Александр Михайловский - Рандеву с «Варягом»
Сначала мы просто не могли ничего увидеть из-за сплошной стены водяных столбов. Японский корабль они закрыли полностью. Потом в воздухе мелькнуло ярко-красное днище, бешено вращающиеся винты, перо руля… И всё… На поверхности остались лишь обломки когда-то грозного корабля.
«Адмирал Ушаков» немедленно задробил стрельбу, но еще примерно две-три минуты в воду падали уже выпущенные снаряды, убивая последних выживших японских моряков.
— Песец котенку, — вздохнул контр-адмирал Ларионов, — утоп бедняга. Дело явно не обошлось отдельными заклепками. Наверное, еще и пару листов обшивки вынесло напрочь.
Уцелевшие три броненосных крейсера берут право на борт, пытаясь присоединиться к отходящей от Порт-Артура четверке броненосцев. Это уже разгром. Уничтожено семь бронепалубных и один броненосный крейсер. Тяжело повреждены, да так, что не смогут уклониться от навязанного им боя, два броненосца и один броненосный крейсер.
Тем временем от Прохода японцев атакует адмирал Старк. Русские броненосцы расстреливают искалеченную «Микасу» со своей любимой дистанции — пятнадцать кабельтовых. Сегодня они выбирают дистанцию боя, на которую натренированы их комендоры и на которой эффективны их бронебойные снаряды.
Команда, и наш отряд берет право на борт, ложась на курс, параллельный курсу японских броненосных крейсеров. Для них еще ничего не кончилось, а ракурс у нас теперь такой, что по ним могут работать и «Москва», и обе башни «Адмирала Ушакова».
10 ФЕВРАЛЯ (28 ЯНВАРЯ) 1904 ГОДА, 15:45.
ПОРТ-АРТУР.
НП ФЛОТА НА ЗОЛОТОЙ ГОРЕ.
Наместник Е.И.В. на Дальнем Востоке, адмирал Евгений Иванович Алексеев.
Его высокопревосходительство наместник ЕИВ на Дальнем Востоке и полный адмирал Алексеев Евгений Иванович находился в смятенном состоянии духа. Русский флот с началом войны оказался на положении слабейшего. И все из-за вероломного и внезапного нападения японцев и штабных выкрутасов контр-адмирала Витгефта, загнавшего корабли эскадры черт знает куда.
Взять, к примеру, «Варяг», зачем-то отправленный в Чемульпо. Для помощи российским дипломатам там вполне хватило бы и одного «Корейца». Вот и сейчас, уже вторые сутки японцы ищут способы, как бы с наименьшими потерями им добить поврежденные русские корабли, а командующий Первой Тихоокеанской эскадрой, вице-адмирал Оскар Викторович Старк метался, пытаясь прикрыть от огня своих подранков.
Собственно, адмирал Алексеев пропустил момент, когда три невесть откуда появившихся крейсера под андреевскими флагами начали рвать огнем хвост японской колонны. При полном отсутствии дымов немудрено было и не заметить догоняющие японцев серо-голубые стремительные силуэты. И лишь огненный фонтан, взметнувшийся в небо на месте гибели одной из японских «собачек», привлек к себе внимание его высокопревосходительства.
Ну а дальше адмирал Алексеев, всегда внешне сдержанный и лишь иногда позволявший себе вспышки начальственного гнева, уже не скрывал своих чувств. Внезапная, дерзкая и результативная атака быстроходных русских кораблей на растерявшегося противника привела Алексеева в превосходное настроение. Ну а как же, если они несут андреевские флаги, значит — русские. Только надо будет выяснить, почему его не предупредили о приходе этого отряда? Отряд контр-адмирала Вирениуса, «Ослябю» с «Авророй» ждем-с, а этих нет. Наверняка корабли новые и из-за угрозы войны пришли в Порт-Артур прямо из Америки, или где их там построили, без предварительного захода в Кронштадт. Вот под Шпицем про них и забыли! Бардак-с! Генерал-адмирала давно уже ничего не интересует, кроме элитных актерок под французским шампанским.
Напоследок «кавалеристы», так адмирал Алексеев мысленно стал называть подошедший отряд за скорость, приличествующую миноносцам, и лихость атаки, обстреляли концевой японский броненосец, который почти тут же вывалился из строя и, неуправляемый, заложил циркуляцию в сторону крепостных верков, пересекая ту невидимую черту, за которой береговые батареи крепости могли сказать свое веское слово. И они его сказали.
Пока адмирал Алексеев со слезами на глазах возносил благодарственную молитву Господу, батарейцы устроили показательный расстрел японского подранка с элементами состязания. Типа того, кто первый попал, того и ордена.
