Герман Романов - Крестоносец из будущего. Самозванец
— Я был далеко отсюда, очень далеко. Сам понимать должен, что такое обет! И не спрашивай меня о том, я дал слово!
— Что ты! — Глаза юноши засияли ярче пламени.
— Ты мой сын, и я от тебя не отказываюсь. Оформим все как надо, но позже. Сейчас забот полный рот.
Никитин говорил уверенно, абсолютно не ведая, как здесь такие дела проворачиваются.
«Ну, ничего, будет время узнать попозже».
— Все, сынок, спать пора. Устал я чего-то…
ГЛАВА 11
Утром Андрей устроил юноше курс молодого бойца — Велемир только хрипел, как загнанная лошадь, но, намертво сцепив зубы, держался через не могу.
Никитину такое поведение понравилось — главное, чтобы солдат характер имел, а научить воевать уже просто.
Когда ежедневная тренировка окончилась, юноша смотрел на обретенного отца с безмерным удивлением и уважением — сам от нагрузок едва дышал, а пану командору хоть бы хны, весел и бодрячком держится, только тело чуть потом покрылось.
Потом они долго отрабатывали приемы боя секирой и мечом, и Андрей внимательно запоминал технику владения этим оружием.
Ничего особенного, Пал Палыч, тот действительно виртуоз, да и он сам после такой практики почти не уступал парню. Правда, тот еще сам «зеленый», а супротив опытного воина они и вдвоем не устоят, если в полном боевом облачении биться будут, со щитами.
Перейдя к мечам, назвать эту чуть искривленную штуку саблей было затруднительно, Андрей понял главное. Благородная наука фехтования, судя по всему, еще не оперилась, и местные вояки поступают просто: колошматят от всей дури тяжеленными железяками по принципу — если раз попаду, то супостату мало не покажется.
Своего интереса к занятию Андрей постарался не проявить — незачем парню знать, что рыцарь Крейца машет этими железками, ну, скажем так, на не очень высоком уровне. А если честно, то совершенно для него неприемлемо.
Но то дело исправимое — практика для того и существует. Вот только цена ей бывает дорогой — собственная жизнь.
Однако верховая езда оказалась для него вообще сущим кошмаром — он считал, что достаточно уверенно держится в седле, но оказалось иначе. В конной сшибке от Никитина, это сразу отчетливо осознал, было бы столько же пользы, сколько от притороченного к седлу мешка с дерьмом.
Но Андрей был упрямым казаком и решил начать ежедневные занятия с лошадью, которые с постоянной ездой всегда творили чудеса даже с неумелым кавалеристом, превращая в лихого гусара самого последнего пентюха. Впрочем, в эту категорию солдат он себя никогда не вписывал.
Странным было другое, Велемир совершенно не обращал внимания на его неудачные движения, даже неловкость, особенно в седле. И на расспросы, которые насторожили бы кого угодно.
Юноша просто не придал этому никакого значения — страшные шрамы, обезобразившие лицо отца, о многом ему говорили.
Несмотря на молодость, он уже знал, что такие удары зачастую приводят к тому, что воин полностью или частично утрачивает память и все навыки, и лишь одно только время способно восстановить эти дорогие ему потери.
Что и говорить, если пример до сих пор стоял перед глазами, Велемир так и сказал Андрею, когда тот в очередной раз, задумавшись, потерял нить разговора, — младший брат пана Бужовского пропустил удар булавой по шлему, кое-как выходили. Он жену и детишек не узнавал и лишь через полгода к ним заново привык. Но память так и не восстановилась…
После легкого завтрака — хлеб, мясо, вино — подошло время семейного совета о выработке дальнейших планов.
Андрей совершенно не представлял, что надо делать, куда надо ехать, но оказалось, что у сына уже выработан целый план действий на самое ближайшее время.
Причем парень почему-то совершенно искренне считал, что озвучивает мысли отца, которые тот ему уже поведал своими расспросами.
Велемир предложил немедленно ехать к Бяло Гуру, ведь там живет святой отшельник, рыцарь ордена Креста, про которого все знали в округе. На орденской земле, в окружении своих, отец отдохнет телесно от дальней дороги, восстановит силы, здоровье и память.
«Ага, как же. Щас!»
Андрей с сомнением покачал головой — он-то прекрасно знал причину своей амнезии. Впрочем, можно было отправиться к сюзерену Велемира, пану Бужовскому, давнему знакомому командора.
«Еще не лучше!»
Никитину определенно пришлось не по нраву предложение сына, но своего негативного отношения он не показал. Но одна фраза Ефима Копеляна из знаменитого кинофильма сразу пришла в голову — «никогда так Штирлиц не был близок к провалу». Нужно было отвлечь внимание парня, перевести к интересующей теме.
— Сын, ты чего делал вместе с воинами Конрада Сартского? Кого вы тут выискивали?
— Меня отправили с тремя воинами Бужовского в распоряжение этого пана для патруля на Запретных землях. Решение общего коло. Я же говорил о том, батюшка, тебе вчера.
Велемир посмотрел на Никитина с некоторым удивлением, но тут же справился и принялся отвечать подробно. Значит, он не ошибся, у отца действительно что-то с памятью, и с этим надо примириться.
— Всех выходящих из Запретных земель шляхтичей не убивать, а селить в карантине на берегу реки на неделю и ждать появления главных признаков болезни — большого гнойника на шее и посинения белков глаз. Если признаков не появится, то под конвоем отправлять к гнезднинскому князю Болеславу под следствие. Ведь неизвестно, какая хворь за Карпатами свирепствует, недаром они людьми Проклятыми горами давно именуются. Но то шляхтичей, а простых беженцев — смердов, холопов, странников, калик перехожих и прочих людей, а также всю скотину уничтожать на месте.
Андрей задумался — бубон на шее напоминает чуму, в результате которой средневековые города вымирали полностью. Посинение глаз у животных — чумка, но эта болезнь не передается людям.
Значит, здесь произошел некий симбиоз этих двух опасных болезней, с инкубационным периодом всего в несколько дней. Но никак не больше пяти, иначе на местных карантинах держали бы гораздо дольше.
«Но прошло уже десять лет, любая чума, не получая „питания“, давно уже исчезла бы. Странно?!»
— А когда болезнь была в здешних местах последний раз, сына? Тебе это ведомо?
— Последний случай был года три назад у одного мародера, которые постоянно снуют через запретную линию. Но это было далеко отсюда на восход, за Дуклинским перевалом. Патрули таких воров отлавливают и рубят без всякой жалости. Тебя, батюшка, мы тоже приняли за мародера — одежда на тебе слежавшаяся. Запретные земли свободные смерды и охочие до привольного житья люди пока не заселяют, боятся возвращения мора. Хотя известно, что на тех отрогах уже года три живут смерды.
Велемир показал рукой на верхушки далеких западных гор. До них было километров двадцать, вряд ли больше.
— Заразы там не было, вымершие деревни между горами расположены, долина чистая и житье привольное — ни тебе панов с их пятиной, ни княжеских повинностей и налогов, знай, живи в свое удовольствие.
— Отсюда далеко до Белой Горы?
Андрей решил уточнить расстояние до орденских земель, чтобы держаться от них в стороне.
— А там и есть их села, мор их обошел. Только на другом отроге. Недаром говорят, что орден под Божьей защитой находится. А кругом их выморочные земли, лишь с полуночи тракт чист. По нему через владения Сартского к пану Бужовскому добраться можно.
— Да уж…
Ему не хотелось добираться до пана Бужовского, который повязан с Велемиром от рождения и, несомненно, знает самого командора как облупленного.
От такой перспективы у Андрея засвербило в копчике, словно тот ощутил пинки от наглого самозванства хозяина.
Но, собравшись с мыслями, Андрей все же решился туда поехать. Просто деваться им некуда, да и остается надежда на пресловутый русский авось — лицо порядком обезображено, бородой зарос, словно волхв, да еще «амнезия» — обязательно кривая вывезет. Ну а если номер не прокатит, то на месте все решать придется.
«Только торопиться не надо, лучше попозже приехать, так и в седле лучше держаться буду, и пооботрусь в этом мире, да и говор свой приспособлю к новым оборотам».
— А на пана Бужовского соседи давно зубами скрипят. Он ведь постоянно привечает беженцев из Словакии, которая находится по ту сторону гор, в десяти днях пешего пути. Берет под опеку раненых и искалеченных рыцарей и воинов, на свой скромный доход регулярно снаряжает и отправляет туда обозы с продовольствием. Плохо там совсем — мадьяры каждый год наступают большой силою, людей в горы загоняют, а сами в их селах живут да мечети строят.
— И как нам лучше до него добраться? — Решив ехать, Андрей перешел к прикладному осуществлению замысла.
— Дальняя дорога перед нами. Едем до постоялого двора на Пятницком тракте, а там прямиком до Плонского городища. Там ехать или прямо на Краков, что сейчас под чешским князем, или направо к Бужовскому, или на левую сторону прямиком к Бяло Гуре. Дня два на дорогу уйдет. В Пятницком трактире переночуем, там часто останавливаются путники.
