Александр Башибузук - Оранжевая страна. Фельдкорнет
- Идет... - Степан кивнул и сказал. - Ты уж не держи на меня обиды. Просто, мне уже вот где сидят офицеришки... - он черканул ребром по горлу и не оборачиваясь пошел в лагерь.
Когда я появился в лагере, Степан уже чистил свою винтовку. Однако, опять не со всеми, а отдельно. Ну что же, это на самом деле значит очень многое, учитывая то, что оружие у него скорей всего в полном порядке. Мой разговор с ним, не остался незамеченным, подошел Шнитке и попросился на личный разговор. Да, так и сказал, прошу разрешения на личный разговор.
- Герр гауптман...
- Адольф, во внеслужебное время можете ко мне обращаться, просто Михаэль.
- Герр, Михаэль? - переспросил немец.
- Можно просто Михаэль, впрочем, говорите как вам удобней.
Немец кашлянул в кулак и почему-то смущаясь сказал:
- Я благодарю вас, за помощь с герром Степаном. На самом деле, такое его поведение, вызывало достаточно нехорошие разговоры в подразделении. Могу осмелиться дать вам совет...
- Я всегда рад вас выслушать Адольф, - я поощрительно улыбнулся и дал ему сигару.
Шнитке даже вспыхнул от удовольствия:
- Герр Михаэль, герр Степан, гораздо лучший солдат, чем мы все вместе взятые, за исключением вас, конечно. Было бы неправильно, ставить его с нами в один ряд.
- Адольф, в роли сержанта, я вижу только вас... - я не преминул подкинуть дровишек в топку самомнения сержанта.
- Благодарю вас за доверие! - Шнитке четким уставным движением кивнул. - Но я имел ввиду немного не это.
- Я понимаю о чем вы Адольф. Я ему поручу разведку, во избежание вопросов можете сообщить это личному составу.
- Вы очень проницательны, герр Михаэль, - почтительно склонил голову сержант.
- Я подумаю над этим, Адольф. В свою очередь, хотел у вас поинтересоваться, зачем вы отправились воевать?
- Я защищаю свою новую родину, - спокойно ответил немец. - Я проживаю в Йоханнесбурге. В нашем отряде, все немцы местные. Кроме Вилли, он приехал к брату, но тоже остался. К тому же, я пруссак и всю жизнь мечтал воевать, - а потом добавил, - особенно с британцами.
Вот так... И этот не любит бриттов. Тенденция однако...
Вечер закончился почти привычно. Разве что, сегодня перед сном, Лизхен возжелала еще чуточку поцеловаться. Но не более.
М-да... а кажется Венечка жутко ревнует. Скажете пустяки? Да нет... Ментально неустойчивый, ревнивый студент-анархист, да еще и химик - это страшно...
7 Глава.
Оранжевая республика. Окрестности реки Моддер. 20 февраля 1900 года. 05:00.
Утром проснулся, с головой гудящей как паровоз. Клятый Венечка, будил меня четыре раза и с горящими глазами сообщал свои безумные прожекты. Он собирался отравить цианидом реку Моддер, подразумевая, что все бритты под Пардебергом, вдруг возжелают напиться водички и сразу издохнут. Потом Вениамин собрался построить гиперболоид. Большую линзу, которая отразит вспышку адской смеси - его личного изобретения, и спалит к чертям собачим, наглых интервентов. Правда, он назвал эту установку не гиперболоидом, а поджигательной машиной имени самого себя, но суть от этого не поменялась. Господи, а я всего-то поинтересовался, сможет ли он кое-что приготовить по моему рецепту. Обычный напалм и смесь для терочного запала. И все! Какие нахрен поджигательные машины?
Короче, в итоге, я его пообещал застрелить, после чего Веня здорово обиделся и заявил, что будет бороться за Елизавету Георгиевну, до самого конца. До чьего конца - не уточнил. Тьфу ты!!!
Но это не все...
Не знаю что снилось Лизоньке, но сразу после подъема она возомнила, что я собрался от нее отделаться. Мало того, она отправилась за мной к реке и пока я брился, успела вынесла все мозги.
- Ты собираешься вернуть меня в санитарный отряд? - изящный пальчик уткнулся мне в спину. - Говори правду Мишель!
- Да, собираюсь... - я зачерпнул ладошкой воды плеснул себе в лицо и заглянул в походное зеркало. Вроде нормально побрился, черт ее забери, эту опасную бритву...
- Я так и знала! - Лиза с силой топнула сапожком. - Ты хочешь от меня отделаться!
- Не правда. Просто хочу, чтобы ты была в безопасности... - я вытерся полотенцем и собрал несессер. Господи, чего же так голова гудит. Убью клятого студентика...