Их, конечно, по праву должны были заработать батарейцы с Электрического утеса. Во-первых, за наибольшую меткость, а во-вторых, только их десятидюймовые снаряды смогли пробить японскую броню.
Но и это было еще не всё. Когда с головного «кавалериста» сначала высоко в небо стартовал ракетный снаряд, а потом он камнем упал прямо на «Микасу», все на НП, от адмирала Алексеева и до матроса 1-й статьи сигнальщика Чучуткина, раскрыли от удивления рты.
Увидев, что после повреждения своего флагмана японская броненосная эскадра смешалась, теряя строй, а броненосные крейсера, забыв обо всем, погнались за «кавалеристами», Алексеев хлопнул растерявшегося сигнальщика по плечу, чуть было не сбив его с ног:
— Сигнал, раззява! Эскадре атаковать врага!
Сверху хорошо было видно, как «Петропавловск», «Полтава», «Пересвет», «Победа» и «Севастополь» начали набирать ход, пытаясь охватить голову японского отряда и поставить его в два огня. Четыре японских броненосца, бросив своего флагмана и пользуясь преимуществом в скорости, начали быстро отходить на юго-восток. Преимущество быстро смещалось на сторону русских. Тем более что пока адмирал любовался на то, как идет в атаку эскадра Старка, «кавалеристы» каким-то образом умудрились один броненосный крейсер повредить, причем сильно, а другой вообще утопить.
Приближалась развязка. Алексеев понял, что сегодня ни один японский корабль от Порт-Артура не уйдет. Отдав распоряжение своему флаг-капитану капитану 1-го ранга Эбергарду следовать за ним, наместник сел в ожидающую его коляску. У берега под горой, на случай, если его высокопревосходительству понадобится срочно прибыть на эскадру, его ждал адмиральский катер с разведенными парами. Не вице-адмирал Старк, а он — его высокопревосходительство наместник Алексеев — должен первым встретить героев, уничтоживших эскадру адмирала Того.
10 ФЕВРАЛЯ (28 ЯНВАРЯ) 1904 ГОДА, 16:15.
ВНЕШНИЙ РЕЙД ПОРТ-АРТУРА.
РК «МОСКВА».
Капитан 1-го ранга Всеволод Федорович Руднев.
«Москва» и «Адмирал Ушаков» легли на курс, параллельный курсу трех японских броненосных крейсеров, и уравняли скорости. Как мне сказали, восемнадцать с половиной узлов вместо двадцати, машины тяжелых японских кораблей уже начали задыхаться от перенапряжения, малорослые и физически слабые японские кочегары оказались просто не в состоянии поддерживать длительное время напряженный темп работы. А корабли наших потомков, оказывается, вообще не имеют кочегаров — жидкое топливо, господа, жидкое топливо. И бункеровка в море, с танкера, сплошное удовольствие, по сравнению с тем адом, каким является погрузка угля.
Но дело не только в этом. После определенного времени работы на максимальных оборотах в машинах резко возрастает вероятность серьезных поломок: лопаются трубки в котлах, плавятся подшипники или еще нечто подобное… Очевидно, японские крейсера уже выбрали свой лимит экстренного хода, когда погнались за нами, выжимая из машин максимальную скорость. Ну а мы идем наперерез четырем удирающим от нас полным ходом японским броненосцам. Судя по курсу, они не собираются возвращаться на якорную стоянку у островов Элиота, а мчатся куда-то в открытое море. Куда? Пока не ясно. Пробую вспомнить карту этой части Желтого моря.
Если они продолжат идти тем же курсом, то примерно через шестьсот миль они будут в Сасебо на острове Кюсю, или в Кобе — на острове Цусиме. Повернув на юго-запад, через сто двадцать миль японские корабли окажутся в Вэйхавее. Но для них это катастрофа, там им грозит интернирование или неравный бой со всей русской эскадрой. Туда они пойдут, только если будут уверены, что Британия тоже вступит в войну с Россией, — но это маловероятно. Британцы намерены пакостить нам чужими руками, а не лезть в смертельную схватку с разъяренным русским медведем.
К примеру, оказавшись в Чемульпо перед лицом превосходящих сил, коммодор Бейли не стал заявлять протесты, а скромно промолчал. Что, конечно, не означает, что он же при первой возможности не сделает нам какую-нибудь гадость. Я говорю нам, не разделяя Российскую империю и наших потомков, которые хотя и намерены держаться несколько обособленно из-за значительно поменявшегося образа жизни, но тем не менее являются русскими людьми и абсолютно не воспринимаются мною как иностранцы. Контр-адмирал Ларионов сегодня днем, прямо перед боем сказал мне:
