт и предложения от компаний-судостроителей — кстати, очень своевременные предложения! — я надеюсь, что до такой крайности все же не дойдет.
Тут уже задумался сам посетитель, сомневаясь и поглядывая на дверь (стоит ли приглашать племянника и сына?), и это, разумеется, не осталось незамеченным.
— Есть что-то интересное?
Всего через три минуты уже молодая поросль клана Луневых переглядывалась через стол, определяя — кто первый будет просить денежку на бедность. Выиграл Геннадий Арчибальдович. Быстро отчитавшись по своему основному занятию и мельком упомянув об исключительно удачном приобретении пароходов «Ласточка» и «Стриж» (можно сказать, первенцев будущей речной флотилии Русской аграрной компании), молодой директор осторожно поинтересовался:
— Ваше сиятельство, нас интересует чай?
— В смысле торговли? Нет. И не надо лишнего официоза, Геннадий, я же просил…
— А возможность получить собственные плантации на землях империи?
— Например, где? В Грузии? Покорнейше благодарю, но такого счастья мне и даром не надобно.
— А если они будут рядом с Екатеринодаром?[18]
Аристократ выгнул в удивлении левую бровь и уточнил:
— Кубань? В первый раз слышу, чтобы казаки увлекались биологией и селекцией растений.
Несмотря на неприкрытый скептицизм начальства, Геннадий упорно не желал падать духом:
— Я бы и сам не поверил в такую возможность, если бы один человек не привел очень веские доказательства.
Мужчина с преувеличенной аккуратностью достал и положил перед собой небольшой полотняный мешочек, вроде кисета для махорки. Раскрыл горловину и высыпал себе на ладонь небольшую горстку чего-то действительно похожего на подсушенный чайный лист.
— Лично заваривал и снимал пробу, Александр Яковлевич.
Размяв между пальцев скрученные и измятые листочки, затем поводив ими рядом с носом, владелец компании с безразличным видом поинтересовался:
— И насколько же велика плантация этого человека?
— Дюжина кустов.
Как ни странно, именно этот ответ зажег огонек интереса в глазах работодателя.
— Продолжайте.
— Этот человек всего лишь любитель-одиночка. Действуя на свой страх и риск, и без малейшей поддержки, всего за десять лет он добился поразительнейших результатов — его чайный лист ничем не уступает лучшим заграничным сортам. Если мы окажем небольшую поддержку, поможем грамотными специалистами и предоставим землю, то…
— Благодарю, я услышал достаточно. Сколько?
Молодой Лунев и этот вопрос понял совершенно правильно:
— Тридцать тысяч на покупку участка земли под плантацию и примерно четыре-пять тысяч в год на селекционную работу. Уверен, результат будет!
Оружейный магнат аккуратно ссыпал листочки обратно, затянул горловину мешочка. Взвесил на ладони и спокойно уронил — аккурат в ящик своего стола.
— Жду вас через две недели с документами и тем самым человеком — компании интересен этот проект.
Геннадий смиренно принял на свои плечи очередную ношу и ответственность, при этом едва удержавшись от довольной улыбки.
— Виктор, что у вас?
Сын стряпчего в своих привычках явно был похож на отца — хотя бы потому, что одновременно с первыми словами он положил перед собой тоненькую красную папку. А вот говорить так же уверенно и гладко у него пока не получалось — фабрикант минут пять слушал его речь, пока не понял, что ему всего лишь предлагают заняться (ну то есть дать разрешение) производством мебели из гнутой фанеры.
Александр едва заметно вздохнул и с некоторым трудом подавил так и рвущуюся на язык фразу. О том, что денег он не печатает! Как оказалось в дальнейшем, на ассигнации никто и не претендовал — только на станки. Которые, между прочим, тоже чего-то стоили! Вздохнув, но на сей раз исключительно про себя, князь, скрипя (фигурально выражаясь, разумеется) зубами и подлокотниками кресла (а тут уже на самом деле), выдал свой вердикт:
— Утверждаю.
Подумал, кое-что вспомнил и в очередной, уже невесть какой по счету, раз поразил подчиненных многогранностью своей натуры. Небрежным тоном указав Виктору зайти к нему этим же вечерком — за готовыми эскизами будущей мебели и кое-какими заметками. Можно было бы и пораньше, но пока он доберется до своего подземного хранилища, а в нем — до простенького замусоленного блокнота…
Оставшись в одиночестве и твердом убеждении, что больше никаких гостей не будет (все, кто хотел, отметились с утра, и Луневы в этом важном деле как раз были последними), хозяин кабинета встал. Походил по кабинету, разминаясь, затем постоял у окна, любуясь на серую хмарь затяжного ливня, и закончил короткую передышку рядом с напольным сейфом. Погремел ключами, добираясь до содержимого стального «толстяка», прямо на месте раскрыл нужную укладку, что-то вписал, что-то вычеркнул и еще раз быстро все перечитал — вернее, пересчитал. После чего печально констатировал, обращаясь в никуда:
