Будет только хуже - Виктор Климов
- Слушайте! – вдруг вспылил Влад. – Мы вроде с вами водку вместе не пили, чтобы на «ты» общаться!
На лице Ставицкого не дрогнула ни одна мышца.
- Так за чем же дело стало?! – подмигнул он и вытащил из внутреннего кармана объёмистую плоскую фляжку явно наполненную не газировкой.
Влад неожиданно для себя задумался.
- Давай по-быстрому, пока наша общая знакомая медсестра не пришла, а то отберёт и выбросит. Строгая она у вас. И сильная, хотя так и не скажешь.
Последние слова Ставицкий произнёс, будто вспоминая что-то, что задело его мужскую гордость.
В конце концов, почему бы и нет, подумал Влад. Может, Ставицкий вовсе не такой, каким кажется, да и глоток алкоголя поможет ему уснуть, а то в глаза будто песка насыпали.
Влад кивнул, соглашаясь, и учёный, отвинтив откидной колпачок, протянул сосуд Владу. В нос ударил аромат сивушных масел и самогона. Виски. И когда Ставицкий успел обзавестись фляжкой? Вроде всё время был под присмотром.
Сделав глоток, Влад зажмурился - чистый вискарь – вернул фляжку Ставицкому, который тоже сделал ощутимый глоток, а потом быстро убрал её за пазуху.
- Значит, ты занимался фундаментальными исследованиями в области пространства-времени? – спросил Влад. Ну, теперь можно было и на «ты».
- Угу, - подтвердил Ставицкий, отламывая кусок хлеба и протягивая Владу. – Про гравитационные волны слышал?
- Что-то было такое.
- Ага, вот и ими тоже. Ну и ещё думали, как практически воплотить наши теоретические выкладки. Штуки всякие конструировали.
- Типа новых ядерных реакторов?
- Типа того.
Влад прожевал кусок предложенного хлеба (так себе закуска для виски), спросил:
- Так что с нами, с миром, происходит?
По лицу Ставицкого было видно, что периодически он погружается в глубокие размышления, словно проводил одному ему понятные расчёты, словно его что-то его серьёзно волновало, но потом будто выныривал и вновь становился нагловатым сумасшедшим учёным-алкоголиком. И, признаться, не в меру болтливым алкоголиком.
Интересно, он всегда был таким, или война его так изменила. Павел говорил, что он его нашёл уже в хлам ужратым и готовым повторить судьбу своего коллеги, за которым не досмотрел Алексей. Может такое быть, что при других обстоятельствах он был бы ценным членом общества и добрым семьянином, выступающим за здоровый образ жизни?
Наверное, мог бы. Если бы не обстоятельства. С другой стороны, как сказал один мудрый человек: слабые люди ищут оправдания в обстоятельствах, а сильные – обстоятельства меняют.
- Что такое точка бифуркации представляешь? – Спросил Ставицкий.
- Представляю. Проходили ещё в школе, на алгебре.
- Алгебра! – снисходительно фыркнул Ставицкий. – Ну так вот, мы сейчас находимся в своего рода такой точке. Только «точка» в нашем случае понятие довольно условное, характеризующее нестабильное состояние Вселенной в определённой – хотя это достоверно не установлено по объективным причинам – её области, которое может, в итоге, принять ту или иную форму, пойти, так сказать, по одному из возможных и до определённой степени равновероятных путей развития. Улавливаешь?
- Улавливаю. Только не понимаю: Вселенная меняется в какой-то отдельной её части или целиком? Просто представить, что кто-то имеет возможность изменить всю Вселенную, находясь на отшибе одной Галактики, очень сложно.
Ставицкий имел задумчивый вид. Потом бросил быстрый взгляд на закрытую дверь купе, быстро достал фляжку и ещё раз отхлебнул. Протянул её Владу, который отказываться не стал.
- Хм… я же говорю достоверно это определить пока нельзя, - наконец, произнёс он. – Дело в том, смотря что считать целым, а что частью И возможно ли такое вообще в принципе. Вот мы сейчас сделали по паре глотков хорошего виски (серьёзно, хорошего, врать не буду), и вроде как изменили конкретно своё состояние, добавив в свой организм немного этилового спирта. Так?
- Так.
- Но мы сами по себе являемся частью окружающей нас Вселенной, и изменив себя, мы…
- … изменили всю Вселенную.
- Точно!
- А значит, по большому счёту, рассуждения об изменении всей Вселенной или только нашей Галактики, или всего лишь Солнечной системы, не так уж и важны.
- И да, и нет.
- Какой-то сплошной дуализм, - выпитое действительно несколько расслабило Влада, от чего он даже был готов порассуждать на философские темы. К тому же ему реально хотелось хоть как-то понять, что творится вокруг него.
- Представь себе, что воздействие волны, изменяющей структуру мироздания, ограничено в пространстве, и кто-то может наблюдать за происходящим извне.
- Ты про пришельцев?
- Пришельцами они становятся только тогда, - Ставицкий поднял указательный палец, - когда приходят к нам, на Землю. Но да, инопланетяне. Я о них говорю. Чисто теоретически. В общем, чужая цивилизация.
- Ну и? Допустим.
- Ну и гипотетически они могли бы наблюдать, как отдельный сектор Вселенной внезапно поменял свои характеристик. Вот он был таким, а вот он уже другой.
- Думаешь, ядерная война на какой-то Богом забытой планете такое уж заметное событие в масштабах Вселенной, чтобы его могла заметить внеземная цивилизация? Чисто теоретически, конечно.
Влад откинулся на мягкую спинку нижней полки.
- Галактика крутится, Планеты вокруг Солнца тоже, - продолжал он, - ни одна из них не сошла со своей орбиты. Ну, подумаешь, повысился радиационный фон на каком-то там камне. В масштабах Вселенной это всё равно, что разорить муравейник где-то на африканском континенте. Кто-то его разорил, а ты в России и знать не знал о его существовании и это событие никак на тебя не повлияло.
- Всё правильно. Но, как ты заметил – дуализм. Мы не знаем, как распространяются волны, испускаемые генератором, во Вселенной. Если кто-то там вовне заметил аномальные всплески, то я бы на их месте серьёзно призадумался: а если эта штука может изменить и их историю, подвергнуть перестройке и их часть Вселенной тоже, то, что тогда? А если их внезапно накроет осознание, что их мир, такой знакомый им с самого рождения, на самом деле не такой, каким кажется, а должен быть совсем другим?
- Ты это к чему вообще, про пришельцев? Думаешь, что это
