Покой нам только снится - Юрий Станиславович Климонов
Вообще, юнармейское движение превратилось в новую форму военной доктрины, схожую с израильской до Чумы — военная обязанность стала своего рода пропуском в дальнейшую взрослую жизнь. Юнармейцы-орденоносцы также, как и их прадеды, пользовались всеми возможными льготами и послаблениями в обычной жизни. Не все из них остались на военной службе, но те, кто остались, поднялись в военной иерархии вверх, по сути сравнявшись со взрослыми. Подполковник Ермолаев, чета Сколковых — майор и капитан, майоры Маслов, Ершов, Буряк… Катя вообще стала руководителем танкового центра обучения, образованного на месте одной из заброшенных деревень. А вот Мочаловы-младшие ушли со службы, оставив за собой лишь гражданскую часть специальности. Нет, Вовка по-прежнему руководил Радиоцентром, но основным кредо для него стали поисковые партии по всей территории бывшей России — оборудование по разным направления, их запасные части, машины и механизмы… Всего не перечесть. Валентина осталась возглавлять центр подготовки связистов, совмещая обучение с майором Сомовым чтобы на выходе появлялись технически подкованные люди, способные наладить не только переговорную связь, но и каналы глобальной компьютерной сети.
В тот день во всю шла подготовка к круглой дате — 90-й годовщине окончания Великой Отечественной войны. Со всех анклавов прибыли делегации — одной Юнармии более трёхсот человек. Боевое братство оно такое, а уж ветераны Первой Отдельной — о них и говорить нечего. Майоры, капитаны, в крайнем случае — старшие лейтенанты. На общем собрании, ещё до сборов, решили организовать парад с участием по взводу от каждого анклава. И сейчас оставался лишь последний штрих — ждали гостей из Поднебесной. По тем сводкам, что регулярно передавались, как отчёт о проделанной работе, выходило что чета Соловьёвых развернулась в Китае на всю катушку. Помимо нескольких дипломатов, обучаемых Жанной, МАК, под руководством Дмитрия почти сравнялась с НОАК, а где-то даже превзошла уровень подготовки оставшихся боеспособными части. На это празднество должны были прибыть не только генерал Ху Жень, но и ряд высокопоставленных чинов НОАК. Ну и конечно взвод МАК для участия в параде.
На недавно построенный аэродром под Тополиновском китайская делегация прибыла на крупном военном транспортнике. Кроме самой делегации доставили крупный контейнер с подарками. С нашей стороны их встречали Илья Ермолаев, чета Сколковых и Валентина Мочалова от ЮнАрмии, ну и руководство РСА — всё-таки прибыло руководство Китая. В числе приглашённых был и полковник Соловьёв. Игоря Дмитриевича пригласили повидаться с сыном и невесткой — всё-таки беседы по эфиру не может заменить живое общение.
Одними из первых вышла чета Соловьёвых. У Дмитрия на руках сидела рыжая зеленоглазая девочка примерно трёх лет от роду. Увидев такое скопление незнакомых людей в военной форме, она ничуть не смутилась, а первой начала говорить.
— Нихао! Ни хао ма?[53]
— Ириша, говори на русском, — поправила её Жанна.
— Здласьте, как позиваете? — малышка мигом выполнила просьбу матери.
— Ну, Игорь Дмитрич, в вашей семье теперь двое рыжих, — усмехнулся Пасечников.
— Да я уже в курсе, что Жанна родила почти свою копию.
Генерал сразу попал в дружеские объятия Мочалова и Громова — скорее это была дружеская встреча, а не официальный раут. Майор МАК Ли Жень намертво сцепилась в дружеских объятиях с Валей Мочаловой. Подруги даже расцеловались после долгой разлуки.
— Я осень скучать по тебе, Валя…
— Я — тоже, Ли… Ну, как жизнь?
— Хорошо. Видишь, я теперь глава МАК. Дима очень помог нам, а Жанна моему отцу.
Официальная встреча плавно перетекла в дружеское застолье. Несмотря на это Игорю Дмитриевичу удалось побеседовать с сыном и невесткой и всё это не выпуская из рук внучку. Да и сама Иринка не захотела слезать с рук деда, к явному неудовольствию мамы.
— Пап, ты её так избалуешь, — усмехнулась Жанна.
— И что? Дед я или кто и никогда внучку живьём не видел, — усмехнулся он. — Но вообще ты стала ксероксом — полностью на тебя похожа, — он внимательно посмотрел на внучку и чмокнул её в щёку. — Ну, как вы там обосновались? Не обижают?
— Обижать? — глаза Жанны сузились. — Да они с нас пылинки сдувают. Вон Диме даже предлагали полигамию, — усмехнулась она.
— А ты что? — он перевёл взгляд на сына.
— А моим ответом было рождение дочери. Знаю, что немного рановато, но это был своего рода политический ход. Зато больше никаких поползновений на эту тему. Ты приглядись внимательно на взвод, что прибыл с нами. Там парней вообще нет. Их в МАК осталось хрен да нихрена. Двое парней примерно на двенадцать-четырнадцать девчонок. Вот и пришлось китайскому руководству разрешать полигамные браки — чтобы поднять рождаемость и укрепить моральный дух людей. Китаянки и мне первое время строили глазки, но нет — я Жанночку ни на кого не променяю.
— Зато к концу дня он так нагуливал аппетит, — усмехнулась девушка, — что закономерным результатом стало рождение дочери.
— Обратно когда? — Соловьёв-старший решил сменить тему.
— Пока не зовут, останемся, — усмехнулся Дима. — У нас с Жанной такой иконостас на кителях от китайцев, что, наверное, Катю Буряк догнали. Это мы сейчас с орденскими планками, а 9-го увидишь во всей красе. У нас отдельный особняк в пригороде Урумчи, охрана на всю семью, слуг полно… Такое уважение дорогого стоит.
— Подданство не предлагали поменять? — нахмурил брови полковник.
— Нет, — мотнула головой Жанна. — Мы просто не давали повода им так думать.
— Завуалированные намёки были, но напрямую никогда, — добавил Дима. — Понимаешь, пап, китайцы боятся потерять доверие. Знают, что без старшего брата они сейчас никто и ничто. Поэтому включили режим максимального благоприятствования. Даже с полигамией заводили разговор не напрямую, а лишь предлагая некие варианты, если нам это понравится. Но с рождением Иры все разговоры сразу исчезли. А вот она сама стала у китайцев всеобщей любимицей. Жанну они почему-то боятся, а вот Иришка для них символ какой-то там богини. В прошлом году она неудачно подскользнулась и набила шишку, так они две ночи у её кровати дежурили… две