- Но почему, я не могу быть с тобой рядом? - на глаза девушки накатились слезы.
- Потому, что я тебя люблю, - прислушался к себе и еще раз повторил, только уже решительней. - Да, люблю. И очень переживаю за тебя.
Лиза мгновенно прекратила возмущаться и немного смущаясь поинтересовалась:
- Ты сделал мне признание?
- Да, сделал... - я набросил на себя блузу и застегнул пояс - Что я еще должен сделать? Возможно, теперь ты должна, мне что-то сказать? Ты знаешь, мы, американцы...
- А я еще не готова тебе отвечать! - недослушав меня, своенравно бросила Лиза и круто развернувшись потопала в лагерь.
- Какой кошмар, сегодня ночью все сошли с ума... - я краем глаза заметил какое-то движение, на другом береге реки, густо заросшем кустами и потянул Маузер из кобуры. - Да что за черт...
Больше ничего не успел сказать, так как разглядев в кустах длинный винтовочный ствол, сразу кинулся на землю. Винтовка немедленно изрыгнула здоровенный сноп пламени, а уже потом, уши рванул грохот выстрела. Куда попала пуля, я так и не понял, да и честно говоря, не хотел понимать, потому что, сам уже стрелял по кустам. Добил магазин, вставил новую обойму и осторожно выглянул из-за камня. Завалил, что ли? В кустах ясно различалось чье-то неподвижное тело. Черт, как он в меня не попал, тут речушка всего-то шириной в метров тридцать?
Позади меня затопали сапоги и встревожено загомонили волонтеры:
- Капитан, капитан...
- А ну пригнулись... - зашипел я на них. - Шнитке, займите позиции по берегу и держите на прицеле ту сторону. А ты Наумыч, давай со мной...
Речушка была совсем не глубокой, так что мы даже ног толком не замочили. Зашли с разных сторон, наскоро осмотрели заросли, но кроме трупа никого не обнаружили. Загоревший до черноты бородатый мужик неопределенного возраста, грязный как черт, одет в жуткие лохмотья. По облику- типичный бур, а по морде вроде как смахивает на итальянца или еще какую южную национальность. Вооружен был однозарядным ружьем древней системы Снайдера-Энфилда* и длинным тесаком. Но какого хрена?
Снайдер-Энфилд - британская однозарядная винтовка XIX века под патрон .577 Снайдер с казенным заряжанием. Автором разработки является американский инженер Джейкоб Снайдер. Британская армия приняла её на вооружение в 1866 году в качестве основного варианта переделки устаревших дульнозарядных винтовок Энфилд образца 1853 года. Снята с вооружения в 1871 году.
- Наумыч, зачем он палил в меня?
- Не знаю... - Степан зачем-то посмотрел в сторону нашего лагеря, затем вдруг сорвался с места и побежал через реку.
Леденея от страшной догадки, я понесся за ним. Как же мы не сообразили; в лагере остались одни пленные с ранеными, да Лиза с Венечкой, а этот урод, нас просто отвлекал, да сам случайно попал под мою пулю. Господи, хотя бы в лагере остались часовые...
Только обратно перешел реку, как на стоянке хлестнуло несколько выстрелов и раздался женский визг...
Эти тридцать метров, я пролетел всего за пару мгновений. Метнулся взглядом и с ликующей радостью, обнаружил Лизу невредимой. Девушка сидела на земле и с ужасом смотрела на свой револьверчик. Рядом с ней валялся на земле еще один оборванец, а поодаль еще двое, но среди них, наши волонтеры - финны Юкка Пулккинен и Юрген Виртанен , стоявшие часовыми, при лошадях и пленных. У Юкки в спине торчал нож, загнанный по самую рукоять, а Юргену распороли живот и он сейчас умирал в страшных муках. Вот же суки, я даже толком не успел с этими парнями познакомиться.
Возле фургона в горделивой позе застыл Вениамин с винтовкой в руках. Правда бледный как мел и со следами блевотины на сюртучке...
Я приказал прочесать окрестности и взял за руки девушку:
- Лизонька ты цела?
- Да... - ответила девушка, а потом поинтересовалась безжизненным голосом. - Я их убила?
- Ты молодец...
- Лошадок угнать хотели, лихоимцы, - сообщил Степан, перевернув одного из оборванцев. - Я тока одного свалить успел. Остальных, вона, скубент с Лизаветой, порешили...
Чуть позже выяснилось, что Лиза застрелила всего одного разбойника, второго убил из своего револьвера Ла Марш, совершенно случайно оставшийся в лагере - у него разболелось раненное плечо. Третьего Степан, ну а Веня, всего лишь подранил четвертого, которого изловили в зарослях волонтеры.
